Читаем без скачивания Серая Орда - Сергей Фомичев

Увидев на крыше лучников, подступающие мужики остановились в десятке шагов от острога. Толпа выпустила вперёд человека, который раскинув пустые руки, приблизился к воротам и постучал.

— Кто таков? Чего надо? — спросил Дуболом через малое окошко в двери.

— Отдайте колдуна по-хорошему. Остальным ничего не сделаем, — заявил парень, даже и не подумав представится.

— Ишь ты, хупавый какой. А знаешь ли ты, что здесь распоряжается княжеский воевода? Если вы ударите по нас, потом за крамолу ответить придётся.

— Про то никто и не узнает, — ухмыльнулся парень.

— Одумайся. Половину села порубим, — попытался образумить селянина Дуболом

— Моё дело предложить… — пожал тот плечами и вернулся обратно к своим.

В мужиков явно вселился бес. Чего бы им ни наговорили про злого колдуна, нападать на княжеских дружинников было с их стороны полным безрассудством.

Но они напали.

После первой попытки прорыва, повстанцы отхлынули, оставив лежать возле ворот четверых, с торчащими из тел стрелами. Двое ещё корчились, а двое, видимо, уже отошли. Среди селян порочных дел мастеров не нашлось, и бить ворота тараном они не додумались. Толпа стала растягиваться, беря двор почти в сплошное кольцо, за исключением крутой надречной стены. Теперь пятью луками нечего было и думать остановить напор. Выпустив ещё по стреле и, вроде бы, кого-то даже зацепив, Рыжий увёл разбойников с крыши. Чего доброго, ворвутся мужики внутрь и непросто станет к своим пробиться.

Острог может зверя, какого, или там мелкую шайку и сдержал бы, но сотня селян управилась с ним довольно легко. Воевода с Дуболомом, прикрывая один другого, лихо рубили головы лезущим в проделанные щели мужикам. Лишь однажды, пожалев слишком уж юного паренька, Заруба ударил плашмя. Оглушил того, не убивая, да и сам доброте своей подивился.

Скоро ополченцы полезли отовсюду. Дружинники отступили к хоромам, куда уже вернулись лучники. Сам Рыжий, опасаясь скорого пожара, догадался выпустить из пристройки лошадей. Теперь животные носились по тесноте двора, сбивая с ног и топча зазевавшихся селян. Когда Рыжий, последним из всех, заскочил в дом, двери заперли, заложили бревном. После чего, для верности, принялись заваливать проход лавками, столами, бочками, всем, что попадало под руку.

— Ну что, десяток уж точно положили, — довольно ухмыльнулся Заруба. — Если не сразу решат полымя пускать, то самое малое ещё столько же уложим.

Дом палить пока никто не собирался. Предприняв попытку снять дверь с петель, но, потерпев неудачу, свищевские взялись рубить её топорами — это у них выходило куда толковее. Осаживая напирающих селян, двое разбойников поочередно стреляли из луков сквозь единственное выходящее в эту сторону оконце, но натиск не ослабевал. Когда дверь изошла на щепки, воевода распорядился подниматься наверх. Сам же с Дуболомом остался до поры внизу.

Тут у мужиков вновь вышла заминка. Пока несколько человек попытались растащить завал, их напичкали стрелами точно ежей, отчего завал только укрепился. Убрав меч в ножны, воевода принялся орудовать копьем, нанося удары сквозь нагромождение. Второго входа дом не имел, окна узкие — не пролезть, и по большому счету они могли продержаться уже на этом рубеже сколь угодно долго. По крайней мере, до темноты. Но тут в дело вступили откуда-то подошедшие чернецы, и битва разгорелась с новой силой.

Двумя-тремя умелыми распоряжениями, монахи упорядочили толпу, разделив селян на несколько отрядов и придав смысл их действиям. Одни продолжили осаживать дверь, но уже не совались по глупости под стрелы и копья, а растаскивали понемногу завал. Два других отряда попытались взять хоромину с двух сторон по приставным лестницам, через крышу.

Тарко с Соколом укладывали вещи, готовясь к побегу, когда в окне промелькнула тень лезущего по стене человека. Тарко подскочил к окну и, не долго думая, рубанул мечом по лестничной основе. Лестница из набитых на единственную жердь перекладин тут же преломилась, мужик, не успевший закрепиться на крыше, повис, а его ноги болтались прямо напротив окна.

Можно ему было и прыгнуть, высота хоть и большая, всё ж не смертельная, однако страх не позволял разжать пальцы. Тут наверх поднялся Рыжий. Быстро оценив обстановку, он поставил лук в угол и подошел к окну. Отметив, что сапоги на мужике совсем не мужицкие, а значительно добрее его собственных, Рыжий принялся те сапоги стаскивать. Висящий мужик поначалу брыкался, но, поняв, что может сорваться, притих. За сапогами пришла очередь пояса. Дотянуться до него удалось с большим трудом, лишь высунув наружу всю руку. Но только цепкие пальцы схватили пояс, как мужик сорвался. Однако Рыжий добычи не выпустил, и бедолага повис за окном. Втащить его внутрь не позволяли размеры окна, отпускать же пояс Рыжий не пожелал. Попробовал развязать — не вышло — натянутый пояс запросто не распутаешь. Так и стоял он возле окна с глупой улыбкой.

Положение спас Сокол. Подошёл к молодому товарищу, вздохнул и резко ткнул пальцами под ребра. Рыжий от неожиданности кулак разжал и мужика выпустил. Снизу раздался хруст, затем стон — стало быть, живой остался.

— Ты, Сокол, чего? — спросил Рыжий, раздражённый потерей пояса.

Тот, подумав как лучше объяснить, ответил:

— В полуденных странах так мамонь ловят. Насыпят в выдолбленную тыкву зерна, дырку малую оставят. Мамонь приходит — думает взять легко. Руку просунет, схватит горсть, а обратно кулак не лезет. А разжать — жадень давит. Так мамонь там и ловят.

— Я же не мамонь, — рассердился Рыжий.

— Ты не мамонь, — согласился чародей. — Ты пальцы разжал.

Примерив сапоги, Рыжий покачал головой и протянул их Тарко.

— На, тебе, пожалуй, в самый раз будут. Мне тесноваты.

Тарко возражать не стал, забрал сапоги и, не примеряя, уложил в сумку.

Тем временем, завал у двери растащили, и воевода с Дуболомом рубились уже на лестнице. Вчерашние разбойники, засев на верхних ступенях, через головы мечников лупили по ворвавшимся селянам из луков. Всё бы хорошо, но с крыши уже раздавался стук топоров, и воевода решил сворачивать бой на этом участке. Загнав отряд наверх, он несколькими мощными ударами обрушил лестницу. Низ остался за восставшими. Наказав Дуболому сторожить провал, Заруба повёл остальных на крышу. По пути к нему присоединились Тарко, Рыжий и Никита.

Вечерело. Крышу ещё подсвечивало заходящее солнце, а вот двор совсем погрузился в сумрак. Селяне, что оставались внизу, как-то остыли к схватке, занялись разведением костров и приготовлением факелов. Те немногие, что забрались наверх, серьёзного сопротивления отряду не оказали. Крышу очистили.