Читаем без скачивания Сотник - Юрий Корчевский

Неврюй наблюдал за переправой с правого берега. Сотня за сотней уходила в воду, и для степняков, не умевших плавать и боявшихся воды, переправа через столь широкую реку была серьезным испытанием.

Алексей понял, что надо уходить сейчас. На правом берегу почти не осталось войск, вот-вот начнет переправу сам Неврюй. Его военачальники уже на левом берегу, их перевезли на лодках. Сейчас небольшая неразбериха, и хватятся его не сразу, могут подумать, что утонул при переправе. А с левого берега уйти будет сложнее.

Алексей дождался, когда за нойоном прибудет большая лодка. В нее сели сам Неврюй, один из тысячников и несколько лучников, а половина отряда телохранителей уже пустилась вплавь с лошадьми и бурдюками.

Алексей отъехал в сторону вдоль берега, вроде как выбирая удобное место для спуска на воду. Осмотрелся. На него никто не обращал внимания. У воинов были свои заботы – как бы удержаться на воде, все-таки переправа пугала.

Он заехал за деревья, увидел, что его никто не преследовал, и пустился вскачь.

Алексей волновался. Войск впереди быть не должно, но дозоры – вполне. Конечно, его знают в лицо, да и одежда на нем выдавала принадлежность к отряду телохранителей нойона – но как объяснить дозору причину его появления вдали от переправы?

Провизии у него с собой не было, но Алексей надеялся, что в лесу не пропадет. Есть ягоды, да и добраться он собирался за неделю. Об одном сожалел: надо было украсть у нойона пайцзу, любую – деревянную, кожаную – да хоть серебряную. Это дало бы ему возможность не опасаться могольских дозоров. А в том, что дозоры были, он не сомневался. Да хоть и не разъезды, а отряды баскаков.

Поэтому Алексей решил, что будет ехать по лесу, не удаляясь от берега, река для него – как путеводитель. В незнакомом лесу заблудиться – как пару раз плюнуть. Но лес давал укрытие, и в нем нельзя было столкнуться с моголами. Для моголов любимая местность – открытое пространство, степь. В лесистой же или холмистой местности они передвигались по грунтовкам. Лес не дает возможности для маневра даже местным конным формированиям, к тому же в лесу конь вполне может попасть ногой в барсучью нору, как в капкан, и сломать ее. А без коня могол не воин.

Алексей удалялся от места переправы все дальше, оглядываясь и прислушиваясь. Однако погони он не слышал, не чувствовал и через час совсем успокоился.

После полудня сделал привал – не столько себе для отдыха, сколько коня накормить. Животное без еды и отдыха долго не протянет, а для него сейчас конь – это надежда добраться до своих. Скоро начнутся земли мордовские, союзников булгар, и здесь ухо надо держать востро. Он один, и одежда на нем могольская. Ссадит из лука стрелой какой-нибудь охотник и имени не спросит.

Путь по лесу быль затеей верной, но медленно исполнимой. Леса здесь были глухими, нетоптаными, лошадь пробиралась между деревьями и прядала ушами, когда почти из-под копыт ее в разные стороны бросалась живность вроде зайцев или разбегались куропатки.

На ночевку Алексей остановился засветло, на опушке большой поляны. Лошадь пустил пастись, а сам прошелся по зарослям малины. Кусты были усыпаны сладкой ягодой, и он съел много, однако сытости не почувствовал. Убил гадюку, случайно едва не наступив на нее сапогом – снес голову ударом сабли. Подумав, ободрал змею и съел ее сырой – где в лесу добыть огонь?

В юртах могольских огонь в виде тлеющих угольев сохраняли в глиняных горшочках. Воины имели кремень, кресало и трут, чтобы развести костер в походе. Бегство Алексея было внезапным, и принести принадлежности он не успел.

Мясо гадюки оказалось нежным и по вкусу не уступало цыпленку. Есть сырым его было непривычно, но и голодным быть плохо, силы теряются.

Поев, Алексей хотел отфутболить отрубленную голову, но передумал. Вытащив из ножен саблю, он двумя пальцами сжал голову гадюки, выдавил из ядовитых зубов капельки яда и смазал этим ядом лезвие сабли. Саблю положил сушиться. Теперь бы самому не порезаться невзначай.

Спать на земле было привычно, но некоторое время он просыпался при каждом шорохе. Ночью лес продолжает жить своей жизнью: рыщут хищники, пыхтит еж, ухают филины и почти беззвучно пролетают совы. Да еще лошадь всхрапывала и периодически жалась ближе к Алексею, учуяв волка или медведя. Но все же он уснул – невозможно долго жить в напряжении.

Утром съел стебли ревеня, нашел ягоды голубики, от которых рот и руки стали черными, и вновь водрузил седло на лошадь.

