Читаем без скачивания Небо. Звезды. Вселенная - Ашот Мартиросович Арзуманян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда-то тебе, Виктор, еще студенту, слали телеграммы, в которых шутливо называли профессором. Теперь ты настоящий профессор. Возглавляешь кафедру астрофизики университета. Трудишься в Пулковской обсерватории, — говорил отец. Успехи старшего сына радовали. У Виктора уже была семья, подрастала дочка Карина. Но большое горе, обрушившееся на всех, давило тяжелым камнем: умер младший любимец — Левон.
Смерть близких людей всегда причиняет острую боль. Позже, когда рана уже зарубцевалась, она дает о себе знать при малейшем прикосновении. Тяжело переживал Виктор Амазаспович и смерть профессора Белопольского. Помогал заглушить боль утраты напряженный труд.
ВОЙНА
И АСТРОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА
По аллее Румянцевского сквера рядом с Академией художеств в Ленинграде идут двое. Вместе им шестьдесят лет. Ей — три года, ему — пятьдесят семь. Внучка беседует с дедушкой. И мало кто подозревает, какие серьезные последствия может иметь беседа с малюткой.
Ах как трудно рассказать ребенку, почему «не все хорошие», а «есть и плохие», почему «не все одинаковые». Дедушка долго думает, как бы объяснить это малышке.
— Послушай, Карине! — говорит Амазасп Асатурович. — Все мы ходим в одежде, но она разная уже хотя бы потому, что дяди одеваются не так, как тети, дети не так, как взрослые. Это неизбежно и правильно. Одному нравится один цвет одежды, другому — другой. Это тоже хорошо. Было бы скучно, если бы все носили платьица розовые, как твое. Или вот еще…
Виктор вернулся домой уже поздно. Дочка уже спала. Отец ждал его к ужину.
В беседе сын мельком упомянул о своем несогласии с каким-то англичанином.
Бьют стенные часы. «Два часа ночи, — думает отец. — А у него еще горит свет. Работает».
Амбарцумян не торопится с оценками и выводами, а неутомимо перепроверяет и анализирует, обобщает и снова проверяет данные наблюдений.
Свет еще долго горел в комнате ученого. На столе «Ученые записки» Ленинградского университета с его статьей «Космогония и современная астрофизика», «Астрономический журнал» со статьей «К статистике двойных звезд». Слева — том полного собрания сочинений Маркса и Энгельса. Он раскрыт на той странице, где говорится о том, что в XVIII веке космогонические идеи Канта и Лапласа пробили брешь в «окаменелом воззрении на природу», в основе которого лежала вера в божественность акта творения. «А что произошло потом?» Отвечая сам себе, ученый приходит к выводу: некоторые буржуазные ученые XX века не только не сумели двинуться дальше прогрессивных в свое время гипотез Канта и Лапласа, но фактически пошли вспять — к тем наивным религиозным представлениям, которые были разбиты передовыми мыслителями еще полтора-два века назад. Потом было сделано несколько важных открытий. Но если говорить о науке в целом, об обобщении накопленных ею открытий и фактов…
Ученый снова задумался. Затем, пройдясь по комнате, чтобы стряхнуть дремоту, взялся за тетрадь, на обложке которой было крупно написано: «Философия», а ниже — «Конспекты». Аккуратно разгладив чистый разворот, Амбарцумян стал писать: «Теоретическое обобщение новых научных фактов на основе марксистско-ленинской философии является необходимым не только для естествоиспытателей, но и для самой материалистической философии.
Ныне с особой силой звучат слова В. И. Ленина о том, что без солидного философского обоснования никакие естественные науки, никакой материализм не может выдержать борьбы против натиска буржуазных идей, буржуазного мировоззрения. Чтобы выдержать эту борьбу и провести ее до конца с полным успехом, учил Ленин, естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который получил свое блестящее обоснование в трудах основоположников научного коммунизма». Виктор все чаще обращается к Ленину и все яснее понимает, что, работая на благо Родины, он не может больше оставаться вне рядов партии.
Утром Амазасп Асатурович сказал жене и дочери:
— Что-то наш Виктор в последнее время стал упорно заниматься философией.
— Ты не догадываешься, папа, почему? — спросила Гоар.
— Догадываюсь.
Еще год назад Виктор сказал отцу:
— Я решил вступить в партию. В нашу эпоху политика, ломая все преграды, мощно врывается всюду: в сознание ученого, в творческую фантазию поэта, в мысли художника.
За несколько месяцев до начала войны В. А. Амбарцумян стал коммунистом. С еще большим упорством продолжал он свои исследования. В семье, в кругу друзей нарастал интерес: какие премудрости постигают астрономы? Несколько раз Виктор обещал «посвятить непосвященных», да все времени не хватало. Однажды к Амбарцумянам зашел Виктор Соболев, один из первых учеников и друг Виктора, в последующем академик.
— Виктор Викторович! — обратилась к Соболеву Гоар. — Не можете ли вы объяснить нам популярно: чем занят наш Виктор?
— Охотно это сделаю! Еще недавно многое в строении Галактики считалось уже ясным. Думали, что Галактика имеет форму диска, были определены даже размеры этого диска. Но вот в 1931 году Трюмплер сделал важное открытие. Он обнаружил в Галактике поглощение света. Из-за этого эффекта звезды кажутся более далекими, чем это есть на самом деле. Кроме того, были открыты отдельные темные туманности, вызывающие значительное ослабление света звезд в некоторых направлениях. Благодаря этому проблема выяснения строения Галактики весьма осложнилась. Надеюсь, это ясно?
— Да, поняли.
— Так вот, Виктор Амазаспович своими исследованиями приоткрыл завесу тайн Галактики. Он установил, что светлые диффузные туманности, наблюдающиеся в Галактике наряду с темными, лишь случайно связаны с освещающими их звездами. На самом деле это объекты совершенно такого же рода, что и темные туманности. Они кажутся светлыми только благодаря находящимся рядом горячим звездам.
— Благодарим, Виктор Викторович. Заходите почаще. Обещаем, что не всегда будем эксплуатировать вас так, как сегодня.
…Как в каждой семье, у Амбарцумянов случались огорчения и беды, отмечались успехи и праздники. В конце декабря 1939 года в дом пришла большая радость.
— Вот, Рипсиме, — сказал Амазасп Амбарцумян, — у нас стало теперь четверо внуков: трое у Виктора и одного подарила нам Гоарик. И хотя Саади сказал: «Если обретешь ты всю Вселенную, не радуйся, ибо это ничто», я, обретя четвертого внука, радуюсь.
В 1939 году Академия наук СССР избрала Виктора Амбарцумяна своим членом-корреспондентом, Ленинградский университет поручил ему заведование
