Читаем без скачивания Авиатор: назад в СССР 6 - Михаил Дорин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пф! И почему я не удивлён, Виталий Иванович, — фыркнул Валера.
— Иначе могут что-то заподозрить. Правильно рассуждаю? — предположил я, обращаясь к Виталику, хотя самому был совсем не по душе такой расклад без подмоги со стороны своих войск.
— Подтверждаю. Есть ещё кое-что, но об этом, когда переговорите с техническими специалистами, — сказал Казанов и жестом пригласил к столу инженеров.
Тут-то и началось самое интересное. Оказалось, что в прошлый раз я узнал лишь малую долю возможностей многофункциональной бортовой РЛС этого самолёта-прототипа.
— Наши расчёты и возможности измерительного комплекса должны позволить картографировать местность до 80 километров. Цели типа «железнодорожный мост» могут и до 100 километров засечь, — сказал один инженеров, одетый в тёмную рубашку и бежевые брюки.
— Контейнер, который будет у вас подвешен, необходим для засечки зенитно-ракетных комплексов, радиолокационных станций и любых систем, излучающих радиосигналы, — инструктировал второй, показывая мне принципиальную схему работы с этим комплексом.
Больше всех поразил меня третий инженер. В очках, галстуке и с небольшой бородкой.
— Товарищи, возможности МиГ-21–81 полностью не изучены. Он как самолёт-лаборатория для нас. Мы можем его испытать в реальном деле.
— Это как, Семёныч? — спросил инженер в тёмной рубашке.
— Ну, там же летают эти Ф-16. Отработайте по ним новыми ракетами. Желательно, в заднюю полусферу, — предложил очкастый.
— И всё? — иронично переспросил я, заметив, как улыбается Валера и Томин.
— Нет, молодой человек. Можно и в переднюю попробовать, — с запоем продолжил говорить Семёнович. — Там дальность вообще где-то в районе 60 километров. Ракета у нас только дальше 30 не летела, но вы попробуйте.
Конечно, инженеру объяснили, что этот пункт испытаний в боевых условиях выполнять никто не будет. Дедушка, слегка расстроился, но продолжил рассказывать о возможностях оборудования. К концу разговора он всё-таки уговорил подвесить две какие-то новые ракеты.
— Семёныч, ну, вешай свои «кашки», — сказал ему Виталик, после того, как получил одобрение от нас с Валерой. — Только использовать в самом крайнем случае, — предупредил он нас.
Через несколько минут мы уже ехали на первую рулёжку. Здесь уже вовсю кипела работа.
На отдельной площадке, окружённой ящиками с песком и накрытой маскировочной сетью, готовили к вылету наш МиГ.
Несколько человек здесь были с нашего технического состава. В основном использовались в роли подмастерья, но пытались совать руки и нос в оборудование и вооружение.
— Руки, куда тянешь? — услышал я знакомый бас с кубанским акцентом.
Мой техник Дубок присутствовал здесь в качестве одного из помощников. Также, и как надзиратель над остальными.
— Елисеевич, ну, дай потрогать. На бабочку же похоже, смотри? — указывал молодой техник на диковинный вид подвешиваемых ракет.
«Бабочкой» парень назвал характерную форму рулей ракеты. Подойдя ближе, я внимательно осмотрел ракету. Не знаю, почему Виталик назвал её «кашкой», но передо мной сейчас была самая настоящая ракета Р-27.
— Средний радиус действия, тепловая головка самонаведения, модульный тип конструкции, перехватывает цели от 20 метров до 20 километров по высоте, — подошёл ко мне сзади Виталик и начал перечислять достоинства этого вида авиационных средств поражения.
— Кхм, хотел бы спросить, в каком отделе ты работаешь в «конторе», раз всё это знаешь. Только вряд ли ответишь, верно? — спросил я у Казанова, идя дальше к хвосту самолёта, осматривая его перед вылетом.
— Хороший у меня отдел. Специальный, я бы сказал. С технической составляющей тоже приходится работать. Видишь ли…
— Вижу, Виталь. Мне рассказывать не надо. Тогда, и врать не буду, если меня спросят, — улыбнулся я. — Ты собрался нам ещё кое-что сказать, но не хотел при инженерах говорить?
