Читаем без скачивания Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

Особую роль в нанесении ударов по немецким танкам сыграли Ил-2 299-й шад, активно использовавшие кумулятивные бомбы ПТАБ 2,5–1,5. Только в момент сосредоточения около двухсот танков для атаки Понырей, пилоты штурмовиков совершили около 120 самолето-вылетов, добившись отличных результатов. Группа 431-го шап старшего лейтенанта Д. И. Смирнова (Герой Советского Союза с 4.2.44.) уничтожила и повредила в районе Бузулук двенадцать танков противника, за что получила благодарность командования 13-й армии[86]. Восьмерка капитана К. Е. Страшного за один заход уничтожила и повредила одиннадцать танков противника. Пилоты 874-го шап, действовавшие в районе Малоархангельска, израсходовали за 7 и 8 июля 980 кумулятивных бомб, заявив о поражении свыше сорока немецких танков при потере шести экипажей.

Важно отметить, что массированные действия ударной авиации 16-й воздушной армии «спутали карты» немецким истребителям, которые не смогли сорвать эти налеты. Так, 2-я гв. шад потеряла за день всего 1 Ил-2, и еще 5 самолетов совершили вынужденные посадки. Потери бомбардировщиков были также относительно небольшими. Из состава 3-го бак на свои аэродромы за весь день не вернулось 4 Пе-2, два из которых были сбиты зенитной артиллерией, а один Пе-2 24-го бап был поврежден и добит немецкими истребителями. Еще один самолет совершил вынужденную посадку. Аналогичная картина была и в 221-й бад, бомбардировщики которой совершили за день 125 самолето-вылетов в районе Степь, Подсоборовка, Подолянь и Бобрик, потеряв при этом всего 3 самолета из состава 745-го бап. Отметим, что 7 июля победы над «Бостонами» были записаны таким асам, как Йоахиму Бренделю из I./JG51, Гюнтеру Шеллу (Scheel Günther), Карлу Шнерреру (Schnorrer Karl) и Ганс-Йоахиму Хаппатшу (Happatsch Hans-Joachim) из I/JG54.

Истребители сопровождения 282-й иад показали себя в этих боях с лучшей стороны, удачно взаимодействуя с прикрываемыми экипажами 221-й бад. Этому во многом способствовало закрепление истребительных полков за одними и теми же бомбардировочными частями. Так, 127-й иап сопровождал в основном 8-й гв. бап, 517-й иап — 57-й бап, а 774-й иап — 745-й бап. В ходе развернувшихся боев летчикам 282-й иад пришлось отражать атаки групп «фокке-вульфов» численностью от 6 до 20 машин. Уже в утреннем вылете восьмерка Як-1 127-го иап капитана И. И. Петренко, прикрывавшая действия 6 А-20Б в районе Подолянь — Соборовка, контратаковала 10 FW-190, пытавшихся выйти в атаку на бомбардировщики снизу. Еще один крупный бой выдержали во второй половине дня летчики 127-го иап, когда 12 бомбардировщиков 8-го гв. бап при отходе от цели были атакованы сверху из-за туч двумя десятками «сто девяностых». Несмотря на внезапность атаки, потерь среди «Бостонов» не было, в то время как советские пилоты заявили несколько сбитых FW-190. В этих боях отличились многие авиаторы 282-й иад, включая будущих Героев Советского Союза капитанов K. M. Трещева и А. П. Савченко (127-й иап, звание присвоено 2.8.44 и 4.2.44) и старшего лейтенанта И. И. Романенко (774-й иап, звание присвоено 4.2.44).

Смертью героя погиб командир эскадрильи 517-го иап старший лейтенант М. И. Вижунов. Группа сопровождения, которую он возглавлял, вступила в бой над расположением 13-й армии с группой FW-190. Израсходовав боекомплект своего Як-1 и стараясь не допустить немецкие истребители к бомбардировщикам, Вижунов таранил плоскостью один из «фокке-вульфов», спикировав на немецкий самолет под углом 90 градусов[87]. Вероятно, жертвой тарана стал один из двух FW-190 из состава IV/JG51, пропавших 7 июля без вести.

Снова с лучшей стороны проявили себя истребители 283-й иад. В районе Поныри — Молотичи 12 Як-7б 519-го иап под командованием лейтенанта П. И. Трубникова атаковали четыре группы бомбардировщиков общим количеством 22 Ju-88. Напряженный воздушный бой длился около 25–30 минут. В результате его ценой потери одного «яка» было сбито 2 Ju-88, по всей видимости, принадлежавших группе III/KG51. Еще один «юнкерс» получил повреждения. Кроме того, советские пилоты претендовали на уничтожение пяти немецких истребителей.

Несмотря на ожесточенное сопротивление советской пехоты, к вечеру 7 июля немецким частям удалось добиться некоторых успехов — после упорного боя была занята северная окраина Понырей. На ольховатском направлении части 17-го гвардейского стрелкового корпуса, после массированного удара немецких бомбардировщиков, вынуждены были отойти на 2–4 километра в район высоты 257,0. Штаб 16-й воздушной армии особенно отметил организацию действий авиации противника в этом налете. Три группы немецких бомбардировщиков появились над линией фронта около 19:00. Первые две, состоящие из 25–30 Ju-87 и Ju-88, бомбардировали передний край обороны 13-й армии в районе Поныри, Снова, Самодуровка, Красавка. Бомбардировка велась как с пикирования, так и с горизонтального полета, при этом немецкие экипажи свой маневр строили таким образом, чтобы из атаки выходить на свою территорию. Третья группа бомбардировщиков, под более сильным эскортом из 20 истребителей, произвела 3–4 захода на цель. Пока «юнкерсы» были заняты обработкой переднего края, четыре пары «охотников» углубились на советскую территорию на глубину 10–12 километров, не допуская к району бомбежки патрули 16-й воздушной армии[88].