Солнце взошло, но под кронами деревьев было сумрачно и влажно.

Лошадь шла шагом, сама выбирая дорогу. Для небольшой могольской лошадки вес Алексея, человека крупного, был избыточен. Ноги его едва не касались земли, и со стороны это выглядело комично.

В ближайшем окружении нойона Алексея хватились сразу после переправы могольского войска. Кто-то из телохранителей видел, как Алексей подъезжал на лошади к реке, и сначала решили, что его отнесло течением далеко от места высадки войска. Выберется и придет сам. Но когда Алексей не появился и к вечеру, подумали, что он утонул. После переправы в каждой сотне не досчитались одного-двух воинов, дело обычное.

Алексей же неожиданно вышел на берег – река здесь делала поворот с направления «север – юг» на «запад – восток».

На другом берегу виднелись маленькие фигурки людей. Разглядеть детали одежды и определить, кто перед ним, Алексею было невозможно, слишком велика дистанция.

Увидев его, люди сразу же скрылись в густом кустарнике. Алексей тоже съехал в лес – лишние глаза ему ни к чему.

Он ехал, пока лошадь не стала на ходу наклонять голову, срывая губами высокую траву. Тогда он остановился и пустил ее пастись. Нашел целую россыпь белых грибов, шляпки из травы выглядывали – крепенькие. Сорвал один, понюхал. Эх, отварить бы его или пожарить в сметане – объеденье было бы! А сырой гриб есть побоялся, не хватало только отравиться.

Набрел на ягоды костяники – кисловатые, с крупными зернами. Выбора не было, и он наелся от пуза и запил их водой из ручья.

И снова ехал до вечера. По его прикидкам, за день преодолел километров двадцать пять – тридцать.

На четвертый день пути Алексей столкнулся на поляне с охотником из мордвы. Встреча для обоих была неожиданной, но мордвин успел сорвать с плеча лук. Еще секунда – и он наложил бы на тетиву стрелу, но Алексей оказался рядом, лошадь выручила. Приставив саблю к груди мордвина, он сказал ему по-могольски:

– Стой и замри, иначе убью. Брось лук и нож!

Морвин бросил лук. Впрочем, приказ Алексея можно было понять на любом языке.

– Село или деревня твоя далеко?

Мордвин смотрел непонимающе и не отвечал.

Тогда Алексей спросил по-русски:

– Где твоя деревня?

– Там, день пути. – Охотник махнул рукой в южную сторону – он понимал по-русски. За плечами у него была котомка.

– Сними пояс и котомку.

Мордвин выполнил требование Алексея.

– Отойди в сторону на пять шагов.

Алексей спрыгнул с лошади. На поясе мордвина был охотничий нож в чехле, и ему не хотелось рисковать – вдруг охотник решит изобразить из себя героя и бросится на него?

Алексей развязал завязки котомки и заглянул в нее. Копченая рыбина, круглый каравай хлеба в белой тряпице, набор для огнива – кремень, кресало и трут; а еще – узелочек с солью и камень для заточки ножа. Хлеб был свежий, мягкий, а мордвин сказал, что до его деревни день пути. Соврал!

Алексей поднял голову:

– Где деревня? Ты мне сказал неправду – хлеб еще теплый.

Мордвин прыгнул в сторону и рванулся через кусты, только ветки затрещали. Ну да, не хотел навести чужака на деревню, где его племя живет. Черт с ним, пусть бежит, Алексей и не думал его преследовать.

Он ухватил зубами краюху хлеба и почувствовал, как желудок свел голодный спазм. Проглотив хлеб, забросил котомку охотника за спину – будет чем перекусить.

Лук мордвина сломал, наступив на него. Правда, колчан со стрелами остался у мордвина, но без лука охотник ему не опасен. А вот до деревни своей, если она недалеко, он домчится и может поднять тревогу. По одежде и языку мордвин принял его за могольского разведчика, дозорного, и если бы Алексей был не один, то мордва бросила бы свою деревню и на время укрылась в лесу. А теперь не исключено преследование, поэтому надо убираться подальше.

Алексей сел на лошадь и пнул ее в бока каблуками сапог. Могольскими лошадьми хорошо управлять ногами, без голосовых команд.

Теперь он ехал по берегу, не теряя времени на объезд упавших деревьев, оврагов и зарослей кустарника. Конечно, его видно, но скорость передвижения увеличилась, и сам издалека успеет заметить опасность.

На ходу кусал хлеб – прямо от каравая, и скоро почувствовал, что в желудке появилось приятное ощущение сытости. Съел бы еще, но решил приберечь хлеб на другой день. Питаться все время одними ягодами вкусно, но несытно. Брюхо набьешь, желудок урчит, а ощущение голода возвращается быстро.