— Да. Сейчас, как будете готовы и займёте места в кабине, я расскажу.
Закончив осмотр, Дубок, как заправский силач посадил сначала Гаврюка, а затем и меня в кабину, чем вызвал шок на лицах окруживших самолёт специалистов.
— На дорожку, — протянул он каждому по своей любимой конфете и спустился.
— Они у него когда-то же должны закончиться, — сказал Валера по внутренней связи.
— Вкусные конфеты, кстати. Советую, — ответил я, начиная проверять оборудование.
По индикатору РЛС побежали строчки подготовки аппаратуры. Согласно рекомендациям инженеров, нужно сразу проверить возможность управления антенной РЛС. Согласно характеристике, она может работать в секторе 80°. Переключил масштабы, проверил напряжение и возможность вывода на лобовой индикатор у Валеры.
— Это чего такое у меня тут загорелось, Серый? — удивился Гаврюк, когда перед ним на блистере стали появляться символы и цифры.
— Это коллиматорный авиационный индикатор. Он тебе нужен, чтобы…
— Так, стоп! — сказал Валера, перебивая меня. — В следующий раз полетишь в передней кабине. Здесь есть что-нибудь, что не пахнет какой-то новой инженерной мыслью?
— Ну… двигатель тот же и часы остались на месте.
— Это радует. Я по старинке буду управлять, а ты там сам сканируй, вычисляй и обрабатывай.
— Окаб, 76801-й, добрый вечер от экипажа, прошу запуск, — прозвучал в наушниках запрос экипажа Ил-76 на запуск.
— 76801-й, добрый вечер, запуск разрешил, давление 746 и 7, — ответил ему руководитель полётами.
— Установил, Окаб. Запускаюсь.
Зашумела вспомогательная силовая установка «Илюшина», стоявшего слева от нас под углом к полосе. Значит, и нам пора запускаться.
По «сценарию» роль этого Ил-76 будем исполнять мы. Он ведёт за нас весь радиообмен на взлёте и до момента нашего выхода из зоны ответственности Баграма. Предварительно, у нас были выкручены все бортовые огни, и даже посадочные фары. Будем лететь практически в полной темноте. Как раз сейчас солнце начало скрываться за горизонтом.
— 76801-й, запуск произвёл. Вырулить на предварительный, — через некоторое время запросил командир транспортного самолёта.
— Давай, Валер, — подсказал я Гаврюку, и он спокойно подрулил к полосе.
В эфире в этот момент была полная тишина. Быстро прослушав другой канал Баграма, я удостоверился, что заходящих на посадку нет и можно занимать полосу.
— 76801-й, на полосе карту выполнил, курсовая согласована, рули проверены, к взлёту готов, — доложили с борта «Илюши», продолжая играть свою роль взлетающего самолёта.
— Валер, только взлёт на максимале. Вряд ли поверят нам, если увидят сзади огненную «морковку», — намекнул я на розжиг форсажа из сопла двигателя.
— Взлёт разрешил, — дал команду руководитель полётами и Гаврюк, стал выводить обороты двигателя на максимал.
— Не переживай. Свою роль, предложенную товарищем Виталием, я выучил. И…паашли! — громко сказал Валера и отпустил тормоза.
Разбег получился не маленьким. Всё же полная заправка, плюс контейнер и ракеты. Оторвались практически с крайних плит.
— 76801-й, работайте по направлению, до обратного, хорошей работы, — через пару минут после взлёта вышел в эфир руководитель полётами.
— Валер, переходим на частоту пункта управления.
Переключив каналы на радиостанции, я тут же начал работать с разведывательным контейнером. Сам же Валера, прослушивая переговоры наших коллег, самостоятельно менял высоту, чтобы не столкнуться с кем-то.
— Плотность большая в воздухе, — сказал Гаврюк, снижаясь в долину Хазары. — Тут пройдём, чтобы в район боёв не выйти.
Я повернул голову в сторону на
