Читаем без скачивания Перстень Рыболова - Анна Сеничева

Этот был статный, выше среднего роста. Светло-каштановые волосы рассыпались по плечам, играя на солнце, как ореховое дерево. Вот она какова, Асфеллотская порода…

Арвельд уперся подбородком в неудобно согнутые колени. Ноги затекли, но он не замечал этого.

Сен-Леви почтительно склонился перед тем, что стоял позади него. Этот был не так хорош, но все та же печать рода прямо-таки выпирала. Обрюзгший старик с величавым лицом простер руку над своим гостем, благословляя его.

– Ступай, дитя мое. Спящий редан – сила Асфеллотов – всегда рад тебе.

Пират выпрямился и легко ступил на мост.

Элам Ласси проводил его горделивым взглядом из-под седых бровей. Дождавшись, когда родич достигнет другого берега Ковша, он повел рукой и забормотал под нос.

Мост помутнел, очертания его поплыли в воздухе, а спустя миг плетеное чудо растаяло. Только сверкающий песок осыпался в недвижные воды Ковша.

Старец развернулся и скрылся в редане, хлопнув дверью.

Когда шаги в глубине дома стихли, двое друзей вздохнули спокойно.

– Прогулялись! – выразительно сказал Флойбек. Он уселся на землю, растирая затекшие ноги. – Ай да Спящий редан! Ты смотри-ка, Наутек прав оказался! А мы, два бездельника… – у него на языке так и вертелось ехидное замечание, но мореход промолчал, ядовито глядя на Сгарди.

– Ладно, будет. Сам знаю, что виноват.

Оба без слов уставились на очарованное озеро.

Ковш лежал перед ними, блестя зеленой водой, а под ней шевелилось, переплеталось, бродило что-то. От одного взгляда на эту воду по спине ползли мурашки, хотя погода разгулялась и теплынь стояла почти летняя. А другой дороги с острова, кроме как вплавь, не было.

– Полезли, – сказал Арвельд.

– В озеро? – упавшим голосом спросил Флойбек.

– Нет, в дом! Куда ж еще-то?

– Ага, злишься, – заметил мореход. – Злишься, потому что и самому страшно…

Арвельд присел у воды и тронул ее рукой. Из глубины не показалось ничье жуткое рыло, не высунулась когтистая лапа или осклизлое щупальце. Обычная вода, мокрая, как любая другая, только слишком уж медленно ходила она под рукой.

Они вошли в Ковш.

После второго шага дно ушло из-под ног, и воды сомкнулись над головой. Озеро погрузило их в тягучий зеленый сумрак, а в этом сумраке не то колыхались водоросли, не то скользили чьи-то тени. Чужие, неприкаянные… И снова зазвучали в ушах Арвельда вздохи и стоны, как в том городе, который он видел во сне когда-то давно, в прошлой жизни…

Ковш потянул в глубину, вниз, во тьму, к теням. Сгарди судорожно рванулся наверх, к свету, и вдруг почувствовал под ногами землю, а сразу вслед за этим оба вынырнули на воздух.

Они стояли по колено в пруду, зеленом от тины и ряски. Пруд напоминал озеро Спящего редана, но словно уменьшенное в сто раз. Из пруда поднималась на фигурной ножке чаша из старого мрамора, пожелтевшего и увитого трещинами. Фонтан.

Чашу до краев наполняла вода, но не болотная, а чистая, очень прозрачная и будто тяжелая на вид. На ней застыли лепестки желтых роз.

Вокруг стоял тенистый парк, запущенный, но красивый. Если бы не фонтан и не дорожки, усыпанные мелким песком, можно было принять его за лес. Солнечные лучи скользили сквозь вершины кедров, вспыхивали огоньками в каплях дождя на траве. Тянущая тревога исчезала, растворяясь под сводами старых великанов. И дышалось легко – хорошее было место, доброе. Другие здесь были хозяева, не чета тем, что обитали в Спящем редане.

Флойбек снял с ушей водоросли и переступил разбитый бортик фонтана. Он, щурясь, огляделся вокруг и вдруг замер.

– Арвельд… Арвельд, слышишь? Туда посмотри…

Невдалеке от фонтана на каменном постаменте стоял то ли петух, то ли павлин с ягодой в клюве. Арвельд сперва не понял, с чего Флойбек так разволновался, а потом его точно обожгло. Фазан, держащий вишню в клюве. Это был герб нынешнего королевского дома Лафии – Ланелитов.

– Не иначе, как мы попали в королевский парк, – изумленно сказал Флойбек. – Но как? Это уж мне совсем непонятно…

Они двинулись наугад по ближайшей тропинке, усеянной раковинами улиток. Хрустел под ногами мокрый песок.

Дальше от Фонтана парк уже не напоминал лес – в глубине мелькали статуи, беседки, скамьи, садовые руины. Попадались и озерца, но не такие как Ковш, а живые. Громко трещали лягушки.

