Читаем без скачивания Выбор мага (черновик! ч.4, гл.3) - Сергей Садов

Этот подход архимаг практиковал всегда и во всем. Он не был садистом, как могло показаться, чьи‑то муки не доставляли ему никакого удовольствия, но если требовалось для дела, как он считал, мог быть и жестоким. Я была вещью, и он старался всячески это показать, один из способов ломании личности апостификов. Мне нужно есть, в моем распоряжении отличные и полезные блюда. О сладком речи не было – это вредно для здоровья, а апостифик всегда должен быть здоров. Но заботиться о себя я должна только сама. Не хочешь есть, не ешь, но второй раз никто тебе не накроет. Не можешь после путешествия добраться до тарелки, сиди в пыли на улице и отдыхай, поешь, когда сумеешь подняться. Приходилось скрипеть зубами от боли, но заставлять себя подниматься и идти обедать. Все тело ломило, но нужно было стоять рядом с Маренсом с каменным выражением на лице, изображая предмет, пока архимаг принимал посетителей. Мы все‑таки находились на землях Дома Кайтаидов и к главе потянулись с жалобами, прошениями, просто увидеть главу Дома. Крестьяне, купцы, ремесленники, бургомистры городов.

Вообще это событие достойно того, чтобы остановиться на нем подробнее. Постараюсь описать происходящее. Итак, после того, как вся наша группа поела, из зала трактира вынесли всю мебель, только у стены на возвышении поставили стул, в который Маренс и сел, аккуратно расправив одежду. Я замерла у подножия и, опять‑таки, чуть левее. Паладины выстроились слева и справа от трона, а так же вдоль стен. Каждый входивший в этот импровизированный тронный зал вынужден был идти в таком своеобразном коридоре из магов. Люди проходили примерно половину расстояния до трона, опускались на колени, касались лбом пола, вставали, но головы уже не поднимали и так медленно подходили. Остановившись на четко определенном расстоянии, уже просто кланялись и замирали. В первый раз я даже растерялась, не понимая, чего посетитель ждет. Чуть скосила глаза, пытаясь рассмотреть архимага за спиной. Не получилось, а головы повернуть не рискнула, вдруг он на меня смотрит, вмиг накажет.

—Говори, — наконец раздался голос Маренса у меня за спиной. Кажется, не только я не имею права говорить первой.

Ну а дальше каждый уже излагал свою проблему. Кто жаловался, что у него отобрали имущества неправомерно, кто‑то на соседа. Двое затеяли какой‑то спор, да так, что едва не поубивали друг друга. Как я поняла, ничего в этом необычного не было, если бы в процессе выяснения отношений не пострадал неофит дома Кайтаидов. Не умер, но руку ему сломали. Дело докладывал один из карающих Дома.

—Казнить обоих, — отрезал Маренс. — Члены Дома неприкосновенны и любое покушение на них я расцениваю как измену сюзерену.

Я даже голову повернула от неожиданного приговора, до этого маг судил достаточно объективно, а тут такой приговор. Ведь тот неофит не очень и пострадал, маги ему руку за день вылечили.

—Смилуйтесь, ваше могущество, — бросился к архимагу один из приговоренных. Это и спасло меня от наказания, поскольку когда я повернулась, Маренс смотрел на меня. Нарушение мной этикета ему очень сильно не понравилось, а тут этот несчастный. С трона ударил огненный шар, и на пол опустилась уже только горстка пепла…

Наверное, уже привыкла к такому отношению магов к скуликам, как они называли обычных людей. Сейчас вот грузы перо, пытаясь убедить себя, что думала о несчастном, но нет, буду честной. В тот момент первое, что я отметила и чему удивилась: человек сгорел заживо почти мгновенно, а на полу и потолке не осталось даже копоти. Потом уже пришло понимание того, что же все‑таки произошло. Сглотнула, с трудом сдерживая позывы рвоты. Может магия помогла, но сдержалась, только глаза закрыла, а потому только слышала хлопок еще одного огненного шара и оборвавший полный ужаса крик второго приговоренного. Маги за преступления против себя наказывали людей очень сурово.

Кстати, это еще одна причина, по которой я не верю в убийство архимага отрядом людей, о котором говорила ранее. После такого в том районе собрались бы все войска Великих Домов и оставили бы после себя пустыню. Сами устраивая грызню между собой и не гнушаясь даже нанимать убийц ради устранения конкурентов, маги никогда не простили бы такое обычным людям. Черви должны знать свое место. А пролистывая книги по истории из библиотеки Кайтаидов, я ни о каких карательных рейдах не читала. Конечно, общая история – та еще наука, маги очень постарались выхолостить ее, но вот о таком случае наверняка раструбили бы на весь свет, дабы другим наука была.

После произошедшего дальнейший прием уже не был для меня столь интересен, все время подсознательно ждала, что вот сейчас казнят очередного посетителя и к двум горсткам пепла добавиться еще одна. Да и усталость сказывалась. Окончание приема я восприняла с огромным облегчением. Маренс задерживать меня тоже не стал, отправив в комнату отдыхать. Комнату, к счастью, мне выделили отдельную, хотя и самую маленькую. Кажется, все‑таки Маренс по какой‑то причине не хотел, чтобы кто‑то узнал, что я не мальчик. Очень странно и повод задуматься. Однако я слишком сильно устала и меня хватило только доползти до кровати и переодеться в пижаму, которую я захватила с собой в дорогу.

А на следующий день я поняла причину, по которой люди так торопились уступить дорогу нашему кортежу. Выехали мы на рассвете, не задерживаясь ни одной лишней минуты. Возможно, из‑за этого спешного отъезда встреченный нами обоз не успел убраться в сторону. Ни на секунду не задерживаясь, даже не сбавив ход, мы понеслись прямо на телеги. Я озадаченно покосилась на командира паладинов, не понимая, что они задумали и как собираются объехать препятствие, но тот был совершенно спокоен.

И тут задние телеги вдруг чуть приподняло и вышвырнуло с дороги вместе с людьми и скарбом. Наш отряд мчался вперед подобно ледоколу, а с его пути в разные стороны летели вещи, люди, животные. Кажется, кого‑то придавило телегой, кто‑то плакал, ревели животные, но никто в отряде не повернул даже головы, чтобы посмотреть что там с людьми. Пострадал ли кто от их действий. Я с ужасом смотрела на за происходящим, не в силах ни на что повлиять и ничем помочь. Когда мы миновали последнюю скинутую телегу, я все‑таки не утерпела и оглянулась: на обочине стоял какой‑то мужчина и смотрел нам вслед. Господи, какой ненавистью горел его взгляд. Никогда до этого я не видела ни в ком такой жгучей ненависти. Мне хотелось спрятаться, забиться в самую темную щелку, упасть на колени и умолять о прощении. Это не я сделала, я тут совершенно не причем! Я сама на положении пленника и такая же жертва! Отвернулась. Прости меня, человек, даже если я совершенно не виновата в происходящем. И ведь ни один маг не повернулся, а ведь я точно знала, что многие отличные эмпаты. Не могли они не почувствовать такую ненависть к себе. Даже не отреагировали. Чувства скуликов никого не интересовали.