Читаем без скачивания Мой муж Джон - Синтия Леннон

Большая часть публикаций, из которых можно составить представление о Мими, — это интервью с ней самой. Пережив Джона на одиннадцать лет, она всегда поддерживала перед прессой имидж строгой, но любящей тетушки, которая обеспечивала племяннику надежный тыл, помогая добиться успеха. Я же знала совсем другую Мими: она постоянно пыталась подорвать его веру в себя, и это больно ранило и озлобляло его.

Вне сомнения, желание порадовать Мими в известной степени стимулировало Джона на его пути к успеху. Но мне, близкой подруге Джона, нелегко было простить ее недовольство и брюзжание в ситуациях, когда несколько добрых и ободряющих слов могли оказаться куда более полезными для него. Может быть, поэтому моя безоговорочная любовь и поддержка так много значили для Джона.

После Гамбурга Джон не виделся с остальными битлами примерно пару недель, но, когда они встретились, то решили вновь начать играть вместе. Бедняга Джордж так стыдился своего вынужденного отъезда домой в Англию, что какое — то время даже не знал, что остальные тоже вернулись. Он нашел себе другую работу, как, впрочем, и Пол, который по настоянию отца сначала подрабатывал на почте, а потом устроился в курьерскую службу.

Все время, пока ребята были в отъезде, Алан Уильямс работал не покладая рук. Он уже отправил в Гамбург столько ансамблей, что решил создать в Ливерпуле клуб, где эти новые таланты могли бы показать себя во всей красе. Он назвал клуб Тор Теп, по аналогии с гамбургским, но, к сожалению, через полтора месяца после открытия там случился пожар, и все сгорело. Джон и остальные ребята так в этом клубе и не побывали.

Свой первый концерт после приезда они дали несколько недель спустя в клубе Casbah. Мать Пита, Мона Бест, с удовольствием предоставила им возможность выступить снова. Нил Эспинолл, который тогда жил с Моной, развесил по всему залу плакаты с надписью: «Легендарные «Битлз» возвращаются». Радости их верных фанатов не было предела.

В тот вечер меня поразило, насколько «Битлз» изменились с тех пор, как я видела их в последний раз. Их было просто не узнать: многочасовые выступления в Германии явно пошли им на пользу. Из хорошей группы они стали просто фантастической. Фанаты в зале кричали от восторга, слушая и наблюдая, как они исполняют свой неповторимый, жесткий и громкий рок — н-ролл. Ребята излучали какой — то магнетизм, их нельзя было просто слушать, все время хотелось танцевать. Тогда бешеной популярностью пользовалась группа Клиффа Ричарда Shadows, их инструментальная композиция Apache занимала ведущие места в хит — парадах. Помню, на сцене все им подражали: аккуратные прически, костюмы с иголочки и до блеска начищенные туфли. «Битлз» с их кожаными куртками, высокими ботинками, привезенными из Гамбурга, и четким пульсирующим ритмом резко выделялись на общем фоне.

Вскоре их пригласили выступить в актовом зале городской ратуши Лизерлэнда, неподалеку от Ливерпуля. На тот момент это была самая большая аудитория, перед которой ребятам когда — либо приходилось выступать, и прием им был оказан самый горячий. На сцене «Битлз» вели себя примерно так же, как в Гамбурге, — прыгали, скакали и растягивали до бесконечности свои песни. В итоге к концу вечера им предложили подписать контракт еще на один концерт. К их собственному удивлению, в Ливерпуле дела у ребят всерьез пошли в гору. Из рядового ансамбля они превратились в шоу — группу со своим индивидуальным стилем и звучанием. Некий местный репортер тогда написал, что «Битлз» «взорвали увядающую рок — сцену». Очень меткое выражение: своей неуемной энергией, юмором и буйной, страстной музыкой они производили столь ошеломляющий эффект, что ливерпульские подростки захлебывались от восторга, требуя еще и еще.

После того вечера в Лизерлэнде Джон вновь поверил в свои силы. Он понимал, что группа движется вперед и что нельзя упустить этот шанс. «Битлз» подписывали все новые и новые контракты на выступления, их гонорары теперь достигали шести и больше фунтов за вечер. Из пятого или шестого музыкального коллектива Ливерпуля они выбились в первые ряды и уже наступали на пятки Рори Сторму и его Hurricanes, которые считались лучшими последние пару лет. Конечно, Ливерпуль был не единственным местом в Великобритании, где бит — группы вырастали, как грибы после дождя. Но, похоже, что в то время только здесь существовала какая — то особая энергетика, создававшая поразительную смесь из таланта, творческого потенциала и профессиональных амбиций.

