Читаем без скачивания Современный болгарский детектив - Андрей Гуляшки

Вторая тропинка — совершенно узкая, еле заметная, сказал бы я, — вела к элегантному и самонадеянному доктору Беровскому, первому после профессора специалисту в особом отделении микробиологических исследований. Какую выгоду получил бы он от преждевременной смерти крупного ученого? Я бы ответил тут же: двоякий интерес, моральный и материальный. То есть командировки за границу, международные встречи, симпозиумы. Он не болезненный, как профессор, чтобы остерегаться переутомления, и не в его летах, чтобы чуждаться каких-нибудь радостей жизни. До сих пор речь идет о материальной стороне вопроса. А моральная? Профессор был на пути к завершению в ближайшее время эпохального открытия в области эпидемиологии — открытия, которое могло бы помочь медицине радикальнейшим образом в ее борьбе с опаснейшими видами гриппа. За подобные открытия дают самое меньшее Димитровскую премию, а в специальных комиссиях готовят предложения для Нобелевской премии. Почему, например, не предположить, что доктор Беровский был также в курсе этой работы, но ему не хватало лишь одной ступеньки, чтобы финишировать первым? Опытный любовник, он вскружил красивую, но легкомысленную головку молодой вдовы Доры, втерся через нее в дом профессора и в непосредственной близости шпионил за его работой, касающейся опасных видов гриппа. До сих пор обе гипотезы (одну назовем «Краси», другую давайте окрестим, например, «Доктор Беровский») выглядят «железобетонными». По-моему, когда эгоистичные интересы определяют поведение человека (или, как говорили в свое время наши деды, «своя рубашка ближе к телу»), жажда денег и славы еще затмевает людям серое вещество. В противном случае уголовные дела о преступлениях по корыстным мотивам давно должны были быть прошнурованы и пронумерованы, как музейные экспонаты. Не так ли? Я — юрист и потому не страдаю романтическими увлечениями, а смотрю жизни прямо в глаза. Да, время, когда Шерлоки Холмсы были общественно необходимы, еще не ушло, хотя исторически оно, безусловно, обречено.

Но разговоры остаются разговорами, и на их основании невозможно ни надеть кому-нибудь наручники, ни получить повышение за специальные заслуги в области борьбы с преступностью.

Итак, я сказал, что есть мотивы для убийства: корыстные — что касается Краси, и моральные — что касается тщеславных амбиций доктора Беровского. А далее, как я уже имел случай выразиться, наш брат попадает в беспросветные дебри лесов Амазонии. Почему?

Потому что, насколько я знаком с болгарской и международной криминалистикой, в графе «убийца» редко, очень редко можно встретить директоров отелей «суперлюкс» и первоклассных бактериологов. Но поскольку они все-таки есть (как исключения), то самыми настоящими исключениями являются те из них, кто убивал   н о ж о м. Директора отелей «суперлюкс» и доктора редко убивают, а если все же убивают кого-нибудь, то обычно избегают пользоваться ножом. Случаи, когда эти люди убивают ножом, ПОЧТИ РАВНЫ НУЛЮ — с точки зрения статистики (в мировом масштабе).

Но допустим, что на мое плечо села птичка счастья, и я получил повышеньице по службе, мой сын сдал конкурсные экзамены в языковую гимназию, а жена получила возможность проводить лето бок о бок с женами полковников и генералов. Не хочу быть привередливым и неблагодарным человеком, как тот рыбак из сказки о золотой рыбке, поэтому снимаю шляпу перед судьбой за то, что она предоставляет мне такой случай, и смиренно целую ей руку... Ну а потом? Потом — это значит, во-первых, кого из двух — Краси или доктора Беровского — обвинять в убийстве? Обоим можно предъявить множество улик, но можно доказать и обратное: что они вообще понятия не имели о таком дьявольском деле. Кого «загонишь в угол», на чьих руках защелкнешь наручники?

По правде говоря, мне в конце концов все равно, потому что я беспристрастный следователь и не питаю злобы или сочувствия к кому бы то ни было. Именно поэтому я испытываю неудобства, совсем как человек, попавший в беспросветные дебри лесов Амазонии: как понять, кто из двух отправил профессора на тот свет?

О, я был довольно наивным в начале этого предварительного следствия, когда лелеял в душе идиотскую надежду, что одной пулей убью не одного и не двух, а сразу ТРЕХ зайцев: для себя — славу инспектора и повышение по службе; для сына — перспективное среднее образование; для жены — «Добрый день, как себя чувствуешь?» — с женами самых высоких начальников... И это счастье — господи, всего только за какой-то приговор (может быть, расстрел, но это меня не волнует!) нарушителю законности.

На будущее я учту: три зайца одной пулей — это просто дикость! Не к лицу такие глупые мысли человеку с высшим юридическим образованием, специализировавшемуся в криминалистике, кандидату на кепку Шерлока Холмса...

И все же, Красимир Кодов или доктор Петр Беровский?

Один из двух, разумеется! Один из двух.

