Читаем без скачивания Бывший-босс (СИ) - Салах Алайна

— Вообще плевать, — подтверждаю я, закладываю руки за голову.

И спустя несколько минут жалею о своих словах, потому что Маша, листая каналы, наткнулась на «Основной инстинкт» и изъявила желание смотреть именно его. Она, видите ли, про этот фильм даже не слышала.

Пару минут поглядев, как старушка Шэрон со стонами объезжает член какого-то мужика, я накидываю на себя одеяло и отворачиваюсь к окну. Ночка, чую, будет — закачаешься.

Glava 24

Маша

«Основной инстинкт» производит на меня неизгладимое впечатление, и уснуть удается лишь глубоко за полночь, что грубо противоречит концепции здорового сна. Я до последнего отказывалась верить, что красивая главная героиня и есть жестокая убийца. Несколько раз, когда переживания достигали максимума, даже хотела разбудить Тимура, спящего рядом. Но потом себя останавливала. Правильный сон длится с одиннадцати вечера до часа ночи, и так халатно отнестись к фазам энергетического восстановления я попросту не могла. Поэтому в перерыве на рекламу просто молча любовалась его пушистыми ресницами и маленькой складочкой между бровями. Если Тимур когда-то захочет от нее избавиться, порекомендую массаж шиацу с иглоукалыванием. Можно, кстати, и гирудотерапию попробовать. Говорят, улучшает цвет лица. Хотя с этим у Тимура полный порядок. Кожа у него чистая и гладкая. Вот что значит слаженная работа желчного и поджелудочной.

Еще пару раз руки чесались потрогать его волосы. Просто проверить, такие же они гладкие и мягкие, как были четыре года назад. И тоже себя останавливала. Это будет неуважительно по отношению к Марианне, да и к самому Тимуру тоже. Даже горько от этого становилось. Сложись все по-другому, могла бы без зазрения совести трогать его, где угодно: хоть за волосы, хоть за нос.

Видимо, под впечатлением от его близости и обилия эротических сцен в фильме, сон мне снится непростительно откровенный. Будто загораю я на шезлонге (разумеется, как и положено: в тени и намазавшись кремом с защитным фактором пятьдесят), и тут откуда ни возьмись возникает Тимур в леопардовых шортах и идет прямо ко мне. Красивый, загорелый и весь мокрый, явно только что из воды.

Подходит вплотную, смотрит на меня сверху вниз и произносит: «Хочу тебя, Маша». И голос у него такой завораживающий и хриплый в этот момент, что внизу живота все сжимается. Пробудилась свадхистана.

А я, к своему стыду, возьми да проведи языком по его влажному животу. И так это живо и по-настоящему, что я даже вкус гипохлорита натрия по рту почувствовала. Видимо, девушка на ресепшене ошиблась, когда говорила, что они хлор в бассейн не добавляют.

— Хочу тебя, — настойчивее повторяет Тимур и, наклонившись, сжимает мою талию. Оно и понятно. Его свадхистана тоже пробудилась после того, как лизнула его живот.

— Нельзя, — возражаю я, хотя и недостаточно уверенно и строго. Вожделение уже вовсю бурлит в энергетических каналах, и сопротивляться ему сложно.

— Я только наполовину засуну и сразу выйду, — обещает он. — Пожалуйста. Мне нужно хоть что-то.

— На полшишки тоже считается, — покраснев, говорю я. А у самой секреция половых желез в этот момент страшно усиливается, и приходится свести ноги.

Но Тимур будто не слышит. Засовывает руку под халат и стягивает с меня плавки.

Так, стоп… Откуда взялся халат, если я загораю? Фактора пятьдесят достаточно, чтобы защищать кожу, тем более, если находиться на солнце до обеда. То есть халата на мне точно быть не должно.

Озадаченная этим фактом, я открываю глаза и упираюсь взглядом в отельную стену. Ожидаемо, Тимур в леопардовых плавках и хлорка в бассейне мне приснились. От этого я испытываю облегчение и легкое сожаление. Эх, знала бы я, что все это происходит во сне — а там, как известно, взятки гладки, лизнула бы живот Тимура еще раз.

