Читаем без скачивания Десантник. Из будущего – в бой! - Олег Таругин

Услышав явно не соответствующее моменту хмыканье, пребывающий в мрачных чувствах Борисов подозрительно скосил глаза на лежащего в паре метров товарища, но Алексей лишь отмахнулся: мол, пустяки, не стоит внимания. Однако пилот, похоже, был иного мнения – перебравшись поближе, он зло прошептал:

– Чего ржешь? Что тут смешного?

– Да не ржу я, – буркнул в ответ Степанов, мысленно послав излишне подозрительного предка куда подальше. Сдержаннее нужно быть, сдержаннее, эмоции прятать и за языком следить. Особенно за языком! Выкручивайся теперь, блин. Ладно, сейчас придумаем что-нибудь.

– Просто вот сам подумай: сколько они сейчас отличной стали на восток гонят? Сотни тонн? Тысячи? Десятки тысяч?

– Ты о чем? – непонимающе пробормотал истребитель, старательно нахмурив лоб. – При чем тут какая-то сталь?

– А при том, товарищ сержант, что когда мы по ним всей силой вдарим да в хлам раздолбим, все это железо в переплавку пойдет. На наши родные сталелитейные заводы. Я ж геолог, забыл? Думаешь, легко залежи железной руды разведать и разработку наладить? Железнодорожную ветку подвести, опять же? А так они, козлы сраные, сами нам металл везут, своим, так сказать, ходом. Понял?

– Вот ты о чем! – заметно расслабился истребитель, помягчев лицом. – Да, смешно сказал.

– Ну дык, – хмыкнул Леха, провожая взглядом замыкающий очередную колонну восьмиколесный – смотри-ка, и такие у фрицев имелись? – бронетранспортер с горизонтальной решетчатой антенной над корпусом. Пожалуй, если сейчас образуется просвет, стоит попытаться пересечь шоссе. Одно хреново: дорога только в одну сторону просматривается на всем протяжении, а вот с другой, как раз с той, откуда могут появиться фрицы, резко заворачивает. До скрытого кустами поворота метров семьдесят, хрен заметишь, ежели нежданные гости пожалуют. Еще и кусты звук мотора приглушат. Поискать другой участок? Не хочется зря время терять, до темноты нужно постараться пройти как можно больше, а то из жратвы одна только шоколадка да несколько сухарей осталось. Ладно, рискнем. Главное, на местных байкеров не нарваться, нашинкуют с дистанции из пулеметов – и привет.

– Вот только знаешь что, Леша? – неожиданно снова подал голос пилот. – Пока они нам вломили, и сильно. Не знаю, как там на земле, но в воздухе – точно. Да и на земле тоже, сам видишь. Вон как прут.

– Ты это брось, летун. Херню не неси. Соберемся с силами – и ударим, точно говорю! Доберемся до наших, я сразу в военкомат – и кранты фри… немцам! Они еще просто не знают, на что способен Леха Степанов, когда ему вместо геологического молотка оружие в руки дадут! – Говорить подобную чушь знающему, как все будет НА САМОМ ДЕЛЕ, Алексею было до тошноты противно. Но не рассказывать же и без того деморализованному потерями первых дней войны пилоту о том, сколько еще придется отступать, прежде чем они «вдарят да раздолбят»? Еще застрелится… хотя нет, вот этого он уж точно делать не станет, закалка не та, с прочей харизмой. ЭТИ люди попусту свои жизни не разменивали, только по делу. Хоть зубами фрицев рвать, если боеприпасы закончились, – это пожалуйста; на таран идти, зная, что шансов спастись ноль, – тоже; с последней гранатой под танк – конечно, а вот стреляться – нет. С малодушием у предков все в порядке было. В том смысле, что не было его практически, того малодушия. А единичные случаи – это не статистика, знаете ли… – Ладно, Василий, хватит разговоры говорить, толку от того – ноль без палочки. Ждем еще пять минут, ежели тихо – рвем через дорогу. На тебе левая сторона, на мне – правая, где поворот. Смотри, с нашей стороны лес к самой обочине подходит, а вот с противоположной – метров сто кустарника. Поэтому вдруг что, не стреляй, с нашими пукалками против пулемета лезть верная смерть, а сразу ломись в кусты, падай на пузо и шуруй по-пластунски к деревьям.

– А чего это ты приказывать вздумал? – уперся было Борисов. – По званию-то мы, может, и равные, но ты нынче вовсе гражданский, хоть и военнообязанный!

– Давай еще об этом поспорим? – устало вздохнул десантник. – Самое время. Да, я пока в ряды непобедимой и легендарной не призван, так что с того? Если хочешь знать, я в разведвзводе служил, опыт имею. Я ж тебе не советую, как лучше летать и самолеты сбивать, так? – Летчик угрюмо кивнул, видимо, припомнив, при каких обстоятельствах они познакомились. – Вот и ты мне не советуй. На земле пехота воюет, ваше дело – небо чистым держать. Поехали!

Спорить и спрашивать, отчего именно «поехали», Борисов, к великому облегчению Лехи, не стал. Успев автоматически подумать, что до легендарного полета Гагарина остается ровно двадцать лет, парень первым выскочил на открытое место. Добежав до дороги, Алексей бросил взгляд вправо. Никого. Отлично, вперед! Перепрыгнув невысокий кювет, Степанов первым бросился вперед, поднимая ботинками целые облака мелкой серо-желтой пыли, в которую растерли иссушенную солнцем глину гусеницы и колеса сотен проехавших бронемашин и автомобилей. Еще несколько секунд – и они в безопасности, даже если кто появится, в лес за ними не полезет. Дадут пару очередей по кустам и покатят дальше: у фрицев же блицкриг с прочим цигель-цигель, ай-лю-лю, к чему им тратить время на поиски двух русских окруженцев?

Сглазил, разумеется: неуклюже рванувший следом с низкого старта Борисов, как и положено летуну, лихо перелетел кювет и тут же пропахал полдороги на брюхе, ухитрившись запнуться на ровном месте и выронить невесть зачем вытянутый из кобуры «ТТ». Выругавшись про себя: «Ну, твою ж мать, как же ты самолет водишь, если по земле ходить не научился?! Теперь понятно, почему тебя так быстро сбили…», Леха рванул пилота за ворот комбинезона, поднимая на ноги, и невежливо пихнул вперед:

– К лесу! – Степанов буквально кожей ощущал, как тают драгоценные секунды.

И в этот момент, в полном соответствии с законом подлости, из-за поворота вывернулась пара едущих с неслабой скоростью мотоциклов. Был ли это передовой дозор или отставшие догоняли свою колонну, неизвестно, но стрелять они начали сразу, даже не останавливаясь. Собственно, последнее их с Борисовым и спасло: это только в кино с нещадно подпрыгивающего на грунтовке мотоцикла можно прицельно пулять по движущейся цели. Очередь легла с недолетом, подняв высокие, словно в том самом кино, фонтанчики пыли. Второй пулеметчик и вовсе молчал, боясь зацепить едущего первым камрада. С похвальной быстротой оценив невозможность эффективной стрельбы с ходу, фрицы затормозили, на несколько секунд скрывшись в облаке поднятой колесами пылюки. Понимая, что много времени на прицеливание им не потребуется, Леха рванул пилота за собой, заорав: