Читаем без скачивания Шоколад для египетского парикмахера - Анна Сызранова

— Алло, — шепотом говорю я.

— Оля, привет. Это Наташа, — сквозь всхлипывания узнаю Наташкин голос и теряю дар речи. Что ей еще надо? Может, чтобы я убила президента Египта?

— Оля, все поменялось. Не надо тебе ничего везти.

— Ох, слава Богу, — невольно вырвалось у меня чуть громче обычного. Муж повернулся на другой бок и захрапел в новой тональности, — А что так?

— Зачем тебе рисковать — ты ж с маленькими детьми и родственниками. Извини меня за все, пожалуйста, последняя услуга, ради меня и дочери. Подумай о своих детях!

Ну надо же. Почему-то тебя совершенно не интересовал этот вопрос, когда ты мне доллары вместо шоколада подсовывала. Эту фразу я должна была бы сказать Наталье, но постеснялась и промолчала. Поэтому Наташка продолжила:

— Вы ведь послезавтра улетаете? Завтра в отеле к тебе подойдут, скажут пароль «Иглордсуит», и ты отдай все — и то, что я тебе давала, и то, что тебе Марио дал.

Зашибись. Мало Мирбамбека Тувимовича, теперь еще и…

— Как ты сказала? Какой пароль?

— Иглордсуит. Это город в Гренландии. Тебе скажут — ты все отдашь. Запиши, а то забудешь. Первая буква «И», иголка, вторая «г», горилла. Дальше диктовать?

— Нет, не надо, я запомнила. Все, пока.

— Спасибо тебе, прости меня за все. Век помнить буду. И дочери про тебя расскажу.

— Стой, что там у тебя с дочкой?

— Вернут, — Наталья опять заплакала, — Только если все получат. Ее Исламбек Ибрагимович у себя держит, пока говорит, что жива.

Точно. Исламбек Ибрагимович — а то я уже по всякому его имя коверкала, ну надо же, не память, а решето, пора ноотропил пить.

Вообще новости хорошие, чужие ценности мне уже порядком надоели. С какой гордостью я посмотрю в глаза таможенникам, проходя черед все их многочисленные рамки, рентгены и обыски. Жизнь налаживается в самом конце отпуска!

Глава № 14

День десятый, предпоследний

Итак, завтра мы улетаем. От отпуска устали. Прячемся от солнца сами, прячем Зою — на солнце ее щеки становятся просто алыми.

Я утомлена от постоянной ответственности за отношения: между мной и свекровью, мной и мамой, детьми, свекрами и тещей, мной и мужем, и даже за Наташку с убитым Марио. Мне надоело таскать на себе тяжелый рюкзак. Ощущать колючие бриллианты в чашечках купальника тоже устала — особенно противно, когда плаваю в бассейне. Скорее бы пришел кто-то и сказал пароль — слово, разумеется, не помню, но какое-то длинное и бурлящее на слух, как горная река. Первая буква «иголка». Или «горилла». Ну да ладно, если у меня попросят что-то, я и так пойму, без пароля. Тогда я спокойно и счастливо улечу в Новосибирск.

Совершенно не к месту и не ко времени в голове крутится анекдот про обезьяну:

«Из парижского зоопарка сбежала горилла. Полиция идет по следу. Там, где прошла обезьяна — погром. Следы ведут к одному из номеров в отеле. Двери настежь, в комнате все перевернуто, на кровати лежит женщина, вся потрепанная. Ее спрашивают:

— Скажите, мадам, здесь была горилла?

— Я так и знала, что это русский. Ах, Гаврила, Гаврила, даже шубу не снял!»

Муж с сыном и дедом ушли в аквапарк. Дед понадобился, собственно, таскать тяжелые надувные лодки по лестнице на гору. Хотели взять меня, но что-то вступило в поясницу. Может, хитрожопие? Поэтому сиесту провожу в номере отеля, Зоя спит на кровати, я загораю голая на балконе, все как обычно.

С утра не поленились, посетили местную аптеку с русской девушкой — консультантом. Обсудили малышовую красномордость. Продавец предложила увеличить дозу финистиля и скомпоновать ее с другим гистаминным препаратом. Я вкачала в ребенка эриус и приняла решение, если ничего не изменится, завтра дать супрастин.

Сегодня впервые остались в номере на весь день — потому что, идти, собственно, некуда. Маленькая Зойка так сладко разоспалась, раскинувшись на кровати, что я решила — сбегаю к бару у бассейна, возьму себе пару бокальчиков пива и продолжу загорать — надо же как-то использовать последние лучи солнца. Куда она денется за пару минут?

Еще я по-быстрому выкупалась в бассейне с подогревом — прямо так и нырнула, в парео, поставив бокалы с пивом на кафельный бортик. Дешевая материя облепила ноги и полоскалась за пятками до самого номера.

