Читаем без скачивания Твой пылкий поцелуй - Мэри Блейни

– Вы готовы, милорд?

Гейбриел обернулся, но вместо Шарлотты увидел незнакомую женщину.

– А куда делась миссис Парнелл? – озадаченно спросил он, но уже через секунду рассмеялся. – Уродливее наряда вы, конечно, не нашли? – Он ткнул пальцем в шерстяное платье, чтобы убедиться, было ли оно на ощупь таким уж неудобным. – И где ваши рыжие волосы? Прежний парик мне нравился больше. Скажите, кто вы сейчас – гувернантка?

– Ваша неряшливая простушка жена. – Шарлотта протянула Гейбриелу очки. – Вот, наденьте.

Гейб послушно исполнил приказ.

– Хотелось бы знать, к чему все это?

– Месье, представление продолжается. Прошлым вечером ваша предполагаемая матушка наняла меня, а я, как вы уже знаете, дорого стою. Если вы излечились от ваших горестей, из-за которых мы вчера были вместе, то сегодня мы не должны больше разгуливать по улицам. Нам положено ублажать друг друга в постели, так что вы можете позволить себе вторую ночь. – Она отступила назад, разглядывая Гейба так, словно он был произведением искусства. – Что ж, вполне сносно.

– Вы храните здесь разную одежду на всякий случай?

– А вы догадливы… – Шарлотта с отсутствующим видом обошла его вокруг. – Трость – это, пожалуй, слишком. Ссутультесь чуть-чуть, так люди поверят, что мы парочка, которая уже давно вместе.

– И кем мне предстоит быть теперь?

– Ученым, конечно.

– Ученый и серая мышка в качестве жены. Великолепно!

– Браво, вы быстро все усваиваете.

Взяв со стола ключ, Шарлотта направилась к двери.

Они спустились вниз по лестнице для прислуги и вскоре, покинув заведение, растворились в сумраке. Затем Шарлотта провела Гейбриела по грубо вымощенному проулку, словно она проделывала это уже десятки раз.

Когда они оказались на бульваре, Шарлотта взяла своего спутника под руку, и они в молчании направились в сторону восходящий луны. По всей видимости, они двигались на запад, но это вряд ли помогло бы Гейбу ориентироваться в незнакомом ему городе.

И все же одно было ему ясно: что-то в этой их прогулке шло не так – что-то более серьезное, чем его собственные тревога и беспокойство. Еще минут двадцать назад ему не терпелось выйти на улицу и вдохнуть ночной воздух, а сейчас уже хотелось обратно в комнату, в постель, в домашнюю обстановку.

Пытаясь запомнить ориентиры, Гейбриел не переставал ощущать некоторое беспокойство. Внешне ситуация не таила угрозы, по крайней мере не больше, чем когда они только вышли из тюрьмы, и тем не менее…

Они шли по улице, не делая крюков и зигзагов, никуда не сворачивая, в отличие от предыдущей ночи, и Шарлотта больше не старалась запутать его. Ее хватка – единственное, что удерживало его, но он и не собирался бежать.

Склонившись к Шарлотте, Гейб прошептал:

– Вас что-то беспокоит, мадам? – Он замедлил шаг, чтобы взглянуть ей в лицо. – Вы боитесь, что мы можем встретить кого-то на улице или у вас дома?

Он почувствовал ее удивление. Шарлотта сделала глубокий вдох и неожиданно выругалась по-французски.

– Гейбриел Пеннистан, я была бы счастлива видеть вас в последний раз.

Гейб критически взвесил этот неожиданный ответ и улыбнулся, что еще больше взбесило Шарлотту. Улыбается, черт бы его побрал! Какое высокомерие! Ей ни за что не следовало быть с ним, спать с ним, словно по уши влюбленная женщина с первым возлюбленным…

Она ослабила хватку: все равно на них никто не обращал внимания, кроме двух беспризорников, которые некоторое время шли вслед за ними, потом прошли мимо, и, наконец, младший направился к ним навстречу. Гейбриел глянул на подростка поверх очков, однако взгляд его оказался столь грозным, не соответствующим поникшим плечам и потрепанной одежде, что парень мгновенно куда-то исчез.

– Отлично, месье, – похвалила Шарлотта.

– А вот я в этом не очень уверен. Этот тип теперь знает, что я не тот, за кого себя выдаю.

– Тогда будем надеяться, что он счел вас мужчиной, занимающимся любовью с жалким подобием женщины, дабы заполучить ее состояние.

– Пожалуй. Лучше уж так, чем считаться грабителем и шпионом, – цинично бросил Гейбриел. – Кстати, почему бы мне не быть школьным учителем, мечтающим о семье и детях? Возможно, вы стали моей последней надеждой…

– Ха! Ни один учитель не способен с помощью взгляда отпугнуть уличного воришку.

Гейб усмехнулся:

– Мой учитель был мастером этого дела. Я годами наблюдал взгляд, от которого любой мальчишка застывал, словно статуя.

Шарлотта кивнула и мысленно проговорила: «Рассказывайте мне о вашем детстве, разговаривайте со мной, расскажите мне что-нибудь, что заставило бы меня перестать волноваться о том, как справляется Жорж с детишками, все ли у них в порядке». А вдруг ему не удалось взять их из приюта? Потребуются недели, если не месяцы, чтобы снова организовать подобную операцию. Ей следовало вернуться домой прошлой ночью и пойти с Жоржем, но…

Они прошли почти всю улицу, прежде чем Гейбриел остановился и обернулся к Шарлотте.

– Вы хотите, чтобы я рассказывал вам байки из моего детства? О Линфорде и Джессе, о том, как мы прятались от отца? – Его голос сорвался. – Почему вас это так интересует? Возможно, для того, чтобы я не запомнил дорогу, которой мы идем? – Он снова двинулся вперед. – Нет, мадам. Если вы не скажете мне, что вас так тревожит, мы продолжим путь в молчании.

Улица была пуста, и, когда они перешли ее, Шарлотта слегка расслабилась в не очень-то дружественной тишине. Все это никак не мешало созданию образа солидной четы, которую должны были видеть перед собой окружающие.

Гейбриел узнал проулок у ее дома, но Шарлотта провела его дальше, к главному входу. Сквозь шторы из комнаты на первом этаже просачивался свет: вероятно, кто-то уже ждал их.

На этот раз Шарлотта не воспользовалась ключом: она постучала и стала ждать.

Дверь открыл мужчина. Это был Жорж, но на этот раз в костюме дворецкого и с бесстрастным выражением на лице, которое могло бы сделать его лучшим дворецким в Лондоне.

И тут Гейбриел заметил, что Шарлотту что-то беспокоит. Уж не Жорж ли явился причиной ее тревоги? И доживет ли он сам до того дня, когда какая-нибудь женщина станет так же беспокоиться о нем?

Жорж отступил назад, а когда они вошли, провел их в маленькую, хорошо освещенную гостиную. Комната была не слишком уютной, единственный диван – старым и потертым. Рядом с камином стоял стол с двумя стульями по обе стороны, на полу лежал давно выцветший ковер, и лишь дрожащий свет свечи наводил прохожего на мысль, что комната была уютной и обитаемой.

Шарлотта быстро подошла к окну и задернула шторы, но был ли свет в окне условным сигналом – этого Гейбриел не знал.