Читаем без скачивания Эхо выстрелов в Далласе - Виталий Петрусенко

Наконец гроб открыли, и вскоре Осборн увидел «целехонькую пулю», выпавшую на анатомический стол, и взял ее в руку. Она была чистой, без следов крови и практически недеформированной.

— Кто еще держал пулю в руках? — поинтересовался Лифтон.

— Несколько человек, — ответил Осборн, — я знаю, что она побывала и в руках сотрудников секретной службы.

— Как вы восприняли решение специальной комиссии не поверить вам?

— Что касается их оценки, то это полнейшая белиберда, поскольку там была пуля и она была совершенно целой. Я не знаю, что с ней случилось, но взяла ее секретная служба.

Ясно, что этот эпизод мог произойти лишь в том временном отрезке, когда разыгрывался еще первый сценарий — пуля «выпала» из тела Кеннеди в результате закрытого массажа сердца. Ведь если бы на той стадии уже созрело решение «найти» ее на носилках Коннэли в Парклэндском госпитале, конечно же, никому не пришло бы в голову подбрасывать пулю в бронзовый далласский гроб Кеннеди. Одним словом, показания Осборна подрубали на корню всю официальную версию о том, что единственной пулей, обнаруженной в далласском преступлении, была пуля, найденная в Парклэндском госпитале.

И другое тоже очевидно. Осборн имел в виду второе, официальное, прибытие тела, когда оно вновь было завернуто в простыню. Но сотрудники СКРУ (то ли из-за спешки, то ли из-за незнания проблемы) ухватились за слова О'Коннора, описывавшего первое прибытие тела, когда никакой простыни не было и в помине. Они были настолько преисполнены решимости поправить адмирала Осборна, что не заметили «маленькую» разницу.

Лифтон связался с бывшим сотрудником СКРУ (специальная комиссия, опубликовав доклад, прекратила свое существование) Эндрю Пэрди, который вместе с другим сотрудником специальной комиссии Марком Флэнаганом брал показания у О'Коннора, и поинтересовался его мнением о факте доставки тела президента в резиновом мешке. Пэрди поначалу не мог уловить смысл обнаруженного им факта, но, когда до него дошло, что он и Флэнаган помогли подтвердить подозрение о неофициальном и нигде не зарегистрированном внесении трупа в секционный зал Бетесды, первой реакцией бывшего сотрудника СКРУ были слова: «Ну, если О'Коннор сказал, что тело президента было в резиновом мешке, это еще вовсе не значит, что оно действительно было в резиновом мешке».

Факт прибытия мертвого тела в резиновом мешке подтвердил Лифтону начальник Национальной академии ВМС США капитан Джон Стоувер. Когда в 1980 году Лифтон спросил Стоувера, был ли труп вынут из простого металлического гроба, т. е. «жестянки», Стоувер ответил: «Возможно», хотя тут же добавил, что в точности он не может припомнить.

«Мне, — пишет Лифтон, — улыбнулась фортуна. Опять случайность, как и проскользнувшая в отчете ФБР констатация «хирургической операции в районе головы». Подобно Сайберту и О'Нейлу, не подозревавшим о значении их сообщения… Пэрди и Флэнаган получили и зафиксировали информацию о доставке мертвого тела президента Кеннеди в Бетесду в резиновом мешке, не сознавая важности этой информации».

Лифтон с трудом разыскал О'Коннора и тот подтвердил ему два факта. 1) Труп Кеннеди был в мешке из толстой резины с застежкой-молнией. В таких мешках в 60-е годы привозили десятки тысяч трупов американских солдат из Южного Вьетнама. 2) «Жестянка» была дешевым серым металлическим гробом, в которых обычно не хоронят, а перевозят на самолетах трупы. В разговоре с бывшим помощником прозектора выяснился новый факт, который «затмил» собой два других.

Лифтон поинтересовался, что было после того, как труп президента вынули из резинового мешка.

«В большинстве случаев, — продолжал О'Коннор, — для большого анатомического исследования мы вынимали мозг». «Разумеется», — поддакнул ему ничего не подозревавший Лифтон.

— Но у него, — продолжал медик, — не осталось никаких мозгов. И это, в частности, я имел в виду, когда говорил, что президента будто привезли с поля боя.

К этому времени Лифтон уже многое знал, а о другом догадывался. Но от слов О'Коннора он окаменел.

— Что вы имеете в виду?

— Рана на голове была ужасная, наверно, 4x8 дюйма (10x20 см. — Прим. авт.)… Череп был пустой, правда, кое-где на стенках виднелись маленькие остатки мозговой ткани.

— Входило ли в вашу обязанность сообщить Бо-суэллу, что мозг отсутствует?

