Читаем без скачивания Интервью с магом - Антон Леонтьев

Отец Нектарий, как я уяснила, был у директрисы Плаксиной не на самом хорошем счету, но она была вынуждена сотрудничать с ним, так как он обеспечивал детскому дому спонсоров.

– Программу «Война магов» ребята любят. Еще бы, чудеса, фокусы и ловкость рук. Кому из детей не понравится! Но история с Машенькой... Во время эфира она, никому ничего не говоря, вышла из комнаты, где у нас установлен один из двух телевизоров, и направилась в мой кабинет. Я как раз выясняла кое-какие хозяйственные вопросы с нашим завхозом и была в подвале. Дверь кабинета была открыта, Маша вошла и позвонила на передачу. Остальное вам известно...

Я спросила директрису:

– А что вы думаете об ее истории? И вообще, откуда взялась в вашем детском доме Маша?

– В переселение душ, как и в геенну огненную, если быть честной, я не верю, – ответила Агния Борисовна. – Что же касается Маши... Ребенок она своеобразный, к тому же страдает эпилепсией. И воображение у нее чересчур живое. Для своего возраста, а ей нет еще одиннадцати лет, девочка чрезвычайно сообразительна. До сих пор Маша никогда не говорила ничего о своей прошлой жизни. К нам попала два года назад, а до того промышляла в Петербурге попрошайничеством и воровством. По ее словам, родители умерли, а родственников нет. Документов при ней никаких, разумеется, не было, то, что ее зовут Маша, она сама сообщила, как и свою фамилию – Сидорова. Маша Сидорова – не очень оригинально, не так ли? Пойди найди ее родных на просторах нашей необъятной родины! Да никто и не пытался, если честно. В любом случае у нас девочке намного лучше, чем на улице или в семье. Я-то предполагаю, что ее отец с матерью живы, однако наверняка алкоголики и, не исключено, находятся в местах не столь отдаленных. Поэтому многие наши дети утверждают, что их родители скончались.

Директриса приоткрыла дверь и добавила:

– Обращайтесь с ней, как со взрослой, она терпеть не может сюсюканья. Маша может быть упрямой, так что криками и угрозами от нее ничего не добиться, ребенок только замкнется в себе.

– Говорите, девочка страдает эпилепсией? – задумчиво поинтересовалась я. – Так, может, ее... видения как-то связаны с болезнью?

– Я не врач и не могу компетентно ответить на ваш вопрос, – заявила Агния Борисовна. – Но не исключаю, что вы правы. Что ж, прошу любить и жаловать!

Мы оказались в просторной комнате, в которой было три кровати. На одной из них, той, что стояла у самого окна, сидела, подоткнув под спину подушку, худенькая девочка, вообще-то больше походившая на мальчика – короткие темные волосы, спортивные штаны, футболка. Она читала книгу. Когда мы вошли, Маша оторвалась от чтения и подняла лицо. Я поразилась тому, какая у нее бледная кожа и какие огромные карие глаза. Маша не была красивой в классическом понимании, однако, без сомнения, привлекательной. Уверена, что через несколько лет из нее выйдет прелестная девушка.

– Машенька, к тебе гости, – сообщила Агния Борисовна. – Они специально прилетели из Москвы.

– Я знаю, – ответила спокойно девочка и отложила книгу на одеяло.

Я заметила автора и название: «Жюль Верн. Таинственный остров».

Девочка посмотрела прямо на меня.

– Вы та самая ведущая, которая сидела в жюри полуфинала «Войны магов». Вас зовут Екатерина Сергеевна Саматоха, и вас уволили с радио за то, что вы устроили перепалку с Софьей Безенчук. А Софью я видела, когда еще попрошайничала. В Питере, перед одним шикарным рестораном. Она, вся в мехах и брильянтах, выходила оттуда с пожилым хачиком. Их ждала крутая тачка с затемненными стеклами. Лизка, моя лучшая подруга, и я бросились к ней, заканючили, как велено, историю о том, что мы смертельно больные, но Софья только бровью повела, и нас тотчас отшили телохранители ее хахаля. А она сама уселась в тачку и смылась. Наверняка поехала с ним трахаться. Ни копейки не дала, зараза!

Агния Борисовна, поморщившись, строго произнесла:

– Маша, что за слова? Сплошная примитивщина и нецензурщина! Следи за речью, ты же умная девочка! Я оставлю вас одних…

Директриса вышла, а Маша, озорно взглянув на нас со Светланой, заметила:

– Агния Борисовна – клевая чувиха. То есть я хотела сказать, отличная тетенька. И педагогический опыт у нее крутой. Но считает нас несмышленышами, хотя это не так. Когда в шесть лет попадаешь на улицу, то поневоле приходится быстро взрослеть...

Я не знала, что и сказать. В моем представлении девочка в шесть лет должна играть в куклы и мечтать стать принцессой, а Маша в свои шесть, похоже, прошла все круги ада.

