Категории
Самые читаемые

Читаем без скачивания Город - Дэвид Бениофф

Читать онлайн Город - Дэвид Бениофф

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 50
Перейти на страницу:

— Мне за птицами надо смотреть.

— Нету здесь уже никаких птиц, — сказал Коля.

— Еще есть.

Я сомневался, что мальчишка протянет до завтра, но не хотелось, чтобы он умер здесь, в одиночестве, по соседству с бородатым трупом и пустыми клетками. Мертвые в Питере были повсюду: их складывали огромными кучами за городским моргом, сжигали на кирпичном заводе, сваливали в траншеи у Пискаревского кладбища, разбрасывали по льду Невы — будет чем поживиться чайкам, если они еще остались, эти чайки. Но здесь умирать — как-то совсем уж одиноко.

— Смотри, — сказал Коля и потряс одну клетку. — Никого нет дома. Ты хорошо сторожил, ты птичек защищал, а теперь они улетели. Пойдем с нами.

Он протянул руку в перчатке, но мальчишка не двинулся с места:

— Дед Руслан бы тебя застрелил.

— Дед Руслан? — Коля глянул на труп старика. — Злой он был дед, а? Сразу видно. Хорошо, что ты мирный.

— Он говорил, у нас в доме все на птичек наших зарятся.

— И правильно говорил.

— Говорил, придут сюда и глотки нам перережут. Им только волю дай, говорил. Курей украдут, суп из них сварят. Поэтому кто-то все время должен быть на часах, ружье из рук не выпускать.

Мальчишка говорил безжизненно, на нас не глядел, невидящие глаза его подернулись пеленой. Видно было, как он дрожал. А когда говорил, у него клацали зубы. По щекам и шее у него расплылись пятна светло-бурого пуха — словно само тело отчаянно пыталось спастись от холода.

— Говорил, на них мы всю блокаду продержимся. Пара яиц в день да карточки — нам хватит. А мы их согреть не могли.

— Да хватит уже про этих клятых кур. Пошли, давай мне руку.

Мальчишка по-прежнему не обращал внимания на Колю, и тот в конце концов поманил меня, чтобы я помог. Но я кое-что заметил — движение там, где никакого движения не полагалось: под шубкой у мальчишки что-то шевельнулось, словно его гигантское сердце забилось так громко, что стало видно.

— Что у тебя? — спросил я.

Мальчишка погладил себя по шубке спереди, словно успокаивая то, что было под ней. Впервые он посмотрел мне в глаза. Хоть он и был слаб, хоть до финиша ему оставались считаные миллиметры, я видел в нем крепость — упрямство, доставшееся по наследству от старика.

— Дед Руслан бы тебя застрелил.

— Да, да, ты уже сказал. Ты одну курицу спас, что ли? Это последняя. — Коля посмотрел на меня. — Сколько яиц курица в день откладывает?

— А я знаю?

— Слушай, малец, я тебе за эту курицу триста рулей дам.

— Нам тыщу предлагали. Дед всегда отказывался. Куры нам всю зиму продержаться помогут — так говорил. А с рублями что делать?

— Еды себе купишь. Курица помрет, как все остальные, если ее тут держать.

Мальчишка покачал головой. Разговоры его утомили, глаза уже закрывались.

— Ладно, а если так? Дай-ка мне. — Коля выхватил у меня из руки «библиотечную карамельку», добавил к ней последний ломтик своей колбасы и триста рублей. Все это положил мальчишке на колени. — У нас больше ничего нет. Теперь послушай меня. Если не будешь шевелиться, ты сегодня здесь умрешь. Тебе нужно поесть и слезть с этой крыши. Мы отведем тебя к девушкам на пятом этаже…

— Они мне не нравятся.

— Тебе ж не жениться на них. Мы им отдадим эти деньги, а они тебя накормят супом. Поживешь у них несколько дней — силы вернутся.

А сил у мальчишки хватило лишь слабо качнуть головой, но смысл был ясен. Он никуда не пойдет.

— Ты здесь птичку защищать останешься? А чем ты ее кормить будешь?

— Я с дедом Русланом буду.

— Пусть уж мертвые тут сами разбираются, а ты пойдешь с нами.

Мальчишка принялся расстегивать шубку. Бурую птицу он прижимал к груди, как новорожденного. Такого убогого зрелища я не видел давно — курица была грязная, оцепенелая. Здоровый воробей в уличной драке заклевал бы ее как пить дать.

Он протянул птицу Коле, а тот воззрился на нас обоих, не очень понимая, что сказать, что сделать.

— Бери, — произнес мальчишка.

Коля еще раз глянул на меня, потом — на него. Не помню, чтобы раньше он так терялся.

— Не живут они у меня, — сказал мальчишка. — В октябре у нас было шестнадцать. А сейчас только эта осталась.

Нам эта курица нужна была как воздух — но мальчишка отдавал ее за так, здесь что-то не то.

— Забирай, — повторил он. — Я от них устал.