От этой мысли я даже начинаю улыбаться, но, как выясняется, преждевременно. Потому что в этот момент из-за моей спины доносится хриплое «Хочу тебя» и по бедру жадно скользит чужая рука. Свадхистана вспыхивает ярко-оранжевым и начинает бешено вращаться. Я понимаю, что голос и рука принадлежат Тимуру, а на мне нет плавок, как нет и трусиков из экологичного бамбука, надетых после душа.

— Тимур, перестань! — Покраснев до корней волос, я оборачиваюсь, смиряясь с фактом, что парень, которым я так восхищалась, оказался безвольным рабом нижних чакр.

— Хочу тебя… — как заведенный повторяет Тимур, пытаясь стащить с меня халат. Его тело, прижавшееся ко мне, недвусмысленно намекает на то, с половыми гормонами у него все более чем в порядке.

И есть один необычный факт: у него закрыты глаза. Тимур продолжает спать, пока его вышедшая из-под контроля свадхистана безобразничает.

— Тимур… — Я изо всех сил дую ему в лицо, чтобы пробудить шестую чакру.

Срабатывает. Его глаза распахиваются и непонимающе смотрят на меня.

— Какого черта ты лежишь так близко? — раздраженно рычит он, проморгавшись.

Его голос настолько сильно отличается от того, каким он признавался в желании заняться со мной сексом, что на мгновение становится жутко обидно.

— Ты держишь меня за бедро и снял с меня белье, — говорю я тоном Саши. — Надеюсь, это достаточный повод?

Glava 25

— Чего? — ошалело переспрашиваю я, не сразу осознавая, что Маша не врет. Потому что мой жираф уже давно торчит из трусов, а рука… Бля-я-ядь.

Рука не только трогает ее задницу, она еще и продолжает ее мять. Нарушение нейронных связей, как говорится, налицо.

— Извини… — бормочу я, быстро откатываясь на край кровати на зависть любому ниндзя. — Я спал и не соображал, что делаю.

— Ты сказал: Маша, я хочу тебя, — неумолимо раздается из-за спины.

Мое лицо сейчас, должно быть, напоминает ядро грецкого ореха. Такое же скукоженное. То есть помимо того, чтобы тереться об нее своим стояком, я еще и разговаривал. Замечательно.

— Ты же понимаешь, что эти слова никоим образом к тебе не относятся. — Прикрыв футболкой обмякшуюся голову жирафа, я пулей выскакиваю из кровати. С большой радостью очутился бы за сотни километров отсюда, чтобы оправиться от последствий своего сексуального лунатизма, но сейчас в качестве убежища сойдет и туалет.

Захлопнув дверь, я приземляюсь на крышку унитаза и с беззвучным стоном дергаю себя за волосы. Вот что случается, когда перед сном лишен возможности передернуть. Сейчас я вспоминаю, что мне действительно снилась Маша. Исполняла танец живота в том самом купальнике, в котором была днем. Причем делала это почему-то под индийскую музыку. Точно перегрелся на солнце.

Оттянув боксеры, я с обвинением смотрю на своего поникшего парнокопытного.

— Тебе не стыдно?

Диалог завязать не удается, потому что в дверь раздается вежливый стук.

— Тимур, это Маша. Подскажи, пожалуйста, что ты имел в виду, говоря, что слова «Маша, я хочу тебя» никоим образом ко мне не относятся?

Я машинально смотрю по сторонам в поисках окошка, которое поможет мне сбежать. Почему-то оно присутствует в любом ссанном киношном толчке, но только не в этом гребанном пятизвездочном номере.

— Я бы никогда не сказал бы такого, если бы бодрствовал. — Нервно растерев лицо ладонями, я встаю. — Еще раз приношу извинения за то, что во сне распустил руки и городил всю эту ересь. Мои мозги в этот момент были отключены, как ты понимаешь.

— Понимаю, — смиренно раздается по ту сторону. — За тебя говорило твое подсознание.

— Именно, — не подумав, соглашаюсь я и, опомнившись, спешу возразить. — То есть нет!

Осознав, что переговариваться через дверь недостойно взрослого мужика и владельца крупнейшего агентства недвижимости, я решительно отпираю замок и уже по привычке утыкаюсь в распахнутые глаза Маши.

— Я устал в полете и перегрелся на солнце, — выпаливаю сходу. — Мое подсознание тоже находилось в отключке. Почему я сказал то, что сказал, я понятия не имею. Я тебя, разумеется, не хочу и никогда пальцем не трону.

Как хорошо, что за пиздеж не предусмотрена смертная казнь.