– А вы, – она обратилась к Светлане, – настоящий экстрасенс! Не то, что другие кандидаты, особенно Эльвира с ее завываниями, магическими заклинаниями и черным котом. Кот-то у нее классный, а сама Эльвира – дерьмо!

Надо сказать, девочка мне понравилась. Если она так в десять лет рассуждает, то что будет дальше? Только в том и суть, что ничего не будет. Ну, выйдет она из детского дома, получит профессию, станет крановщицей или фрезеровщицей. Вот, собственно, и все. Весь талант пропадет. А там еще муж-алкоголик попадется, потом несколько сопливых и вечно ноющих детишек появятся... Вот она, судьба простой русской провинциальной бабы! Поэтому хорошо быть изящной, стильной столичной штучкой.

Светлана и Маша принялись обсуждать шоу, я же опустилась на кровать. Девочка вдруг заявила:

– Эй, вы, радиоведущая, не садитесь на Викину кровать, а то она вас в бараний рог скрутит! Знаете, какая у нее кличка? Борец сумо!

Я поспешно встала с кровати Вики по кличке «Борец сумо» и осмотрела скудно обставленное помещение. Помимо кроватей имелось еще два стола, шкаф, умывальник.

– Не думайте, что у нас здесь все фигово, – проследив мой взгляд, сказала Маша. – Агния Борисовна из кожи вон лезет, чтобы нашу жизнь улучшить. Правда, она одна такая. Остальные воспитатели – уроды и бакланы. А завхоз дядя Паша крадет все, что под руку попадется.

Я с беспокойством подумала о том, что дяде Паше было доверено транспортировать мои чемоданы. Ведь там дизайнерских тряпок на несколько тысяч евро! А что если завхоз их оприходует?

– Вы же по поводу Феликса? – внезапно произнесла Маша. – Только не притворяйтесь, что приперлись на вертолете из Москвы, чтобы повидать какую-то сироту в детдоме! Вас мой отец сюда направил?

Я открыла рот, не зная, что сказать.

– Мой отец – Сальвадор Аскольдов, – продолжила девочка. – Вернее, конечно, не мой, а Феликса. Того самого мальчика, душа которого вселилась в мое тело.

Мне потребовалось сесть, поэтому я снова опустилась на кровать. Только уже не на Викину, Борца сумо, а на соседнюю – там, как пояснила Маша, спала тихоня Надя, и она ничего не будет иметь против, если я посижу на ее одеяле.

– Ну что, тети, выпучили глаза? – заметила весело Маша. – Думаете, я сумасшедшая? Или сочиняю невесть что?

– Нет, я тебе верю, – серьезно ответила Светлана. – Но скажи, откуда у тебя взялись воспоминания о прошлой жизни? Давно они тебя посещают?

Маша нахмурилась, закрыла лицо руками.

– Давно или недавно, какая вам разница… И вообще, вы что, мне допрос решили устроить? Почему папа сам не приехал?

– Он тяжело болен, но уверена, что хочет с тобой встретиться, – пояснила Светлана.

– Поэтому и послал вас ко мне, чтобы вы выведали, не лохотронщица ли я какая? – со смешком, отрывая ладони от лица, произнесла девочка. – Что же касается видений... В последнее время меня стали мучить странные сны. Бетонный бункер, мальчик на матрасе… Я все время в поту просыпалась и кричала. Вика даже накостылять мне по шее обещала!

Девочка вела себя вполне естественно, я бы даже сказала – нормально. Было видно, что говорить о «прежней жизни» ей не очень легко, и она уж точно не пыталась нас обмануть!

– Когда вы в «Войне магов» рассказали эту историю... – Маша посмотрела на Светлану, – у меня в голове словно щелкнуло, и все встало на свои места. Я вспомнила абсолютно все! Странное чувство: я была Феликсом… Вернее, он после смерти стал мной. Вот такие дела!

Светлана опустилась на кровать и погладила Машу по руке.

– Все хорошо, милая моя... Я знаю, что тебе пришлось многое пережить, но все осталось в прошлом. Мы хотим только одного – выяснить правду. Готова ли ты помочь нам?

Девочка вздохнула.

– А что вы хотите? Поймать и наказать убийц Феликса? Но я не знаю их имен! Да и вообще, история-то давняя! К чему ворошить прошлое?

Она схватила книгу и снова уткнулась в нее. Любой обманщик на ее месте стал бы заваливать нас информацией, а Маша отказывается с нами говорить!

– Ты что, не понимаешь, как это важно? – рявкнула я. – Феликс стал жертвой похищения и убийства, и если ты что-то знаешь, а ты точно что-то знаешь, то должна...

Светлана, подойдя ко мне, прошептала:

– Не здесь и не сейчас. Пойдемте!

– Спасибо тебе, Маша! – сказала она громко. Мне пришлось подчиниться ясновидящей и выйти за ней в коридор.

– Девчонку надо как следует выпороть, а то она распущена до невозможности! – заявила я в сердцах. – Трудно поверить, что ей всего десять лет. Как она ведет себя со взрослыми!