Читаем без скачивания Солдат Красной империи. Гуру из Смерша - Анатолий Терещенко

Примерно в это же время – в субботу 12 сентября 1942 года, Паулюс вылетел на Украину и встречал Гитлера в Виннице для получения дополнительного «инструктажа» по ведению боевых действий в «чертовом Сталинграде». Что мог толкового сказать отставной капрал военному профессионалу в звании генерал-полковника вермахта? Только одну общую линию – стоять, выстоять и разгромить противника.

«Зачем мне было лететь, рисковать собой и экипажем, жечь бензин, – рассуждал командующий 6-й армии. – Я и без фюрера знал, как мне надо исполнить эти три заветных слова: стоять, выстоять и разгромить».

А за десять дней до начала наступательной операции 8 ноября 1942 года Гитлер собрал в Мюнхене «ветеранов партии» и выступил с традиционно длинной и зажигательной речью. Она транслировалась по радио и, конечно, была рассчитана на то, что ее услышат солдаты и офицеры 6-й армии и ободрятся. С каждым новым словом о Сталинграде он распалялся, спокойная речь вскоре перешла на визг с притопыванием правой ногой. Он говорил о судьбоносности взятия города, носившего имя вождя противной стороны: «Я хотел достичь Волги, то есть оказаться в определенном месте, в определенном городе. Случилось так, что этот город носит имя Сталина. Не думайте, что я пошел туда только по этой причине. Я сделал это потому, что данный город занимает очень важное положение… Я хотел взять его, и, как вы знаете, мы к этому близки. Сталинград почти взят! Осталось лишь несколько очагов сопротивления. Кто-то может спросить: «Почему они тянут?» Потому что не хочу второго Вердена и предпочитаю выполнить задачу с помощью небольших атакующих отрядов. Время не имеет значения. Корабли больше не поднимаются по Волге, а это самое главное».

Речь фюрера представляла собой не что иное, как сплошное надувательство немецкой общественности в лице «ветеранов партии». Это был пиар, помноженный не столько на реальные особенности обстановки, сколько на общеизвестное всем немцам его Провидение. В его спиче – сам политик, апеллирующий к традиционной формуле: лучше взять кровью, чем потом лучше получить раны, чем пахать землю. Фюрер считал малодушием для немца Третьего рейха приобретать потом то, что можно добыть кровью. Но на примере войны в России и с Россией он глубоко заблуждался – не плоть, а дух делает человека человеком, тем более когда дело касается защиты крова, обороны от варвара, ворвавшегося в его дом.

Дуэль Германии Гитлера с Советским Союзом во главе со Сталиным и сплоченным народом была обречена на гибель фюрера и его Третьего рейха. Но победу надо было еще доказать, как доказывают теорему. Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть. Весь наш народ, за исключением отщепенцев, наши солдаты и офицеры решили добиться победы над врагом, понимая, как это будет тяжело. Но вера была сильна и всеобъемлюща! Замысел операции состоял в том, чтобы в ходе мощных ударов трех фронтов разгромить войска, прикрывавшие фланги ударной группировки противника, и, развивая наступление по сходящимся направлениям на Калач, Советский, окружить и уничтожить главные силы немцев, действовавшие под Сталинградом.

Важную роль в разработке этого плана сыграли генералы Г.К. Жуков, А.М. Василевский и Н.Н. Воронов. Сталинградская наступательная операция длилась с 19 ноября 1942 года по 2 февраля 1943 года. Операция же «Кольцо», целью которой была ликвидация окруженной группировки, стала завершающим этапом Сталинградской битвы.

Судьбоносная эпопея началась ранним утром северо-западнее Сталинграда вводом в бой ударных группировок Юго-Западного и Донского фронтов (командующие фронтами генералы Н.Ф. Ватутин и К.К. Рокоссовский). На следующий день к югу от города перешли в наступление армии Сталинградского фронта (командующий генерал А.И. Еременко). В результате контрнаступления под Сталинградом советские войска разгромили 6-ю полевую и 4-ю танковую немецкие армии, 3-ю и 4-ю румынские и 8-ю итальянские армии, которые потеряли свыше 800 тысяч человек. Было взято в плен более 91 тысяч человек, в том числе свыше 2,5 тысячи офицеров и 24 генерала во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом, а на полях сражений было подобрано около 140 тысяч убитых солдат и офицеров.

Именно в это время поэт Михаил Светлов пишет стихотворение «Итальянец», посвященное разгрому 8-й итальянской армии.

По словам Леонида Георгиевича, после Сталинграда и опубликования его в газетах стихотворение придавало дополнительные силы нашим солдатам и офицерам, понявшим, что они способны «лупить немца стратегическими масштабами». Михаил Светлов видел своими глазами поля сражений, усеянные трупами итальянцев:

«Черный крест на груди итальянца,Ни резьбы, ни узора, ни глянца, —Небогатым семейством хранимыйИ единственным сыном носимый…

Молодой уроженец Неаполя!Что оставил в России ты на поле?Почему ты не мог быть счастливымНад родным знаменитым заливом.

Я, убивший тебя под Моздоком,Так мечтал о вулкане далеком!Как я грезил на волжском привольеХоть разок прокатиться в гондоле!»

И дальше поэт вкладывает в уста советского солдата слова уверенности и протеста:

«Я не дам свою родину вывезтиЗа простор чужеземных морей!Я стреляю – и нет справедливостиСправедливее пули моей!

Никогда ты здесь не жил и не был!..Но разбросано в снежных поляхИтальянское синее небо,Застекленное в мертвых глазах…»

Многим незваным пришельцам мертвые глаза застеклили наши облака, наши снега и наши штурмовики… Немецкие солдаты и офицеры называли легкомысленными приказы Гитлера держаться, а Сталинград – «общей могилой вермахта». Для гитлеровцев в этот период время предельно сжалось. Оно остановилось. Оно мертвенно застыло… Особенно фашистов докучали наши громкоговорители, которые вещали на немецком языке, предлагая капитуляцию и фиксируя страшную арифметику войны – «Каждые 7 секунд в России погибает один солдат. Сталинград – братская могила!»

А потом выворачивающие душу звуки метронома и модных немецких песен. Под эти песни-напоминания о прежних достатке, тепле, семье немцы плакали и выли, требуя прекратить незаконные методы ведения войны. Но сообщения продолжались и передавались целый день. Они сходили с ума выстрелами глубокой ностальгии по прежнему и недавнему достатку и уюту в теплых постелях с фрау. Теперь немецких солдат жгли обида и унижение нацистским законодательством, принятым не без старания распутного Геббельса, о том, что женам фронтовиков разрешается решать демографические проблемы Германии с настоящими арийцами – сотрудниками СС и гестапо.