Читаем без скачивания Красная Шапочка, черные чулочки - Нина Васина

– Ладно, – сказала Тили, – давайте я вас обрадую. Видите эту девчонку? – Она кивнула на маленький сверток рядом с нею, в черном руне волос. – Это вам обеим подарок. На всю жизнь. Она ваша.

– Она наша тетя, – уточнила Агелена.

– Пока будет расти, придется ей побыть вашей дочкой. Я скоро умру. Поставлю ее на ноги и умру. А вы должны мне пообещать, что вырастите ее и не дадите меня забыть.

– Ну вот, все испортила, как всегда, – заныла Агелена, сползая с кровати. – Почему взрослые думают, что разговоры о смерти сближают?

– Они дисциплинируют, – погрозила ей пальцем Тили.

– А ты когда умрешь? – прищурилась Агелена.

– Года через три, – пожала плечами Тили.

– Три года – это же целая вечность! – воскликнула я. – А ты будешь болеть, лежать в постели, пить лекарства и портить всем настроение?

– Нет. Ни в коем случае. Я буду очень занята все это время. Буду дочку растить и воспитывать.

– Так у нас еще целых три года веселья и радости, – уныло констатировала я. – Неужели в этом доме нет телефона?! Тогда я побегу на станцию и оттуда позвоню маме! Я скажу, что у меня появилась и тетя, и жених, и молодая прекрасная бабушка, и сестра!

– Про жениха говорить необязательно, – посоветовала Агелена. – И ходить тебе по лесу в ближайшее время, пожалуй, не стоит. Ты какая-то экстремальная у нас, мало ли куда еще заглянешь…

– Ты забыла про дядю, – сказала Тили.

– Какого… дядю?

– Микарий – брат твоего папы. Значит – твой дядя.

– И мой, – понурилась Агелена. – Бывают же такие несправедливости в жизни!

– И он не приехал на свадьбу! Разве это справедливо?! – возмущалась Авоська. – Он же близкий родственник все-таки, я его ждала как дура!

– Который час?.. – Я с трудом вытащила голову из-под покрывала и двух подушек.

– Восемь уже.

– Утра?..

– Конечно, утра! Поздравляю!

– Спасибо.

– Поздравляю – ты брошена в одиночестве в первое же утро супружеской жизни!

Я приподнимаю покрывало и обнаруживаю себя – голой и простыню – испачканной.

– Я принесла тебе зеленый чай, желтую розу, красное яблоко, оранжевый апельсин, белое яйцо и черный хлеб.

– Брось мне яблоко. Кого это ты ждала как дура?

– Дядю Макара, кого же еще!

– Прости, это, наверное, я виновата… Я не вписала его в список обязательных приглашенных, и Гамлет…

– Я лично дала ему телеграмму! Он не приехал. Это несправедливо.

– Авоська, я не хочу, чтобы Макар и Гамлет встречались, – заявляю я и потом еще киваю головой раз двадцать, чтобы Авоська убедилась, что это – серьезно. – Более того. Макар – единственный человек, о котором почти ничего не знает мой супруг. Ты поняла? Кубрик умер. Макар – единственный.

– А я? – вскинулась Агелена. – Я тоже все знаю!

– Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь точного места.

– Подумаешь, место!.. – Она садится ко мне на кровать и, покачавшись, корчит уважительную гримасу. – Водный матрац?..

– Ткни ножницами, если хочешь быть совсем уверена.

– Ну вот почему ты злишься? Что я такого сказала?

– Ты слишком много болтаешь. И чуть не заманила на свадьбу Макара! А если бы Гамлет его узнал?

– Знаешь, что это за устройство у тебя на потолке над кроватью?

Мы задираем головы и смотрим вверх.

– Наверное, пожарная сигнализация.

– А если это камера? Если твой муж записал свою первую брачную ночь на пленку? А если он вообще все записывает? И кто тогда тут слишком много болтает?!

От ужаса моя кожа покрылась пупырышками.

Я выскакиваю из кровати и несусь в ванную. Агелена срывается за мной. В ванной она останавливает мою руку над краном и заявляет:

– Весьма распространенная ошибка! Ты начиталась в детективах, что в ванной комнате под шум воды не будет слышно разговоров? Ерунда! Если понадобится, твой Гамлет пригласит читающего по губам!

– Что же делать?.. – Я кутаюсь в большое полотенце.

– Туалет – вот выход из положения. В туалете ставят записывающие устройства только некоторые пациенты моей мамы. Во-первых, туда никто не ходит парами и, соответственно, там нечего подслушивать. А во-вторых, там слишком мало места, чтобы устроиться удобно. Но не нам!

– Не нам?.. – уже ничего не понимаю я.

– Конечно! Мы устроимся с комфортом везде!

Агелена села на крышку унитаза. Я – к ней на колени. И только отдышавшись и кое-как успокоившись, я спросила:

– Зачем мы сюда залезли? Мы уже все выболтали в спальне!

– Как это – все?! – возмутилась Авоська. – А подробности брачной ночи?

