Читаем без скачивания Разделенный Мир - Евгений Малинин

– Он появился у подножия гор Тань-Шао сразу после окончания Великой Войны и возникновения непроходимых Границ…

Интерлюдия

Он появился у подножия гор Тань-Шао сразу после окончания Всеобщей Войны и возникновения непроходимых Границ. Он пришел в одно из весьма немногочисленных и малолюдных селений, спустившись якобы с этих самых гор. Люди в селении только-только приходили в себя от ужасов и безумия Войны, они едва начали новую жизнь и поэтому очень боялись всего нового, особенно новых людей.

Этому селению повезло – в нем сохранилось двое стариков, которые, как ни странно, помнили довоенное время. Именно они стали наставниками односельчан в новой жизни, строя ее по собственным законам и правилам. И одним из таких незыблемых правил было – если ты первым заметил незнакомого человека, либо убей его, либо спрячься.

Поэтому, когда один из молодых селян, собирая в предгорном лесу съедобные коренья, увидел за кустами незнакомца, одетого в странный, темного цвета балахон, он сразу решил убить его. Тем более этот необычно одетый мужчина сидел под кустом спиной к нему и, кажется, что-то жевал. Бывший «воин» тише лесного ветерка подкрался к незнакомцу и уже потянулся к своему верному ножу, чтобы всадить его в незащищенную спину, как вдруг услышал спокойный и даже какой-то ласковый голос:

– И не пытайся… Все равно у тебя ничего не выйдет…

Бывший солдатик застыл на месте, а потом дернулся бежать, прятаться, но снова услышал тот же голос:

– А с чего это ты прятаться решил? Не бойся, я тебя не съем… Лучше давай подсаживайся. Компанию мне составишь.

Незнакомец обернулся, и на неудачливого убийцу глянуло круглое, довольно пухлое, добродушное лицо уже немолодого мужчины.

– Давай, давай, подходи… – повторил незнакомец предложение и приглашающе помахал рукой.

И тут на паренька снизошел странный, такой непривычный в последнее время, покой. Он сразу понял, что все его страхи остаются в прошлом, что мир прекрасен и добр, что сам он способен не только убивать и прятаться, но и творить добро, любить, просто поболтать по-дружески с незнакомым человеком. Парень вышел из-за кустов и присел прямо на траву напротив незнакомца.

Тот одобрительно хмыкнул, отломил от лежавшего перед ним на расстеленной холстине каравая большую краюху, посыпал ее солью и положил сверху толстый ломоть запеченного мяса. Потом достал из своего объемистого мешка глиняную кружку и набулькал в нее из фляжки какой-то густой пахучей жидкости. Все это он протянул парню, а когда тот ухватил выпивку и закуску, поднял свою кружку и со словами «со знакомством» одним духом выпил все.

Паренек тоже приложился к предложенной кружке, да так и не оторвался от нее, пока не вытянул все содержимое, оказавшееся не только очень пахучим, но и необычайно приятным, со сладковатым и одновременно терпким вкусом. После выпитого толстый бутерброд показался просто восхитительным, а человек, владеющий такими продуктами питания и не раздумывая делящийся ими с первым встречным, сказочным божеством. Поэтому совершенно естественно, что через полчаса они вместе шагали к деревеньке, причем ноги у местного жителя слегка заплетались, а по лицу блуждала довольная улыбка.

Когда местные жители увидели столь вопиющее нарушение главного из существующих законов – ни в коем случае не показывать незнакомым людям дороги к своему селу – они буквально лишились дара слова. Но не лишились дара дела. Через мгновение двух веселых собутыльников окружила толпа, правда довольно редкая, вооруженная чем попало, в основном здоровенными кольями. Намерения собравшихся были совершенно определенными – уничтожить и незнакомца, и ренегата. Но когда колья взвились в воздух, немолодой пришелец в странном длинном балахоне и с мешком за плечами неожиданно щелкнул пальцами обеих рук, и в то же мгновение местное население застыло, как по команде «замри» в детской игре.

Незнакомец стянул с головы покрывавший ее капюшон, крепко потер обширную лысину и принялся обходить созданную им живую картину, негромко приговаривая:

– И с чего это вы такие агрессивные?… Неужто еще не навоевались… Глянь, двадцать шесть человек, из них шестнадцать женщин, и все с кольями, и все на одного безоружного старика… Как же вам не стыдно…

А его новоявленный друг ходил следом за ним и повторял заплетающимся языком:

– …вы… агресипные… еще… навоевалися… целых шестнадцать… женшшин… на одного старичка… с кольями… ой как стыдно!…

А аборигены лишь провожали эту компанию глазами – единственным, что еще, могло у них двигаться.

Наконец незнакомец подошел к самой молоденькой из присутствовавших «женшшин» и легонько ткнул ее указательным пальцем в лоб. Она тут же с тяжелым вздохом уронила свой валик для белья и стала оседать на землю, теряя сознание. Но пришелец не дал ей упасть. Он ухватил ее за подбородок и сильно дунул в лицо. Глаза у девушки сразу открылись она выпрямилась, как по стойке «смирно».

– Скажи мне, милая девушка, – обратился к ней незнакомец, – есть ли в этом боевом гарнизоне нормальные, здравомыслящие люди, способные выслушать меня? Или вы все сразу хватаетесь за оружие?

– Надо было прятаться… – выдохнула в ответ девушка. Незнакомец тяжело вздохнул, но его собеседница уже начала отвечать на его вопрос.

– Я провожу вас к старейшине Афету. С ним вы сможете поговорить о чем угодно. – Она немного помолчала и добавила: – Он очень умный…

Затем она повернулась и, забыв в траве свой тяжеленный валик, пошла в сторону центра села, не заботясь о том, следует ли за ней ее пожилой собеседник.

Так втроем они и вошли в довольно большой дом, сложенный из грубо отесанных каменных блоков. Девушка, оказавшись в прихожей – большой, но абсолютно пустой комнате, громко произнесла:

– К Афету пришел чужой человек. Он хочет поговорить. С ним околдованный Исат. – После этого она уселась на пол под стеной и не открывала рта в течение всей последовавшей за этим беседы.

Исат, который на своих заплетающихся ногах продолжал следовать за вновь приобретенным другом, посмотрел на усевшуюся девушку суровым взглядом и, укоризненно покачав головой, выдал:

– Околдованный Исат очень хорошо соображат!… Нет!… Очень хорошо соображает… околдованный Исает… – Тут он выпучил глаза и тоже замолчал, задумавшись над своими языковыми проблемами.

Незнакомец вышел на середину комнаты и громко спросил:

– Есть тут кто живой? Или почтенный Афет тоже меня боится?…

– Нет, я тебя не боюсь, – раздался голос из пустого угла комнаты.

Пришедший повернулся и, внимательно посмотрев в этот угол, вдруг заулыбался.