Коля принял птицу из его рук, но не разглядывал, вообще к лицу подносить не стал — опасался, что глаза ему выцарапает. Однако никакого буйства в курице уже не было. Она сидела у Коли на руках вяло, дрожа от холода и тупо глядя в никуда.

— Держи в тепле, — сказал мальчишка.

Коля расстегнул шинель и сунул птицу за пазуху — в слоях теплой одежды еще оставалось место дышать.

— Теперь уходите, — сказал мальчишка.

— Пойдем с нами. — Я сделал последнюю попытку, хоть и знал, что все бесполезно. — Тебе сейчас не надо одному.

— Я не один. Идите.

Я посмотрел на Колю, и он кивнул. Мы двинулись к покосившейся двери. Выходя, я обернулся и бросил последний взгляд на мальчишку. Он сидел безмолвно, закутавшись в свою дамскую шубку.

— Тебя как зовут?

— Вадик.

— Спасибо, Вадик.

Мальчишка кивнул — глаза слишком синие, слишком огромные на этом бледном отощалом лице. Мы оставили его в курятнике с мертвым стариком и пустыми клетками. В коптилке догорал фитилек. На коленях, укрытых кроличьим мехом, лежали триста рублей и еда, которой уже не наешься.

9

На Васильевском острове разбомбили детский сад, и Соня собрала корзину щепок от расколотых балок. Буржуйка жарко горела, а мы сидели вокруг, пили «блокадный чаек» и смотрели на немощную курицу. В старую жестянку мы нарвали газет и устроили ей гнездо. Курица нахохлилась, прижав голову к груди, и не обращала внимания на толченое просо, которое ей чайной ложечкой рассыпали по передовице. В газете москвичи умоляли нас стоять до победного конца. Драная Москва. В Питере вообще думают, что раз уж случилась блокада, то хорошо, что с нами, мы что угодно переживем, а эти свиньи-чинуши в столице сдадут город первому же обер-лейтенанту, если им еженедельный паек стерляди не принесут. «Хуже французов», — говаривал Олежа, хоть и знал, что длинный язык до добра не доведет.

Коля прозвал курицу Дорогушей, но когда она пялилась на нас, тупо и подозрительно, никакой нежности в глазах у нее не было.

— А ей не надо это… любовью позаниматься перед тем, как класть яйца? — спросил я.

— По-моему, нет, — ответила Соня, отрывая высохшую кожицу с губы. — Мне кажется, петухи яйца оплодотворяют, а несет она их сама. У меня дядя был директором птицеводческого совхоза подо Мгой.

— Так ты в курах понимаешь?

Соня покачала головой:

— Я и во Мге-то ни разу не была.

Все мы — городские дети. Я никогда не доил корову, не сгребал навоз, не ворошил сено. В Доме Кирова мы вечно посмеивались над колхозниками — как скверно они подстрижены, как у них солнцем обожжены шеи. А сейчас над нами смеются и — едят свежатинку, кроликов там или кабанчиков, а мы жрем пайковый хлеб с плесенью.

— Ко вторнику она не снесет двенадцать яиц, — сказал я. — Она и не доживет до вторника.

Коля устроился на железной табуретке, вытянув перед собой длинные ноги, и что-то карябал в дневке. Огрызок карандаша у него стачивался.

— Не стоит заранее махать на нее рукой, — сказал он, оторвавшись от блокнота. — Она ленинградка. Крепче, чем кажется. Немцы тоже думали, что летом банкет в «Астории» устроят.

Фашисты вроде бы напечатали тысячи пригласительных билетов на свой триумфальный банкет, который Гитлер хотел устроить, завоевав, как он выразился в речи перед своими штурмовиками-факелоносцами, «колыбель большевизма, этот город воров и червей». Наши солдаты находили их на трупах офицеров вермахта. Их перепечатывали в газетах, даже, говорят, листовки делали и расклеивали по стенам. В Политбюро не придумали бы лучшей пропаганды. Мы ненавидели фашистов — за глупость, как и за все остальное: если город падет, не оставим же мы немцам гостиниц, где они станут пить свой шнапс у рояля и спать в роскошных номерах. Если пойдем ко дну, город мы заберем с собой.

— Может, стесняется? — высказалась Соня. — Может, не хочет класть яйца, когда на нее смотрят?

— Может, ей попить нужно?

— Это мысль. Дадим ей воды.

Никто не пошевелился. Мы все хотели есть, мы все устали. Мы надеялись, что кто-нибудь другой встанет и принесет чашку. На улице свет в небе гас. Уже слышалось, как гудят, нагреваясь, близкие прожектора, медленно светлели их толстые нити накаливания. Над городом барражировал одинокий «ишак», его пропеллер жужжал неумолчно — успокаивал.

— Вот же говняшка, а?

— А по-моему, симпатичная, — сказала Соня. — На мою бабушку похожа.

— Может, потрясти — вдруг выпадет?

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 50
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Город - Дэвид Бениофф торрент бесплатно.
Комментарии