— Босуэлл и Хьюмс видели это сами.

— И какой была их реакция?

— Вы можете быть уверены, что они, как и все, были просто в ужасе. После того как они все это осмотрели и были сделаны снимки, пустоту в черепе заполнили специальной губкой.

О'Коннор на секунду предположил, что президент получил удар огромной силы, и весь мозг вывалился где-то в лимузине. Но это невозможно, тут же поймал он себя на мысли. И он был прав. Далласские врачи в Парклэндском госпитале зафиксировали: пуля разрушила примерно одну третью часть правого полушария мозга, вся остальная часть мозга при отправке трупа была на месте. Если Хьюмс также на мгновение мог предположить, что весь этот ужас (пустой череп) сотворила пуля, то позднее он выяснил, в каком состоянии отправили тело далласские врачи, однако он набрал в рот воды относительно «пропажи» мозга.

При втором появлении тела покойного мозг был на месте, там, где ему положено быть, — в черепе [13]. И Хьюмс описывал в комиссии Уоррена те эксперименты, которые он с ним производил, действительно не обмолвившись ни словом о том другом, безусловно экстраординарном происшествии с отсутствием мозга, которое вызвало у него и других ужас.

Лифтон спросил у нескольких американских медиков, как они оценивают ситуацию с пропажей мозга, если она действительно имела место. Ответ был однозначный: Хьюмс в таком случае обязан был заявить решительный протест. Если бы в секционном зале Бетесды находился гражданский патологоанатом и он же судебно-медицинский эксперт, то при виде пустого черепа он бы перевернул все вверх дном, сказал заместитель судебно-медицинского эксперта Лэримерского графства (штат Колорадо) доктор Ч. Уайлбер. Руководитель группы медицинских экспертов СКРУ доктор М. Баден заявил, что если бы возникла подобная ситуация, то Хьюмс должен был «закричать, затопать ногами и потребовать немедленного расследования». Но Баден добавил, что такая ситуация не возникла, так как мозг не исчезал. На чем зиждется уверенность Бадена? На том, что Хьюмс «никогда не докладывал о чем-либо необычном».

Но вместе с тем, с точки зрения Лифтона, Хьюмс был предельно осторожен при выборе слов для характеристики своих действий, когда дело касалось мозга. В официальном протоколе о вскрытии после описания повреждений черепа, скальпа и мозговой ткани говорится: «Мозг был вынут и, после фиксации формалином, сохранен для дальнейшего изучения». Лифтон отмечает, что выражение «мозг был вынут» может иметь двоякое значение: либо Хьюмс отделил его с помощью хирургических инструментов, либо он просто вынул из черепа мозг, который уже был отделен от черепа и спинного мозга. На последнее предположение его наводили слова Босуэлла, сказанные им в интервью независимому расследователю Томпсону: «…мозг президента вынимался легко без необходимости прибегнуть к хирургии».

Значит, к хирургии прибегли раньше? Лифтон выдвигает гипотезу, что, когда Хьюмс и Босуэлл сообщили Сайберту и О'Нейлу о «хирургической операции в районе головы», патологоанатомы, в частности, могли иметь в виду явные следы и результаты операции по извлечению головного мозга из черепа.

Не исключено, что попытка взбунтоваться при виде пустого черепа все же предпринималась. Свидетели, находившиеся в секционном зале, рассказывали Лифтону, что между Хьюмсом и другими врачами, с одной стороны, и какими-то личностями в штатском, с другой, вспыхнула необыкновенно резкая перепалка, когда они начали осматривать труп, прибывший в «жестянке». Предполагается, что эти штатские, как и те «7–8 битюгов», которые внесли «жестянку», были сотрудниками секретной службы. Но Лифтон намекает на другое: рьяные спорщики в штатском, без стеснения оравшие на врачей ВМС, могли быть сотрудниками ЦРУ или военной разведки.

Однажды, в конце 1966 года, Лифтон связался по телефону с Хьюмсом. Тот, конечно, отрицал, что от него исходили слова агентам ФБР об операции на голове мертвого Кеннеди, отрицал, что он знает что-либо про такую операцию. Он повторял, что все свои показания по данному и другим вопросам, связанным с вскрытием, дал комиссии Уоррена под присягой. Много раз Лифтон перефразировал свои вопросы, чтобы предоставить Хьюмсу возможность намекнуть, что он, Лифтон, не зря ищет ответы на все эти вопросы. И вот…

— Конечно, — сказал Лифтон, — если операция была произведена с целью извлечь пулю или сделать что-нибудь с головой прежде, чем тело доставили к вам, это не означает чего-то зловещего, но это означает, конечно, что данные факты не попали в поле зрения комиссии Уоррена, а должны были бы попасть.