Я поручил принести термос с горячим кофе всем нам и предложить кофе также и экономке Доре Басмаджиевой. Потом я созвал на совещание моих помощников, а специалистов отправил — пусть идут подобру-поздорову, они тщательно выполнили свою работу, хотя, между нами говоря, именно эта их тщательность запихнула меня в проклятые дебри лесов Амазонки. Но уж как есть!

Я уже указывал, не правда ли, что за час-два утро разгулялось, а потом небо сильно потемнело. У человека создавалось впечатление, что ночь пожалела, что ушла так рано, и вот ей пришло в голову вернуться, чтобы под ее крылышком герои «подземелья» закончили свои дьявольские начинания. Ведь ночь, по данным статистического справочника, всегда была верным другом преступного мира! А поэты, которым в таких делах и море по колено, воспевают ее — то есть ночь и ночное небо, усеянное звездами и озаренное лунным светом. Эти поэты должны спросить об этом у нас, криминалистов, мы бы им рассказали, что стоит государству и обществу «поэтичность» ночей. Во всяком случае, мрак рассеялся, наступил молочный, белесый полдень, а из нависших облаков начал валить густой пушистый снег.

Мы молча выпили по стакану кофе, закурили и начали распутывать сложные узлы происшедшего вчера вечером необычного убийства. Говорю «необычного» потому, что каждый божий день не убивают профессоров, и потому, что совсем не каждый день попадаются на мушку предварительного следствия предполагаемые убийцы, какими были Красимир Кодов, уважаемый директор почтенного и пользующегося хорошей репутацией современного отеля, и доктор Петр Беровский — еще более уважаемый работник в области эпидемиологических исследований.

И вот, как говорится, пробил час, и я изложил свою концепцию сжато, в немногих словах. Я, разумеется, особо выделил имущественные и моральные побуждения обоих «гипотетических» убийц, подбросил предположение, что Дора Басмаджиева, экономка, соучастница убийства. И чтобы быть чистым перед своей совестью, потому что я все же как-никак следователь социалистического государства, я высказал свое удивление и огорчение, что (вот те и на!) тень уголовного подозрения падает на двух таких ответственных граждан. Факт, который указывает на то, что все еще не полностью ликвидированы остатки буржуазных пережитков.

— Прошу внимания, товарищи! — сказал я в заключение. — Улики против Кодова и против Беровского. В этом ужасном деле, — продолжил я, — видна тень женщины, Доры Басмаджиевой. Она является бывшей женой такого же, как и профессор Астарджиев, почтенного работника в сфере микробиологии. Все надо делать очень осторожно! — предупредил я сотрудников. И, чтобы не вносить паники и страха в их сознание, добавил: — Наши доказательства должны быть абсолютно УБЕДИТЕЛЬНЫМИ и КАТЕГОРИЧЕСКИМИ. — (Я хотел сказать: «железобетонными», но это слово показалось мне неподходящим в данной обстановке.)

Первым попросил слова инспектор Манчев.

— Эта историйка, — начал он, — как и все другие ей подобные, выглядит в определенной степени сложной. Целая коллекция загадок! Но так выглядят всегда эти наши историйки. Что поделаешь! Скажу вам по собственному опыту, это только на первый взгляд. Обманчивое впечатление! Преодолеешь смущение, которое шлепнет тебя по голове в первый момент следствия, и увидишь — непременно увидишь! — что эта сложность — лишь внешняя, а внутренне вещи связаны между собой очень просто. Прошу внимания! Из всех присутствовавших на ужине ТОЛЬКО у троих следы кружат вокруг места происшествия. Кровь на одежде Красимира Кодова и доктора Беровского; отпечатки пальцев на внутренних ручках дверей — опять же Красимира Кодова и доктора Беровского. Но здесь к их следам добавляются и следы, оставленные этой куклой, извините, экономкой Дорой Басмаджиевой. Она — свой человек в доме, то есть она — «троянский конь». Посмотрите, пожалуйста! Ясно как дважды два! Каждый раз, уходя отсюда, она, как любой нормальный человек, запирала на ключ обе наружные двери квартиры — дверь черного хода и дверь парадного. А вчера — посмотрите только, какой рассеянной была эта дамочка! — забыла запереть на ключ черный ход! Представьте себе! Забыла в тот самый вечер, за два-три часа до убийства... Ну? Обычно ОНИ всегда говорят так: «Не помню, чтобы я оставила дверь незапертой!» Или: «Наверное, профессор (то есть лицо, которое уже не может рассказать), наверное, профессор ее отпер!» А что никакого ключа вообще нет — это ее не интересует! Мы должны ломать себе голову и искать его, ведь за это нам платят!.. А ОНИ всегда вне игры, они всегда невинненькие... В сущности, почему Дора Басмаджиева оставила незапертой дверь черного хода? Я вам скажу! Чтобы ее любовник доктор Петр Беровский мог выйти на лестничную площадку, КОГДА ЭТО ПОНАДОБИТСЯ! Умно придумано.