Читаем без скачивания Попаданка под соусом (СИ) - Брэйн Даниэль

Мы свернули в ряд, где продавалась еда. Ого! Это что, черная икра? Ну на вид она зеленая какая-то и пахнет так, что проще сдохнуть с голоду, чем пытаться ее съесть, но они тут тараканов лопают как великий деликатес!

— Тогда зачем вы мне эту страховку предлагаете?

— Потому что у нас есть специальное предложение! — засиял парень. — Всего за сто гелдов вы можете купить доступную вам страховку от поглощения!

Ага, ты, милый, не на ту напал. Думал, я никогда кредит не оформляла? Вот уж одного раза мне хватило подписать договор не читая, ага, это я кредитный имею в виду… теперь, конечно, и трудовой читать буду с лупой.

— И какие условия?

— Льготный период две недели.

— И что это значит?

Прямо передо мной шлепнулось чье-то яйцо. Желток был белым, белок — желтым. А может, просто яйцо наизнанку было.

— Жулик! — донесся женский визг. — Засунь себе свои яйца знаешь куда? — Я успела отпрыгнуть, плюхнулось второе яйцо. — И если не вернешь деньги сейчас же, сам по частям полетишь следом за своими яйцами!

Да, подумала я, здесь шутить не будут.

Парень обошел яичные лужи и ответил:

— В течение двух недель вы можете совершить любое правонарушение или преступление, и вас не съедят. Даже если вас поймают позже, главное, чтобы само преступление было совершено в эти две недели. Четырнадцать дней.

Я как-то не планировала на ближайшие две недели никаких противоправных действий. Вроде как.

— А если я совершу что-то на пятнадцатый день?

— Тогда действие страховки закончится.

— То есть меня съедят? — возмутилась я. — Ну и на кой она мне тогда? Каждые две недели бегать покупать ее за сто гелдов? Да это мне банки надо грабить или прохожих, чтобы ее отбить. Не надо, спасибо.

— Ну, тогда вам сюда, — и парень, подмигнув продавцу, испарился.

Я быстро, не тратя времени — мне же еще в пансион идти — объяснила, что мне надо. Переводчик восстановленный. В рабочем состоянии. Продавец был, наверное, глуховат, потому что вытягивал шею, поворачивался ко мне то одним, то другим ухом, морщился, и в конце я уже чуть ли не орала.

Но продавец замахал руками, показал четко — пять гелдов, и выложил передо мной целую россыпь кулончиков.

— Какой из них самый надежный? — спросила я, но продавец попался неразговорчивый, впрочем, все равно бы соврал. Я выбрала один, наименее потрепанный, активировала его, показала продавцу. — Скажите что-нибудь.

— Добрый день, бонна. Спасибо, что пришли.

Работает, решила я. И задерживаться тут не стоит, еще дел полно и работа! Я вручила продавцу пять гелдов, довольная, что все так легко обошлось, и начала пробираться к выходу.

Конечно, я бы запросто заблудилась, но я пристроилась за каким-то целеустремленным господином. Он точно шел к выходу, главное, чтобы он не обернулся и не спросил, чего это я за ним слежу. С переводчиком я уже не боялась оплошать, но зачем нарываться на неприятности?

Господин дошел до выхода, тут же подскочил ушлый деятель, выпустил его наружу, ну и меня заодно — я испытала невероятное облегчение. Вот не хватало мне еще на этом рынке спалиться, судя по всему, не самое подходящее место для бонны, которую уже внесли в лист ожидания. Возьмут еще и переставят куда повыше.

Господин чесал все так же уверенно, а я семенила за ним метрах в трех-пяти. Я плохо запомнила, куда идти, потому что повороты, улочки, переулки и проходные дворы в этой части города были совсем уж однообразные и диковатые. Но это я с парнем шла долго, а господин повернул направо, на средней загаженности улицу, и там его ждала повозка.

— Добрый боно! — пискнула я. — Добрый боно, подвезите меня до центра. пожалуйста! Я одна отсюда не доберусь, я ничего здесь не знаю!

Господин вылупил на меня глаза, подобрал челюсть и все с таким же офигевшим выражением на лице, даже испуганным, что ли, исчез в своем экипаже.

И?.. Что, я уже настолько страшная? Пока я спала в суде, мне клеймо на лоб налепили? И главное: выбираться теперь как?

— Бонна! Иди сюда, сядь, и я скажу тебе, куда я тебя отведу..