В клубе «Пещера» (The Cavern Club) в течение нескольких лет выступали джазовые коллективы. Теперь, когда джаз терял популярность и уступал место рок — н-роллу, руководство клуба решило, что лучше идти в ногу со временем. «Пещера» располагалась на Мэтью — стрит, мощенной булыжником улице, в окружении складов, припаркованных грузовиков и мусорных контейнеров. Внутри она представляла собой темное, тесное подвальное помещение со слабой вентиляцией и плохой акустикой. На стенах каплями конденсировалась влага, сцена была просто малюсенькой, и, когда в зал набивалось много народу, становилось так жарко, что едва было можно дышать прокуренным и пропахшим потом воздухом. Работу в клубе ребятам предложил местный диск — жокей Боб Вулер. Ему было под тридцать, он здорово разбирался во всем, что касалось местных бит — групп, и ценил ребят как хороших исполнителей. Он организовал «Битлз» выступление в Лизерлэнде и потом рекомендовал их Рэю Мак — Фоллу, владельцу «Пещеры».

Впервые Боб Вулер представил ансамбль посетителям «Пещеры» 21 марта 1961 года. С тех пор они дали здесь в общей сложности 292 концерта, выступая по нескольку раз в неделю в обеденное и вечернее время.

Джон относился к происходящему с большим энтузиазмом, хотя Мими по — прежнему настаивала на том, чтобы он завершил свое образование и наконец нашел приличную работу. Он старался не перечить ей, но на самом деле «бумажки», как он выражался, его совсем не интересовали. Нельзя сказать, что он возгордился и будущее не беспокоило его вовсе, просто что — то внутри ему подсказывало: все решится само собой, и отнюдь не со сдачей экзаменов.

Чтобы ребятам дали лишний раз выступить, Джон приставал ко всем, от кого это могло хоть в какой — то степени зависеть. Выступления в «Пещере» и в Лизерлэнде были в этом смысле их несомненными достижениями. Джон с Полом постоянно и во всем соревновались друг с другом. Хотя все, включая публику на их концертах, видели в Джоне лидера коллектива, Пол стремился участвовать в принятии всех решений — касались ли они выбора площадки для выступления или того, какую песню включить в репертуар. На сцене они обычно солировали по очереди, и каждый отличался своим индивидуальным исполнительским стилем. Джон излучал сдержанную силу и сексуальность, когда важно, по — деловому расхаживал по сцене, слегка откинув назад голову и, казалось, чуть высокомерно поглядывая на зрителей. Многие, и не без основания, видели в этом заносчивость. И все же в первую очередь это объяснялось его сильной близорукостью. Джон как бы отгораживался от аудитории — эмоционально и даже физически. Однако именно он объявлял на концертах большинство исполняемых номеров, не упуская при этом возможности пошутить со сцены над зрителями, которые пришли в строгих костюмах и выглядели, по его мнению, чересчур нарядными, или поиздеваться над рокерами, студентами, пожилыми людьми — всеми, кто подвернется под руку. Чем скандальнее было поведение Джона, тем популярнее становились «Битлз».

Пол был столь же энергичен во время выступлений, но иначе: он соблазнял публику, влюблял в себя толпы зрителей, обращаясь к ним тепло, по — дружески. Девицам безумно нравились его огромные глаза и мальчишеское лицо. Пол пользовался наибольшей популярностью у девушек, но Джона это особо не беспокоило: поклонники уделяли достаточно внимания каждому из членов группы, и всем очень нравилось, когда фанаты подходили к ним, чтобы сказать, какие они замечательные. Между Джоном и Полом существовала какая — то особая связь, почти на молекулярном уровне, что еще больше подогревало атмосферу на сцене. Они интуитивно понимали, как все время находиться в фокусе внимания публики и при этом не оттеснять своего партнера, как управлять и манипулировать аудиторией, чтобы довести девиц в зале до безумия. Джордж со своей соло — гитарой вел себя, наоборот, очень тихо и серьезно. Когда его спрашивали почему, он обычно отвечал, что не может позволить себе ошибиться, исполняя свою партию. Стюарт и Пит тоже были тихими, так что середина сцены оставалась в полном распоряжении Джона и Пола.

После нескольких недель выступлений в «Пещере» к перерыву на обед у ее стен вдоль улицы собиралась внушительная очередь девушек — подростков со всех концов Ливерпуля, сбежавших с занятий в школе, чтобы попасть на концерт «Битлз». Самых горячих из них Джон называл «битлетками». Они всегда крутились возле сцены, передавали ребятам выпивку и выкрикивали заявки на исполнение той или иной песни. «Битлз» были очень любезны с такими постоянными поклонницами. Зная, что денег у них в обрез, они могли заказать девушкам чашку чая или выдать бесплатный билет.