В это время ручка на двери повернулась.

– Занято! – крикнула Авоська так отчаянно и громко, что я чуть не свалилась.

– Пардон!

Мы узнали голос Ёрика.

– И нечего шарить в супружеской спальне! – Моя сестричка, похоже, решила заняться воспитанием хороших манер у Ёрика.

– А чего мне тут шарить? – Его голос то отдалялся, то приближался. – Где молодая жена, вот вопрос!

– С проверкой пришли, Еремей Срулевич? – не унималась Авоська, и мне пришлось зажать ей рот ладонью.

– И проверять нечего. Результаты, так сказать, выставлены на всеобщее обозрение… Так где же молодая жена? А, тут? И тут нет…

Авоська глазами спросила, что он имеет в виду. Я показала ей пальцем молчать.

– Она пошла мужа искать! – исхитрилась крикнуть Агелена, отодрав мою ладонь.

Шаги затихли.

– Что значит – на всеобщее обозрение?

– Ты хотела подробностей? Меня лишили девственности на грязной тряпке, которую не стирали лет триста! Муж обещал вывесить ее в кабинете.

– Зачем?..

– Чтобы показать всем своим знакомым и родственникам по мужской линии, что герб рода Тейманов опять украшен кровью девственницы!

– Полный улет!.. – прошептала Авоська. – Мне ни за что в школе не поверят!..

Мы не видели, как Ёрик шел на цыпочках через комнату. Он только что отлепил свое ухо от двери туалета.

В туфлях из мягкой кожи он легко пробежал по коридору, прикрыл за собой дверь кабинета и ехидно заметил:

– Ну и детский сад ты у себя развел! Только подумай – сидят, запершись в туалете! Вдвоем!

Кроме Гамлета, в кабинете было еще двое. Осанистый старик с короткой седой стрижкой и морщинами, застывшими в угрюмой маске. Обращались к нему не по имени-отчеству, а просто – Генерал. И уже знакомый мне охранник, которого они называли Прикус.

– Она ничего не знает, – уверенно сказал Гамлет, наблюдая, как Прикус тушит в пепельнице сигарету Генерала и брезгливо машет ладонью, разгоняя дым.

– Ты так думаешь или ты конкретно спрашивал? – с нажимом на слове «конкретно» спросил Генерал.

– Я спрашивал, – соврал Гамлет.

– Послушай, сынок. Ты примчался тогда ко мне вечером и попросил помощи. Давай напомню, что ты мне сказал: Кобра прилетел раненный в живот. Попросил тебя отвезти его в санчасть к знакомому доктору. По дороге умер. Ты оставил его в лесу и помчался в часть, где в совершенно невменяемом состоянии и в одежде, выпачканной кровью, требовал меня найти. Ты меня нашел. Я взял своего помощника, – Генерал кивнул в сторону Прикуса, – четырех солдатиков-чукчей из новобранцев и поехал с тобой искать место, где ты бросил…

– Я не мог везти мертвого Кобру в легковушке по дороге мимо поста ГАИ! Тебя не было на даче, что я должен был делать? Если бы Кобра еще был жив, я бы кричал и стрелял, но отвез бы его, раненого, в медсанчасть, и точка!

– Молчать, – миролюбиво попросил Генерал. – Отвез бы, кричал бы… Ты застрял в лесу с умирающим Кобриным и ждал, когда он тебе скажет, где ключ от банковской ячейки. Без малейшего акцента я хотел тебе напомнить события той ночи. Потому что, когда ты нашел предполагаемое место, где оставил мертвого Кобру, уже наступила ночь. И что? Никакого Кобры – ни живого, ни мертвого. И хотя закрытый воинский «Урал» в тех местах дело привычное и днем, и ночью, однако на обыски военные еще не решались, даже под легендой побега военнослужащих. Я хочу сказать, что силой в жилища не проникали, замки из автоматов не отстреливали.

– Это была твоя идея! – не выдержал Гамлет.

Ёрик, устроившийся было в кресле, встал, налил из графина и принес Гамлету выпить на дне пузатого стакана.

– Оставь, – отмахнулся тот. – Это ты сказал, что увезти тело могли только на автомобиле, и поэтому мы перерыли всю Загниваловку и Мышкино, чтобы осмотреть имеющийся транспорт.

– Я рад, что ты оценил мои усилия по устранению допущенных тобой ошибок.

– А зачем было расспрашивать о девочке? – развел руками Гамлет.

– Да все нормально было, – подал голос Прикус. – Мы говорили, что сбежавший солдат может быть ранен и его могла видеть девочка лет десяти.

– И нам сказали, что есть только один дом, где в наличии имеется и легковая машина, и девочка лет десяти, приехавшая к бабушке на лето. И оказался этот дом настоящей крепостью, – продолжил Генерал.

– Я вообще не понимаю, зачем вы тогда везде таскали меня с собой? По-моему, я выглядел умалишенным, – буркнул Гамлет. – К тому же был нетрезвым.