Читаем без скачивания Под жарким солнцем Акапулько - Сара Карнаби

— Говоришь, как настоящая заносчивая дура! — зло прошипел он.

Она была близка к тому, чтобы кинуть в него чемодан.

— Убирайся с моих глаз, ты, большой, накаченный мускулами ребенок с мозгом величиной с горошину, с чувствительностью бульдозера, иначе… иначе…

Дэвид остановился.

— Можешь оставить свои угрозы себе, потому что я с этой минуты буду обходить тебя за километр! — крикнул он ей вслед, когда она поспешила в стойке оформления билетов.

— Только не забудь это обещание, тогда я буду самой счастливой женщиной на свете! — прокричала ему Линн на радость оживившимся пассажирам.

— Самой счастливой матроной на свете! — прорычал Дэвид на бегу к выходу.

Линн на секунду затянула с ответом. В тот момент, когда она собралась обозвать его «престарелым акселератом», за Дэвидом сомкнулись автоматические стеклянные двери, и ей пришлось проглотить как это чудовищное оскорбление, так и собственное разочарование, а снаружи пронзительно взвизгнули шины джипа.

5

Дэвиду Бакли, в общем-то, совсем не нравилось, что обстановка в Центральном парке Манхэттена напоминает Большой Центральный вокзал, но не мог же он, в конце концов, ожидать, что чудесное солнце вместе с необычно теплой для апреля погодой привлечет в парк его одного.

Сюда снова выползли все: и любители бега трусцой, и велосипедисты, и хозяева собак, и карманные воришки, и семьи с детьми, и конная полиция.

А также одна-единственная леди в деловом темно-красном костюме строгого покроя, в белой шелковой блузке, очень скромной, очень дорогой и тоже деловой. Типичная руководящая служащая престижной фирмы, решил Дэвид. И чертовски знакомая, подумал он и направился к брюнетке.

Она бросила на него взгляд и ускорила шаг. И в ту же секунду Дэвид расплылся в улыбке и пустился рысцой, чтобы догнать ее.

Она бросила еще один взгляд через плечо и побежала. Дэвид без труда прибавил скорость и приблизился к ней на расстояние, с которого она могла его услышать.

— Неужели два года назад в Кармеле я был настолько ужасен, что ты убегаешь, словно за тобой гонится дьявол, Линн! — крикнул он.

Она застыла на месте, и он сбил бы ее с ног, если бы в последний момент не отскочил в сторону.

— Дэвид Бакли! — Взгляд Линн скользнул от светлых волос к темно-синему костюму и начищенным до блеска ботинкам, потом снова вверх — к неправдоподобно голубым глазам. — Сегодня уже не в джинсах и ветровке? Похоже, что вы выросли, мистер?

— Я мог бы задать тебе этот же вопрос, Линн Уильямс. Прикид у тебя по высшему разряду, но ведь ты всегда ценила все самое лучшее.

Она настороженно посмотрела на него.

— Если ты с первой минуты собираешься затеять ссору, я побежала.

Он поднял руки, как бы сдаваясь.

— Это была простая констатация факта. Почему ты вообще пыталась от меня убежать?

— В Центральном парке Нью-Йорка? Ты серьезно спрашиваешь? Если тебя преследует мужчина?

Он показал на себя рукой.

— Ты полагаешь, что обычный уличный грабитель выходит теперь на дело в итальянском костюме?

— А почему бы уличным грабителям не следить за модой?

Он поднял руку как для присяги.

— Я не стал уличным грабителем. Клянусь.

Она склонила голову к плечу.

— Жалко. Я уж было подумала, что хотя бы один из моих знакомых приобрел интересную профессию. А то большинство — менеджеры, специалисты по маркетингу и биржевые маклеры.

— Сожалею, что не могу предложить тебе ничего оригинального. — Он окинул ее взглядом. — Но по твоему внешнему виду тоже не скажешь, что ты выбрала карьеру каскадерши.

Она взглянула на часы.

— Извини, у меня нет сейчас времени, Дэвид. Но я охотно поболтала бы с тобой. Сегодня вечером я случайно свободна. Как насчет ужина? В восемь? В «Причале»?

— По-настоящему эмансипированная женщина. Это мне нравится. — Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой. — Согласен. И захвати свою золотую кредитную карточку. Раз ты назначаешь время и место, я без угрызений совести позволю тебе расплатиться.

— По-настоящему эмансипированный мужчина. Это мне нравится! — Линн ответила ему улыбкой. — Встретимся в ресторане. Кстати, он безумно дорогой.

Он смотрел, как она поспешно удаляется, и мечтательно улыбался. Вот это встреча! Через столько времени да еще посреди многомиллионного плавильного котла под названием Нью-Йорк! Неспроста все это!

Конец дня он провел в еще более приподнятом настроении, чем его первую половину, которая оказалась чрезвычайно удачной. Когда Дэвид ехал вечером на такси в условленное место, его буквально распирало от энергии и восторга. Так великолепно он давно себя не чувствовал.

Линн, по-видимому, пришла непосредственно перед ним, поскольку еще стояла в вестибюле, а не сидела в баре, поджидая его. Она испытующе оглядела Дэвида и улыбнулась.

— Похоже, ты знаком с Нью-Йорком, — констатировала она, чувствуя сухость в горле при виде Дэвида в красно-белой полосатой майке, кожаной куртке, джинсах и кроссовках.

Он, в свою очередь, разглядывал ее кожаную юбку, черные чулки и черный свитер с высоким воротом.

— Что касается этого ресторана, то с ним я знаком. По своей работе. — «Причал» был очень модным и баснословно дорогим рестораном, столик здесь заказывался не позже чем за неделю, но, поскольку располагался он недалеко от бывших причалов, его очень богатые посетители любили одеваться в соответствующем стиле.

— По работе? — Она вопросительно подняла брови. — Что же это за работа? Выбиваешь деньги за предоставленную «крышу»?

Он придержал ее за локоть, когда они направились к метрдотелю.

— Как была заносчивой дурой, так и осталась, да? — любезно спросил он. — Я тебе еще в парке сказал, что не могу похвастаться такой интересной профессией.

Она обратилась к метрдотелю и назвала свое имя. Их столик — прозвучало в ответ — освободится примерно через полчаса.

— Как тебе удалось так быстро получить столик? — спросил Дэвид по пути в бар.

— Я руковожу агентством по подбору персонала, чисто женской фирмой. — Линн кивнула бармену, который, по всей видимости, ее знал. — У нас заключен с рестораном договор о долгосрочном резервировании.

— Всегда все самое лучшее и дорогое, — не удержался Дэвид. — Некоторые вещи никогда не меняются.

— Верно. — Она заказала два коктейля с шампанским. — С тобой то же самое. В двадцать два ты все еще остаешься большим ребенком. Невоспитанный, дерзкий…

— Мне уже двадцать три. Исполнилось на прошлой неделе. — Он скорчил умильную гримасу и с наигранным смущением сунул в рот большой палец. — Дэвид уже совсем большой мальчик.