Читаем без скачивания Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд

Да, он повел себя глупо, но это не причина так жестоко наказывать его. Впрочем, Драко, кажется, не подозревал, что наказывает Гарри — возможно, что в своей извращенной малфоевской манере он даже желал Гарри добра… если это было наказание, то Гарри отбыл его сполна, и даже заслужил прощение. Но прощения не было — а значит, не было и наказания.

Одно короткое слово… Даже не самостоятельное слово, а какое-то дурацкое местоимение — так, вроде? Не очень-то он разбирался в частях речи… Почему ты не учил французский, Гарри? Почему ты ничего не знаешь, кроме этого дурацкого «парле ву франсе»?

Ох, да черт с ним, с французским! Что бы там ни сказал Драко, это могло означать только одно — поцелуй меня. Даже если та фраза не имела с этой ничего общего! Ты, чертов кретин, должен был всего лишь поцеловать его! И тогда сейчас ты бы не смотрел глазами побитой собаки, как он ест свое проклятое мороженое и одновременно строит глазки тому белобрысому стриженому субъекту, смахивающему на нациста.

И вы бы не жили в отдельных номерах. Вы бы остановились в одном номере, и занимались бы любовью до полного изнеможения, а потом лежали бы обнявшись, несмотря на жару и на то, что кожа горит там, где соприкасается с чужой.

Белобрысый «нацист» встал со своего места и подошел к их столику. Похоже, заигрывания Драко возымели эффект, абсолютно противоположный ожидаемому — челюсти австрийца были крепко сжаты, взгляд не предвещал ничего хорошего. Нависнув над Малфоем, он что-то сказал по-немецки. Лицо Драко исказила злая усмешка, и он ответил. Австриец потемнел лицом, бросил что-то, судя по всему, очень обидное, и ушел.

Драко рассмеялся.

— Люблю бесить натуралов, — весело сказал он. — Более-менее нормальные просто смущаются, а вот гомофобы — те бесятся!

— Есть языки, которых ты не знаешь? — с деланным равнодушием спросил Гарри. Он, вообще-то, терпеть не мог немецкий язык, но Драко, говорящий по-немецки, оказывается, волновал его ничуть не меньше, чем франко- или англо-говорящий Драко. Воображение немедленно нарисовало прекрасную и мучительную картину: Драко в военной форме нацисткой Германии, с плетью в руке ведущий допрос, и сам Гарри, храбрый английский военнопленный, закованный в наручники, не желающий отвечать на вопросы… Похоже, эти образы грозили вырасти в очередную тему для еженощных теперь фантазий.

— Японский и китайский, — предмет его фантазий смотрел на Гарри с таким выражением лица, будто мог читать его мысли. — На самом деле, Поттер, еще я знаю итальянский. Немецкий и итальянский я учил специально, французский для меня почти родной, — он облизал пальцы, и Гарри жарко залился краской. — Я весь теперь в этом чертовом мороженном. Поттер, у тебя такой вид, словно тебя сейчас хватит тепловой удар. Заказать тебе чего-нибудь холодненького?

— Спасибо за заботу, — неужели это в его голосе только что прозвучал такой абсолютно малфоевский сарказм?

— Ты в последнее время стал совершенно невыносим, Поттер, — заметил Драко. — Постоянно в дурном настроении. Ты мне не нравишься.

«Трахни меня, и все пройдет», — подумал Гарри, стараясь не поднимать на Малфоя глаза.

Ни черта, конечно, не пройдет. Знаем. Кушали.

— Малфой, какого черта мы сидим тут в такую кошмарную жару?

— Ты сам не захотел идти купаться, — пожал плечами Драко. — Ксав был не против встретиться на пляже.

Но ты же не захотел. Пришлось назначить ему встречу здесь.

Ксавье был, наверное, единственным волшебником в мире, имевшим мобильный телефон. Во всяком случае, единственным чистокровным уж точно. Вот уже почти две недели Гарри и Драко колесили по Австрии, гоняясь за ним. В вестибюле первого же австрийского отеля, где они остановились, Драко шепнул Гарри на ухо:

— Поттер, мне нужно позвонить на этот… дебильный телефон… или как его?

— Дебильный? — удивился Гарри. — Как это?

— О Господи, ну, может, не дебильный! Но похоже. Маленький такой, который носят с собой.

Следующие пять минут степенные постояльцы пристойного австрийского отеля с плохо скрываемым неудовольствием наблюдали следующую картину: черноволосый молодой человек в потрепанной и запыленной одежде почти катался по полу в припадке хохота, а его спутник, красивый блондин, выглядевший, впрочем, ничуть не менее потрепанным, стоял над ним и что-то злобно шипел на английском.

Отсмеявшись, Гарри отвел Драко к телефону и под слегка удивленным взглядом портье объяснил, как пользоваться этой штукой. Драко дозвонился не сразу; дозвонившись, полминуты беседовал о чем-то по-французски, а, повесив трубку, неуверенно произнес:

— Он где-то в Зальцбурге, но очень расстроен. Черт его знает, что там у него… Очередная любовная драма. Ксав без этого не может. Любовь, он говорит, непременно должна быть несчастной, а если она счастливая, то это либо незаконный трах, либо законный брак.

— Ты, похоже, с ним согласен, да? — сухо спросил Гарри.

— С некоторых пор — нет, — ответил Драко.

В Зальцбурге они Ксавье не нашли. Драко, впрочем, не сильно расстроился. Они погуляли по городу, купили новых шмоток по случаю наступившей жары и еще потому, что, как сказал Драко, «нельзя же столько времени ходить в одном и том же!»

— Если бы у меня был такой гардероб, как у тебя, я бы каждое утро мучился головной болью, что мне надеть, — сказал ему на это Гарри. Драко пренебрежительно фыркнул.

— Если бы у меня был такой, с позволения сказать, гардероб, как у тебя, Поттер, я бы умер от стыда при виде своего отражения в зеркале.

Новый наряд Драко состоял из светло-синих легких брюк (не очень-то практичный цвет для езды на мотоцикле, но, как сказал Драко, в Австрии все чистое, даже дороги), белой рубашке, на которой не было ни единой пуговицы — ее концы полагалось завязывать узлом на животе, и пестрого шейного платка, который просто сводил Гарри с ума. Кажется, Драко делал все возможное, чтобы выглядеть как можно более соблазнительно.

Сам Гарри экипировался бежевыми брюками и белой майкой без рукавов. Когда он вышел в этом наряде из примерочной, Драко скользнул взглядом по его обнаженным плечам и тут же отвернулся.

— Если появишься в таком виде в Хогвартсе, Поттер, девочки порвут тебя на сувениры.

Почему-то это прозвучало как оскорбление.

Из Зальцбурга Драко вновь позвонил Ксавье и выяснил, что тот в Вене. Немедленно поехали в Вену и, естественно, никого там не застали.

— Эта сволочь издевается над нами, — с веселой злостью сообщил Драко.

Зато в Вене по тому адресу, что им дал Ксавье, они нашли причину его внезапного бегства в Австрию.