Никуда Зойка за пару минут не делась. Напротив, народу прибавилось: в номере нарисовался препротивный тип, наверняка бандит. Этот ублюдок сидел на кровати рядом с ребенком и ждал.

Надо представить мое состояние: в обеих руках по пластиковому стаканчику с пивом, за спиной — рюкзак, под мышкой — книга (я ее читаю даже в очереди в туалет). На ногах — мокрая и холодная тряпка. Про купальник с бриллиантами упоминать, думаю, не стоит — все в курсе. Кроме визитера, надеюсь.

Немая сцена длилась секунд пятнадцать. От того, чтобы заверещать на весь отель, меня удерживал Зойкин сон, и полная бесполезность данного мероприятия.

Мой посетитель тоже никак себя не проявлял. Разумеется, он явился за деньгами и бриллиантами. Он что, не мог сделать это более прилично?

Во — первых: гость сидел на нашей с мужем большой двуспальной кровати.

Во — вторых: лицо свое он украсил зеленой маской. Чтобы после того, как он меня убьет, я не смола его опознать. Хотя как я это сделаю, будучи убитой? За спиной у него висел зеленый рюкзак, очень похожий на мой, оранжевый. Деньги складывать прихватил, не иначе.

В-третьих: убитой быть я не собиралась. У меня двое детей, Поэтому все требования визитера я была готова исполнить немедленно. Большую помощь мне оказали курсы «Эффективная коммуникация», которые я, от нечего делать, прошла, будучи беременной Зойкой. Запомнила я немного, главное — повторять за собеседником фразы и не забывать выдерживать семисекундную паузу. Ведя беседу, таким образом, можно вытянуть из собеседника любую информацию.

Проблема заключалась в том, готов ли мой гость вести беседу на одном языке со мной. Товарищ, молча сидел на кровати, и, видимо, ждал, что в дискуссию вступлю я. Вероятно, он тоже посещал тренинг «Эффективная коммуникация».

Немая сцена длилась. Я всеми силами пыталась выйти из ступора и понять, что следует мне делать дальше. Гость молча смотрел на меня своими глазами, похожими на две маслины. Впечатление портила только маска.

«Ну, все понятно с этими мужиками, — подумала я, — как всегда, приходится все брать в свои руки, чтобы хоть что — нибудь путное получилось». Я отхлебнула теплого пива и решила закончить разговор как можно скорее:

— Давай, говори пароль, и все отдам тебе, слышишь? Золото, брильянты, сладости, эге-гей — чего сидишь?

Никакой реакции. Гость тяжело вздохнул, грустно посмотрел на меня, и что-то пробормотал. Судя по всему — пароль. К сожалению, так как он был в маске, получилось неразборчиво, но я и тому была рада. Начало положено. Теперь моя очередь.

Не сводя глаз с пришельца, опустилась на колени и поставила на пол бокалы с пивом. Книжку положила между стаканами. Глаза гостя округлились. Потом спустила с плеч лямки рюкзака, и, поставив его перед собой, расстегнула молнию. Что проще — отдать ему деньги с рюкзаком или без? А как при нем купальник снимать — восточный человек, может, кроме чадры, ничего не видел? Да вряд ли. Отдам с рюкзаком, ему будет удобнее нести.

Чтобы отдать, придется забрать свои пожитки. Что я и принялась делать, озвучивая свои действия. Еще мне от страха пришло в голову, что этот и есть зловещий Наташкин похититель, поэтому старалась называть его по имени. Где-то в психологической литературе читала, что человеку приятнее всего на свете звук собственного имени:

— Вот смотри, Мозамбик Интергралович, — приговаривала я, — забираю детское питание, памперсы Зойкины, чайную ложку, кашу, две банки пюре, свои прокладки, паспорта, страховые полисы, деньги мужа и свой запасной купальник. Сумку тебе отдам, чтобы удобнее нести все сразу, понимаешь?

В моей напуганной голове не помещалось, что Наташкин злой гений должен знать русский. Судя по глазам, мой визитер мало что понимал, но я не отчаивалась. Главное — побыстрее отдать всю осложняющую отдых лабуду.

Закончив вынимать свои вещи, проверив два боковых кармашка рюкзака и внутренний, я приступила к развязыванию лямок купальника. Просто положу бюстгальтер внутрь, все равно мне велик этот размер, да и цвет не мой — красный. Судя по глазам Мутагора, его сейчас должен был хватить инфаркт.

— Отвернись, пожалуйста! — сказала я нежданному посетителю и рукой, для верности, показала ему сторону, куда стоит смотреть.

К моему удивлению, человек в маске прижал руку к сердцу, с трудом встал и отвернулся к балкону. Я без помех развязала все тесемочки и положила мокрый холодный купальник в рюкзак, к деньгам. Хорошо, что справа был шкаф, из него я левой рукой достала майку и быстро натянула.

— Все, оборачивайся! — Мубарек обернулся. Я протянула ему рюкзак и приветливо улыбнулась: