Читаем без скачивания Истина короля - Мария Сергеевна Руднева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы скрываетесь от них?
– Я бы так не сказал, но… Да, скрываюсь, – еле заметно кивнул Цзиянь.
Черные волосы закрыли металлическую полумаску. Ортанс отвел их с лица и внимательно посмотрел на потрескавшийся протез в свете тусклого фонаря.
– Вы… Верю, однажды наступит момент, когда вы найдете в себе силы поделиться со мной случившимся.
– Зачем вы спрашиваете об этом снова и снова, Джон? – Цзиянь мягко отстранил его руку. – Это ничего вам не даст. Вы не знаете этих людей. Кем бы они ни были, вы не сможете меня защитить: просто потому, что я не нуждаюсь в защите сейчас, как не нуждался тогда. Я исполнял свой долг. Сейчас же мой долг – жить спокойно и ни во что не вмешиваться.
Ортанс промолчал. Слова и вопросы роились в голове, так и норовя сорваться с языка, но он понимал.
– Мы вас починим, – сказал он вместо этого, развернулся и пошел вперед по узкому проулку.
* * *
Проулок между домами привел их к полуразвалившейся каменной лестнице, ведущей к заброшенным докам. С реки несло тухлой рыбой. Тамесса в этом районе широко, мощно разливалась по обоим своим берегам. превращая землю в рыхлую грязь. Здесь, в крепко сбитых деревянных бараках, и обитал Шершень – один из лучших контрабандистов Бриттских островов. Ярд, без сомнения, знал о его существовании – в противном случае можно было смело признавать, что в полицию идут исключительно слепоглухонемые калеки. Однако в Ярде работали профессионалы, молодые, сильные, верные своему делу… Но при этом осознающие границы своей власти и не сующиеся туда, где переставали действовать общепринятые нормы: например, в Улей. Не случайно это место так часто сравнивали с Холмами фаэ – пропасть здесь было быстрее и проще, чем крикнуть «На помощь!».
Чтобы попасть в барак, надо было пройти по зловонной жиже, в которую превращались накатывающие на берег волны. Для сохранности скудного имущества контрабандистов – а ведь новые ботинки во все времена непросто было раздобыть! – кто-то заботливо перекинул несколько гнилых досок и подложил круглые валуны.
Ортанс перешел по ним, оглянулся и подал руку Цзияню. Но тот вопреки его ожиданиям легко преодолел препятствие и спрыгнул по другую сторону доски.
«Ах, да, – напомнил себе Ортанс. – Военный!»
Не отвлекаясь больше, он шагнул вперед и потянул за кольцо, вбитое в рассохшуюся дверь ближайшего барака. Внутри было пусто.
– Шершень? – Ортанс шагнул внутрь. – Ты здесь? Знаю, что ты здесь. Вылезай, кому говорю, это Джон. Дело есть!
Юй Цзиянь осторожно вошел следом за ним, осматриваясь по сторонам, нервно сжимая и разжимая пальцы металлической руки.
Тишина.
– Шершень? – снова окликнул Ортанс. – Нет его, похоже, пошли поищем в других…
Дверь захлопнулась.
– Проклятие! Здесь всегда так? – вскричал Цзиянь.
– Когда как, они бывают и поприветливее, – досадливо крякнул Ортанс, налегая на дверную створку. Она закачалась, но не поддалась.
– Нас тут заперли? – спросил Цзиянь. – Зря я втянул вас в это…
– Не говорите ерунды, втянулся я сам, – ответил Ортанс, отходя от двери. – Шершень! Знаю я эти твои штучки! Выходи! Есть правда серьезное дело!
Дверь в другой стороне барака со скрипом отворилась.
Цзиянь присмотрелся: того, кто стоял на пороге, было бы сложно назвать матерым контрабандистом, способным достать любую вещь.
Мальчишке было на вид лет десять-одиннадцать, он был чумаз, одет в грязную неряшливую одежду, а на лице его играла широкая усмешка.
– Значит, вы, господа хорошие, к Шершню? – растягивая слова, заговорил он. – У меня от него послание. Для вас. Во-первых, вам не стоит его искать.
– Почему же? – не удержался Ортанс.
– У него сейчас… – мальчишка сделал неопределенный жест рукой. – Не лучшие времена. Но тебя, Джон Ортанс, он выделяет. Иначе давно уже приказал бы мальчикам выкинуть тебя вместе с твоим дружком взашей. Но все иначе. Говори, что надо. Я передам ему и скажу условия. Условия не обсуждаются, не обговариваются. Как он скажет, так и будет. Шершень знает, что ты хорош в торговле, но не то время и место.
Ортансу ничего не оставалось, кроме как развести руками.
– Хорошо, хорошо, – сказал он. – По рукам.
– Тогда, – ухмыльнулся мальчишка, – говори, что надо.
– Металл для протезирования. Ханьский, – коротко обозначил Ортанс. – Много.
– Тебе сами протезы или только материал? – заинтересовался мальчишка.
– Материал. Сам не безрукий, да и работа непростая…
– Это с этим, что ли? – мальчишка хмыкнул и оглядел с ног до головы Юй Цзияня. – Да, повозиться придется. Только вот накладка. Поставок из Хани такого рода не было давно. Что-то у них на их стороне не заладилось.
– Значит, нету? – разочарованно вздохнул Ортанс. – Придется все-таки идти через официальные закупки?
– Ты не понял, Джон Ортанс, – растягивая слова, пояснил мальчишка. – У официалов нет тем более! Ханьцы не торгуют больше своим пластичным материалом. Есть остатки. Не здесь, и так просто их не достать. Но для тебя Шершень – возможно – сделает исключение.
– Сколько это будет стоить?
– Узнаю. Жди здесь, и даже не думай пойти следом – останешься ни с чем.
Мальчишка исчез.
Ортанс присел на валяющийся неподалеку деревянный ящик. Цзиянь остался стоять.
– Как думаешь, что-нибудь получится из этой затеи? – спросил он.
Ортанс покачал головой.
– Давай дождемся ответа от Шершня. Что-то разладилось здесь, раз такие предосторожности. Что-то происходит…
– Веришь в народные приметы?
– Народные или нет, но, если низшие слои общества напряглись, наверху могут полететь головы. Вполне возможно, здесь что-то знают. Но ничего и никогда не скажут нам.
Тем временем снаружи раздались торопливые шаги.
Вбежал мальчишка.
– Ну, что? – неторопливо спросил Ортанс, поднимаясь со своего ящика. – Удалось?
– Только ради тебя, Джон Ортанс, и старой дружбы, – раздался низкий, хриплый голос.
Следом за мальчишкой в барак вошел высокий, широкоплечий бородач. В зубах у него была сигара, закатанные рукава рубахи обнажали несколько крупных татуировок.
– Добрый вечер, Шершень.
– И тебе не болеть. Дюк сказал, тут биомеханическая работа неплохая. Я решил взглянуть сам.
Он подошел к Цзияню почти вплотную, и Ортанс подавил в себе желание одернуть его – слишком сейчас было важно хорошее отношение этого человека. Хоть и противно донельзя.
Цзиянь, видимо, с теми же мыслями, стоял не шелохнувшись. Шершень провел мясистым пальцем по металлической заплатке на лице, потом взял руку и без всякого пиетета повертел туда-сюда запястье, рассматривая механизм.
– Неплохо, определенно неплохо. Тонкая работа. Хань? Здесь таких не делают. Даже он не сделает.
– Хань, – ответил Цзиянь,
