Читаем без скачивания Сожгите всех! - Алексей Бессонов

Свернув, Андрей разглядел большой пикап, возле которого виднелись две фигуры в темной одежде. Подъехав ближе, Огоновский затормозил, осветил их фарами и недоуменно отшатнулся – в лицо ему смотрели стволы.

– Вылезай, – приказал чей-то смутно знакомый голос.

– Я свой, ребята, – начал было он, но человек с бластером ответил ему неприятным резким смехом.

– Здесь больше нет своих. Здесь все чужие.

– Ха, да это же наш доктор! – восхитился его спутник. – Сразу его шлепнем или побалуемся? Эй, Бася, смотри, кто к нам в гости пожаловал! А разоделся-то как! Не иначе на войну собрался!

Андрей вылез из машины и подошел к пикапу. Он знал обоих – это были пьяницы и забияки, давно уже, по слухам, пропавшие в болотах – сразу, как только начался призыв. В кабине пикапа, держа в руке переговорное устройство, сидел Мик Басюк, тот самый, что плевал на законы и порядки, враждовал с шерифом и всей общиной и, опять-таки по слухам, часто исчезал среди болот. Тот самый Басюк, который убил его сына.

– Все будет выполнено, как договаривались, – говорил он. – К утру, к утру, я же обещал. Да, жертв будет немерено. Один поселок мы уже спалили, скоро подпалим Змеиный лог и почешем пятки местной дружине. Если вы задержите полицию хотя бы до полудня, то можем спалить и шефа-попечителя. Да?! О, так тем лучше. Тогда шефа я могу вам гарантировать.

Прислушавшись к этой чудной беседе, Андрей ощутил, как у него шевелятся волосы. С кем это он договаривается? Кто это, интересно, обещает Басюку задержать прибытие полиции и просит сжечь самого шефа-попечителя?! Кто?

Закончив разговор, Басюк выбрался из кабины своего пикапа и насмешливо оглядел черную фигуру Огоновского.

– И впрямь на войну собрался. Кончилась война, доктор. Кон-чи-лась! Скоро здесь все будет по-другому. Не будет тут ни вас, ни быдла этого упертого, ни шерифа. А я буду начальником полиции.

Его дружки радостно заржали. Один из них подошел к Андрею и пощупал толстый пластик защитной куртки.

– Хорошая штука, док. Давай снимай. Все снимай.

А то мы, кончая тебя, испортим ненароком. А комбез твой мне еще пригодится. Армейская вещь, сразу видно. Добротная...

Он допустил одну, только одну ошибку – но она стоила жизни всем остальным. Не следовало подходить к Огоновскому так близко, не следовало закрывать его собой от выстрелов приятелей. Делая вид, что снимает куртку, уже почти выпростав левую руку из рукава, Андрей слегка нагнулся и выдернул из правого ботфорта длинный десантный тесак. Тяжелый клинок беззвучно вошел в грудь излишне самоуверенного разбойничка, и он повис на нем, прикрывая Андрея, повис для того, чтобы тут же получить пол-обоймы в спину.

Левая рука Огоновского вылетела из-за мертвеца, полыхнула огнем, и второй приятель мастера Басюка кровавым кулем ударился о борт пикапа.

– Кидай бластер, – хрипло, не узнавая свой собственный голос, приказал Андрей. – Размажу.

Глаза Басюка расширились – Андрей хорошо знал подобный психотип и понимал, что тот еще не успел осознать происшедшее, реальность все еще представляется ему сном, который сейчас пройдет, стоит только поглубже залезть под одеяло. Как все великовозрастные комплексанты, Баскж в глубине своей души был глубочайше инфантилен. Сам по себе он не представлял ровным счетом ничего, а вся его храбрость черпала силу из своры подвывавших ему кретинов, что окружали его с детства, – стоило ему оказаться одному, как Басюк рефлекторно заблокировал сознание, не допуская в себя реально происходящие события.

– Ты же дерьмо, – просипел Огоновский, отбрасывая от себя изуродованного покойника. – Ты же просто куча дерьма... Господи, да за что же мне это? За что ты убил моего сына, пидор ссыкливый? За что ты его убил? – заорал он, впервые за долгие годы пуская петуха. – За что?!

– Зима будет голодная, – монотонно, словно кукла, заговорил Басюк. – Жрать будет нечего... совсем нечего...

Страшная догадка пронзила Андрея. Басюк, пятясь, отступал к пикапу – одним прыжком Огоновский оказался возле него, вырвал из руки бандита бластер и схватил его за горло.

– Тебе хотелось жрать? Да? Жрать, а? Ну так я тебя накормлю – на всю жизнь.

– Что ты будешь делать? – слабо проговорил Басюк, почти теряя от ужаса сознание.

– Я? Я буду оперировать. А потом я тебя покормлю.

Одним взмахом он разодрал на нем плотные черные брюки – потом, оттянув рукой гениталии, коротко дернул тесаком. Басюк захлебнулся криком, забился на земле, прижимая руки к фонтанирующему кровью паху. Наступив ему ногой на шею, Огоновский вонзил клинок в нижнюю часть живота и вспорол брюшину до самой груди. Ему на руки выпали исходящие паром кишки. Андрей не смотрел на них. Подобрав с земли то, что он только что ампутировал, Огоновский нагнулся над хрипящим бандитом и принялся набивать ему разъятый в крике рот. Закончив, он содрогнулся, беспомощно посмотрел по сторонам и неожиданно для самого себя задергался в спазмах, исторгая на умирающего содержимое своего желудка.

Опустившись на колени, Андрей долго, с омерзением вытирал перчатки о прелую траву. Потом он поднялся, доковылял до своей машины и вытащил из салона излучатель. Длинная очередь превратила пикап в дымный костер – стоя возле своего джипа, Огоновский смотрел, как бьется в пламени тело убийцы его сына.

Теперь его ждал Змеиный лог.

Он мчался, выжимая из своей машины все, на что она была способна. Слишком многое он услышал, теперь об этом должны были узнать шериф и Бэрден. Теперь от него зависело, что они будут делать. Басюку пообещали задержать полицию – вероятно, именно он и командовал налетом, но в то же время его отсутствие вовсе не обязательно должно дезорганизовать банды – найдутся и другие вожаки, которые закончат то, что он задумал. Вот только что? Пожечь поселки? Понятно, вполне укладывается в привычную схему. Ограбить – туда же... Но шеф-попечитель? Но массовые жертвы? Господи, да кому же, каким таким таинственным покровителям это может быть нужно?

Змеиный лог светился, как новогодняя елка. Горели почти все окна, горели, метались сотни фар автомобилей – здесь собрался весь округ, встав на защиту себя и своего куска хлеба. Такого столпотворения Андрей еще не видел. С трудом пробившись к «Туману», он кое-как приткнул свой джип в одном из переулков и, схватив оружие, бросился бежать к ярко освещенному зданию отеля.

В холле стоял многоголосый гомон.

– Где шериф? – прокричал Андрей, разглядев в табачном тумане знакомое лицо. – Где Бэрден?

– Все там, – ответили ему. – В зале... если вы туда пробьетесь.

Ресторан был битком набит вооруженными людьми, они сидели и за столиками, и на столиках, и даже на полу. Шерифа – а рядом с ним самого шефа-попечителя – Андрей разглядел сразу, они стояли у стойки, окруженные плотной толпой орущих мужчин. Машинально отвечая на приветствия, Огоновский пробился к ним.