Читаем без скачивания Моя. Чужая. Беременная - Ольга Висмут

– С чего ты взяла, что он сюда подойдет?

– Не знаю, – признаюсь я. – Но вам нужен еще сельдерей… тогда вкус будет немного насыщенней.

– Ясно, но у Максима Николаевича аллергия на сельдерей. Этот овощ у нас в списке запрещенных продуктов.

Я рассеянно киваю. Сельдерей, розмарин… Может, я поваром была в прошлой жизни?

Доктор говорил, что память будет возвращаться постепенно. Может и хорошо, что все началось с рецептов.

С улицы доносится шум машины.

– А, вот и Максим Николаевич. Как раз к столу.

Я вскакиваю немного поспешнее, чем позволяют приличия, и тут же одергиваю себя: ну приехал – и приехал. Не бежать же к нему навстречу. Хотя мне очень хочется увидеть его и рассказать, как прошел день. Поделиться радостной новостью: память начала возвращаться! Пусть это пока еще ничего не значащие обрывки, но главное, есть прогресс!

 – Куда поскакала? – хмуро одергивает Татьяна. – Ну-ка, делом займись! Вон овощи лежат. Делай салат и на стол накрывай.

Приходится подчиниться. Но я все-таки поглядываю в сторону входа. А когда раздается стук входной двери и дом наполняется звуком мужских голосов, не выдерживаю. С ножом в руках выскакиваю в коридор. Губы сами расползаются в глуповатой улыбке. Но взгляд натыкается на хмурое лицо Макса, и слова приветствия сами замирают у меня на губах.

Почему он так смотрит?

Что я уже натворила?

2. МАКС

День выдался очень тяжелым. Нервотрепательным. Сначала DoS-атака, потом пропал свет и вместе с ним, разумеется, интернет. Оказалось, авария на электроподстанции. Пока включились запасные генераторы, пока сервера перешли на новый источник питания, прошла всего пара минут. Но этого времени вполне хватило, что бы потерять почти тридцать миллионов рублей. Именно столько стоили мне эти минуты.

Так что домой я ехал не в самом лучшем расположении духа.

– Максим Николаевич? – голос Егора отвлек от печальных мыслей.

Ловлю его взгляд в зеркале заднего вида.

– Надо бы на почту заехать.

– Зачем?

– Так посылку забрать.

– А раньше этого сделать не мог?

– Так вы ж сами сказали, что когда домой будем ехать, на почту завернем.

Черт. Совсем вылетело из головы.

– Давай к почте, – бросаю Вадиму.

Тот послушно сбрасывает скорость и ищет место, где развернуться. Потому что мы уже проскочили нужный поворот. Внутри назревают усталость и раздражение. Хочется плюнуть на все, вытянуть ноги и хоть полчаса посидеть в тишине и темноте. Но вряд ли сегодня это получится. Нужно внимательно прочитать бумаги, которые передал Александр. За эти дни он покопался в наших базах данных и собрал все сделки, которые “Стройхаус” проводил через нашу платформу.

Не пойму, почему меня так заинтересовал тот Камушкин с его погибшей женой, но чутье еще никогда меня не подводило. А сейчас оно подсказывает, что от этого “Стройхауса” тянет гнильцой, и эта гнильца задела меня.

В папке только финансовые отчеты. Никаких фотографий. К моему удивлению поиск в интернете ничего не дал: у супругов Камушкиных нет аккаунтов в социальных сетях. Точнее, я нашел там кучу Камушкиных, только не тех, что нужно. И это очень странно в наше время. Хотя…

Не все же любят выставлять напоказ свою личную жизнь? Я, например, тоже стараюсь нигде не светиться.

Санчо проверил “Стройхаус” через сайт-аудит. Но там тоже не оказалось никакой личной информации, кроме паспортных данных владелицы и финансовых показателей фирмы. Это навело меня на новую мысль. Возможно ли, что Камушкины сознательно избегали публичности? Даже тогда в новостях не показали фото погибшей. Видимо, муж не хотел. И, судя по тому, что я знаю, всеми сделками занимался он сам, по генеральной доверенности.

Пока Егор топчется в очереди в почтовом пункте, я просматриваю бумаги. Не нахожу ничего порочащего мое доброе имя и звоню секретарю:

– Убедись, что махинации “Стройхауса” не кинут тень на нас – и отбой. Не хочу разбираться еще и с этим.

– Понял, босс! – рапортует Санчо. – Буду держать руку на пульсе.

Ну и все, этого достаточно. Почему я вообще забиваю себе голову чужими проблемами? Лучше подумаю о своей. Голубоглазой проблеме по имени Ася.

Вернулся Егор с огромной коробкой в руках.

Интересно, моя потеряшка скупила весь магазин? Я в то утро слишком спешил, не проверил ее заказ, просто нажал кнопку оплаты. Но если бы со счета ушла крупная сумма, Санчо бы сразу сказал: следить за движением моих личных средств входит в его обязанности. Не скажу что я мот, но Лариса тоже имеет доступ к моим деньгам. Я вручил ей карту на день помолвки вместе с кольцом. Как символ моей любви и доверия.

Теперь самому противно от этой мысли.

Любовь? Доверие? Да я вчера заперся в душе, думая о другой! О бездомной и безымянной беременной женщине! И повторял ее имя как одержимый во время разрядки. Такого со мной не было с пятнадцати лет.

Ненавижу себя.

Дорога к дому в этот раз кажется бесконечной. Но вот машина въезжает в ворота. Из будки выходит Захар, он сегодня на смене. Киваю ему и иду к дому. Рядом со мной – Егор, все с той же дурацкой коробкой.

Молча вхожу в прихожую.

– Макс… Николаевич…

Со стороны кухни появляется Ася. Все в том же нелепом синем халате. Ее взгляд вспыхивает радостью, но моментально гаснет, наткнувшись на мое мрачное лицо.

Отворачиваюсь и молча расстегиваю пальто. Снимаю ботинки и прохожу в ванную.

За спиной остается Егор.

– Вот, – слышу его бас через неплотно закрытую дверь. – Тут это, покупки.

– Спасибо. Тебя же Егор зовут?

– Да.

– А ты всегда такой суровый?

– Э-э-э…Нет.

– А по тебе и не скажешь. Как день прошел?

– Нормально.

– “Нормально” это хорошо или “нормально” это плохо?

– Хорошо.

Черт. Зачем она с ним говорит? Еще и глупость какую-то мелет.

– Спасибо, что забрал посылку.

– Сама донесешь?

– Не знаю, попробую.

Это она что, улыбается ему?

Сдавив пальцами края раковины, весь превращаюсь в слух.

– Нет, давай я. Показывай, куда отнести.

– Вон дверь, последняя по коридору.

Приглашает его в свою спальню? Кажется, пора приструнить голубков.

Выхожу из ванной. За спиной слишком громко хлопает дверь, кажется, я не рассчитал усилий. От резкого звука вздрагивает Ася и впивается в меня настороженным взглядом.

Почему она постоянно смотрит на меня так, будто ждет одни гадости? Это бесит!