По данным штаба 13-й армии, третий день сражения был наиболее напряженным на протяжении всей оборонительной операции. За день части армии генерала Н. П. Пухова поставили своеобразный рекорд, израсходовав почти 3000 тонн боеприпасов. Несмотря на некоторые тактические успехи противника, итоги боев 7 июля вызвали оптимизм у К. К. Рокоссовского и его штаба. В советской историографии, посвященной исследованиям действий авиации, 7 июля также считается днем перелома за господство в воздухе. Вот как говорится о событиях этого дня в исследовании М. Н. Кожевникова: «7 июля 1943 г. основные усилия авиации врага были сосредоточены против войск Центрального фронта. Здесь противник действовал группами 80–120 самолетов, но добиться господства в воздухе также не смог. 16-я воздушная армия при содействии 15-й воздушной армии произвела 1370 самолето-вылетов, а противник несколько более 1000. Начиная с этого дня советские истребители прочно овладели инициативой в воздухе. Большинство вражеских бомбардировщиков перехватывались и уничтожались нашими истребителями на подходе к прикрываемым объектам»[89]. Похожую оценку можно найти и в книге, посвященной боевому пути 16-й воздушной армии. Говоря о событиях третьего дня битвы, ее авторы сообщают: «Начиная с 7 июля в борьбе за господство в воздухе наступил перелом — советские истребители захватили инициативу. Если в первые два дня воздушных боев наши потери были несколько меньше потерь противника (соотношение по потерям было 1 к 1,2), то за 7 и 8 июля летчики армии сбили 185 самолетов противника, потеряв при этом 89»[90].

Немецкие источники не подтверждают значительного падения активности объединения генерала фон Грайма. Согласно дневнику боевых действий 6-го воздушного флота, 7 июля по сравнению с предыдущим днем количество вылетов не только не уменьшилось, но и значительно возросло, составив цифру 1687. Из этого числа 1159 самолето-вылетов было совершено экипажами ударной авиации — «штук», тяжелых истребителей и бомбардировщиков. Обращает на себя внимание тот факт, что 7 июля к ударам по позициям советских войск привлекались не только экипажи «юнкерсов» и «хейнкелей», но разведчики с истребителями, бравшими на борт бомбовый запас в 120 и 18 вылетах соответственно. Согласно докладам немецких авиаторов, за день удалось уничтожить 14 и повредить 22 танка, а также сжечь 63 автомашины[91]. Потери 6-го воздушного флота 7 июля были невелики, составив 13 самолетов, из которых 8 было списано.

Несмотря на то что немецкая бомбардировочная авиация на третий день сражения продолжала доминировать в воздухе, ее ожесточенные налеты на хорошо укрепленную оборону советских войск не всегда приносили результат. Так, например, во время тяжелых боев за населенный пункт Теплое 11-я гвардейская танковая бригада потеряла от действий немецкой авиации всего один танк, хотя ее боевые порядки весь день бомбили группы бомбардировщиков Ju-87 и Ju-88. Кроме того, более чем в два раза упала эффективность действий немецкой истребительной авиации. С одной стороны, это было связано с опустошительными потерями, понесенными 16-й воздушной армией в ходе первых двух дней сражения, с другой — массированными действиями советских бомбардировщиков и штурмовиков, сорвать которые немецким пилотам никак не удавалось. Отметим, что постепенно стала меняться и тактика действий советских истребителей, неудачи которых на начальных этапах сражения вызвали острую реакцию как в Ставке, так и в штабе ВВС Красной Армии.

Уже 7 июля увидела свет директива маршала авиации А. А. Новикова. Отметив вкратце положительные изменения, произошедшие в структуре значительно окрепших и выросших численно ВВС Красной Армии, командующий более подробно проанализировал крупные просчеты, имевшиеся в применении авиации. Недостатки, по мнению А. А. Новикова, имели место еще на этапе постановки боевой задачи. Зачастую она ставилась неконкретно, без указания необходимых результатов, которых надо было достигнуть, что приводило к снижению чувства ответственности у командиров. Авиаторы, по выражению главкома, больше стремились «выполнить полет, а не решить поставленную задачу». Планирование операций также было далеким от идеала. У штабных работников часто отсутствовал творческий подход к своему делу, вылеты планировались шаблонно, без смены высоты и маршрутов полета, а также без изменения способа атак. Непосредственно перед вылетами не проводилась разведка объекта удара и его системы ПВО. Все это приводило к случаям невыхода на цель. Кроме того, встречи с большими группами истребителей противника и мощным огнем зенитной артиллерии нередко становились неожиданностью для летного состава, среди которого, по мнению А. А. Новикова, недостаточно культивировались широкая инициатива и военная хитрость.