Вот на дорогу вышел павлин. Высокомерно глянул, тряхнул драгоценным венчиком на куриной голове и отправился дальше, волоча за собой златотканый хвост.

Тропинка вильнула и вывела к граненой башне, сложенной из грубого темно-красного камня. Увеличь ее в сотню раз – точь-в-точь была бы крепостная башня от замка. Подобные садовые украшения в ту пору снова начали входить в моду. Эта отделана была особенно богато – кружевные решетки на окнах, водосточная труба и флажок-флюгер сверкали золотом. А над входом вилась надпись:

Павильон «Арсенал».

XV.

Внутри Арсенал своим убранством повторял идею зодчего. На стенах, обитых сафьяновыми шпалерами с золотым тиснением, развешано было оружие, все старинной работы.

Даже безделушки в Арсенале носили все тот же оттенок – латунные чернильницы, приборы для письма, статуэтки украшали кровавые гранаты и сумеречные аметисты. Громоздкая мебель, тускло блестя инкрустациями, почти не оставляла места.

Среди тяжелого великолепия светлым пятном выделялась фигура пожилого человека в дымчато-голубом. Седые волосы легкими волнами рассыпались по сутулым плечам. Он крутил в руках крышку от чернильницы, задумчиво глядя перед собой. Арвельд посмотрел на него, и сразу пришла на память голова изувеченной статуи, которую держал в руках на площади Мирча Наутек. Перед ними сидел король Аларих.

– Выходи, что прячешься, – негромко произнес вдруг король. – Я все равно тебя увидел.

Сгарди переглянулся с Флойбеком. Но Аларих глядел в угол. Раздался негромкий шорох, и из-за тяжелого секретера показался…

– Это и вправду я, – послышался знакомый голос. – Я снова пришел тебя навестить, мой король.

– И для чего ты явился в этот раз?

– Прошли слухи, что вы все еще живы. Я пришел убедиться, что это так.

– И умирать не собираюсь, – спокойно ответил Аларих. – Зря пришел. Напугать меня не выйдет, сам знаешь. Жаль только, что мне никто не верит.

– Это верно. Все считают, что государь Лафии сошел с ума и ловит отражение своего сына. Я сам это слышал, славный король. А что, правду говорят, что нынешней ночью осквернили вашу статую? Ей, говорят, отсекли голову, – Амальфея зацокал языком. – Это надо же, какое несчастье. Ничего, приставят новую. Новую голову всегда можно приставить к короне.

– Я найду на тебя управу, – все так же спокойно произнес Аларих. – Против любой напасти есть средство. Дознаюсь, откуда тебя принесло…

– А все просто, славный король. Ваш сын умер и оставил меня наследником. Не грустите, монарх, скоро вы отправитесь к нему!

Аларих сжал крышку чернильницы и, вскочив, запустил ею в демона. Но Амальфея растаял в воздухе, только звучало эхо: «Умер! Умер!»

Король упал в кресло, уронил голову на сложенные руки и глухо застонал. Сжал руками виски, вполголоса повторяя имя Серена, прося кого-то пощадить его. У дверей раздались тихие шаги. Аларих поднял голову и вздохнул с облегчением, увидев в дверях Арсенала невысокого светловолосого человека.

Лоран. Лоран Ласси. Странно, но его появление короля успокоило.

– Как ты напугал меня! Я уж думал, что он вернулся…

– Кто? – спросил Асфеллот, взглядом обводя пустой зал.

– Неважно.

– Мой бедный король, – прошептал Лоран. – Вам снова чудится…

Убедившись, что Аларих не смотрит на него, Асфеллот прошел к секретеру, у которого стоял Амальфея, и вытащил из кармана крохотную черную шкатулку. Открыл ее и бесшумно задвинул в дальний угол, за пыльные статуэтки. Спустя мгновение полилась нежная, едва слышная музыка. Лоран приблизился к королю.

– У вас тени под глазами, – тихо произнес он. – Вы опять плохо спали нынче ночью.

– Да, Лоран. Этой, как и прошлой, как и позапрошлой, как и буду, знаю, спать сегодня. – Аларих посмотрел на него. – Как ты похож на Расина… Ему лет столько же, сколько и тебе. И я так давно его не видел.

Лоран отвел взгляд и внутренне скривился – сравнение с королевским племянником, о котором часто говорил Аларих, его раздражало.

– Неужели его светлость ни разу вас не навестил?

– Как можно осуждать его? Тамошний престол всегда был не из легких, и у Расина дел невпроворот. Но… я писал ему. Надеюсь, он откликнется и приедет.

«Старый дурак! Только этого еще не хватало!»

– Когда, ваше величество?

– Может статься, скоро. Боюсь, не доживу.

«Ах, хорошо бы! Да только ты, чего доброго, еще меня похоронить успеешь…»