Я недоверчиво посмотрела на возницу. Ну, на вид мужик как мужик, ну иностранец, наверное, такой же гастарбайтер, как и я, только локальный, в смысле — не из нашего мира. А хотя как знать, я же все равно не проверю с моим-то знанием языков. Но раздумывать было некогда, я быстро шлепнулась на сидушку рядом с возницей, порылась в кармане, протянула два гелда, но он только палец к губам прижал и указал на карету, мол, тихо, чтобы хозяин не услышал. Но два гелда, подумав, все-таки взял.

Мы проехали по улице — я смотрела не столько по сторонам, сколько на задницу дисса. Интересно так, когда она вот — руку протяни, и виляет. Вообще дисс сзади напоминал кота, если сделать скидку на то, что у него не шерсть, а чешуя.

— Хороший зверь, — сказала я, чтобы сделать вознице приятное. Он же любит свое животное?

— Ешь меньше, ешь меньше, — непонятно отозвался возница. Я уставилась на свои бока. Да вроде как в этом платье похоже, что меня недокармливают?

Болтать с мужиком, оскорбляющим мое достоинство, мне как-то расхотелось. Я нахохлилась, стала рассматривать улицы, которые уже стали похожи на привычные, а не на черт знает что, но тут возница остановился и быстро сказал:

— Благодарим вас за оплату.

Я так поняла, что мне пора сваливать. Ну хоть пинка не дал, и то хорошо. Мне нужно было в пансион бонны Маррон, но, к счастью, место, где меня высадили, я узнала. Почти центр, и до пансиона тащиться как до Луны, но можно сесть на диссфор — аналог нашей конки. Да, давка, но кому сейчас, скажите, легко?

На диссфор я потратила еще гелд. Деньги таяли, но я не унывала. Еще немного, и не то чтобы я начну купаться в деньгах, но жить начну точно не хуже, чем раньше. Разве что пахать придется в три раза больше, но во всем надо искать позитив: зато ответственности вообще никакой! Ну разве что за разбитую тарелку вычтут. Меня зажали между бонной и боно, и я, покорно уткнувшись в самую, наверное, выдающуюся часть бонны — потому что зад я все равно не видела — закрыла глаза и принялась в уме налаживать работу на кухне. Опыт у меня уже был, примерный объем я себе представляла. А что нужно будет попросить купить? Полотенца, сушилки, определенно мне нужно еще несколько ведер и штуки три тазов, нет, лучше четыре, и если сушилки терпят, то ведра и тазы точно нет. Ну и средства для очистки, конечно.

Диссфор выплюнул меня примерно в трехстах метрах от пансиона бонны Маррон, и я, важная по самое не могу, гордо выпятив грудь, направилась забирать свои шмотки. Ну, во-первых, посудомойке все равно, в чем ходить, а в штанах удобнее, во-вторых, у меня там еще деньги лежат, в чемодане под кодовым замком.

— Ой, Лилечка, а я думала, тебя уже съели!

Нина. Надо же, а что это…

— Да прям, — фыркнула я. — А ты что не на работе?

— А у меня смена только через три часа. — Она схватила меня за руку, потащила в сторону комнат. — Слушай, ты это, в общем, с утра бонна Маррон твои вещи все выставила, ну, там что накидано было, они тебе нужны, нет? А чемодан я так и не открыла пока.

— Да не рано ли ты меня хоронить собралась? — озверела я, но вовремя взяла себя в руки. — Уже и вещи померила? И как, налезло или там уже все в тряпочки порвано?

Нина выпустила меня, открыла от возмущения рот, закрыла. Видимо, сообразила, что по этому поводу лучше в открытую не скандалить. Вряд ли хозяйке понравится, что тут так влегкую процветает воровство между постояльцами.

— Между прочим, если бы не я, тебя бы съели, — резонно заметила она. В этом была правда, но я все равно дернула плечом:

— Подавятся. Я работу нашла за пару часов, четыреста гелдов и проживание. Так что давай вещи сюда, и я пошла.

Комнатка Нины была такая же, как и моя: чуть не так повернешься — синяк. А еще ее окно, если так можно было назвать узкую створочку, выходило на кухню, так что как Нина спала, я понятия не имела. Если не смех и стук посуды, то вой голодных мексов за забором. Эти мелкие вредные тварюшки, похожие на опоссумов, постоянно паслись в местных помойках, на них и внимания никто не обращал. Когда привыкнешь, вообще не их не замечаешь, но в первую ночь я чуть было постель не намочила от адского хохота возле помойного ведра.