Читаем без скачивания Сон на золе (СИ) - Моррисон Марк

Очень хотелось отдохнуть, но я понимал, что еще не время. Подхватив куртку и парализатор, спустился на уровень B. Там ничего не изменилось, и труп монстра лежал там же, где я его оставил. Уже лучше. Подойдя поближе, рассмотрел уродца повнимательнее. Во время боя я так старался, что раскроил Сергеичу шею почти пополам. А в том, что это Сергеич я уже не сомневался. В дополнение к форме, я узнал пару приметных родинок на его запястье. Подкатила тошнота. Наверное, если бы не отходняковое ощущение прострации, меня бы снова стошнило от представшей картины.

— И что же мне с тобой теперь делать? — уныло спросил я, проглатывая ставший в горле ком.

Мертвец ничего не ответил. Оставлять труп там, где он лежит было нельзя. Внутри стазисной, конечно, не жарко, но тело все–равно начнет разлагаться. В лаборатории имелось место для хранения трупов, вот только там сейчас заперт другой монстр. Да и куда я потащу эту тушу одной рукой? В ней же веса в полтора–два раза больше, чем во мне. А если учитывать состояние, в котором я находился, то любые попытки перемещения трупа казались абсурдными. Впрочем, имелось какое–никакое компромиссное решение. Благодаря Еве, нашел в шкафах нужные химикаты и залил ими мертвое тело, лужу мерзкой крови и место, где меня стошнило. В общем, облагородил помещение, как смог. Разумеется, ППК охранника я загодя снял, сделав себе задел на будущее.

Внезапно я поймал себя на мысли, что неосознанно оттягиваю дальнейшие действия. Потому как, следуя логике, теперь мне надо было залатать руки с помощью единственного доступного МРК (механизированного роботизированного комплекса), после чего требовалось погрузиться в регенерационную капсулу как минимум на несколько суток. И вот тут начинались суеверия и страхи.

Во–первых, малый МРК, расположенный в стазисной, использовался в основном для проведения вскрытий, с чем справлялся весьма успешно. Поэтому мое воображение рисовало избыточно живые картины того, как аппарат дает сбой и ловко разбирает мою руку на составляющие. Кожа отдельно, мясо отдельно, кости чистенькие… бррр. Во–вторых, погружать себя в бессознательное состояние в сложившихся обстоятельствах было, как минимум, опасно. Что если тварь наверху внезапно выберется наружу или пожалуют незваные гости?

Встряхнув головой, я направился в дальний угол стазисной и стянул чехол с капсулы. Скривился. Не, ну жлобы! Похоже начальство Авега Групс было из тех, кто пытается сэкономить на любой мелочи. Все капсулы для зверей — последних моделей, зато на предназначенной персоналу по технике безопасности денег решили придержать. Действительно, почему бы и нет? Давайте возьмем модель прошлого поколения, ведь никто и не узнает! Очень хотелось ругаться, чем я и решил тихонько заняться, пока подключал питание и подачу раствора. Наконец, убедившись, что все на месте, включил горизонтально стоящую капсулу.

Пока резервуар наполнялся, я подошел к стационарному стальному столу, над которым висел тубус малого МРК.

— Боже, неужели я действительно собираюсь это сделать?

— Не бойся, больно не будет, — проворковала Ева. — Словно комарик укусит.

— Знаешь, с тобой бы я по врачам не пошел.

— Ты и так ходишь со мной везде и всюду, — резонно заметила она. — Я провела диагностику устройства. Необходимо установить картриджи с анестетиком и антисептиком. Модуль для операций конечностей присутствует и полностью исправен.

— Даешь добро?

— Подтверждаю.

— Возьмешь на себя управление процессом? — с надеждой в голосе спросил я.

— Если таково твое желание. Но вначале установи картриджи. Они должны быть в выдвижных ящиках под столом. И не забудь принести стул.

Я всего за пару минут нашел и установил две длинные пластины из спаянных друг с другом пластиковых капсул. Куда сложнее оказалось раздеться по пояс. Боль все время простреливала руку, вгрызаясь в основание шеи через плечо. Наконец, закончив, я позволил себе запасенную инъекцию успокоительного и плюхнулся на стул перед адским агрегатом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

МРК ожил и раскрылся, ощетинившись десятками всевозможных инструментов и манипуляторов, словно жуткий механический спрут. После этого трансформировался сам стол, являющийся своеобразным дополнением главного устройства. На поверхность поднялись две длинные плашки, высотой в две ладони, между которых мне полагалось положить раненную конечность. Что я и поспешил выполнить. Два специальных манипулятора зафиксировали мою раненную ладонь в пространстве, после чего плашки по бокам загудели. Первые несколько секунд я ощущал, как мышцы немеют и ослабевают, а потом вовсе перестал чувствовать руку по локоть. Волновая анестезия во всей красе.

Я наблюдал, как мою конечность обработали дезинфицирующим раствором, после чего десятки крохотных щипчиков и захватов быстро, но аккуратно, отделили медгель от ладони, обнажив кровоточащие порезы. Открыв раны, МРК прошелся по каждой и удалил пропущенные мною осколки. Дальше щипчики сменила похожая на зажигалку насадка лазерного спаивателя тканей. Манипуляторы заскользили вдоль порезов, нежно сдвигая края ран, а тонкий зеленый луч скреплял их не хуже суперклея. Ева отлично справлялась со своей задачей, избавив меня от возможных ошибок уставшего разума. Уже через несколько минут от грубых порезов остались только тонкие красные линии, перечеркивающие ладонь и пальцы. Теперь главное — избегать резких движений. Под конец последовал ряд уколов местного обезболивающего, поскольку, как только волновой аппарат перестанет работать, чувствительность не замедлит вернуться.

Далее настал черед второй руки, и тут я мандражировал куда сильнее, поскольку уже раз сталкивался с подобной процедурой, когда сломал в детстве ногу. Полное сращивание костной ткани проводились только при общем наркозе и другими средствами, поэтому о ней не могло быть и речи. Но вот зафиксировать кость перед регенерацией — это куда проще. МРК обездвижил мое предплечье, а дополнительными манипуляторами выровнял расположение кости. Ева выделила на интерфейсе несколько наиболее важных точек, которые не позволят кости сместиться, а также ускорят заживление.

Следом началось самое неприятное. Это как на приеме у стоматолога, когда ты понимаешь, что больно не будет, но сам звук бормашины и вибрации идущие по челюсти просто сводят тебя с ума. Так и здесь. По звукам процесс напоминал старую–добрую сварку. Аппарат прокалывал ткани похожей на иглу заостренной штуковиной, погружался до указанной точки, а потом делал «ШКРШШ!». Я не чувствовал боли, но каждый раз вздрагивал от этого звука. Кость в крохотном месте соприкосновения измельчалась и тут же заливалась специальным биологическим раствором. Через пару секунд вся эта смесь затвердевала. Грубо говоря, сломанные кости спаивались между собой. И места этих спаек становились в разы крепче самой кости. Под конец мой ИскИн не пожалел обезболивающего. Хотелось верить, что этой дозы хватит до момента, когда я отключусь.

— Процедура завершена, — наконец раздался в моей голове долгожданный голос Евы.

— Спасибо, — пробормотал я, чувствуя, что уже весь покрылся холодным потом.

МРК аккуратно сложил все использованные расходники в специально отведенный для этого лоток, после чего вновь собрался в тубус и включил стерилизацию. Я попытался встать, но это получилось не сразу. Меня порядком трясло, а ноги казались ватными. С трудом добравшись до капсулы, я открыл себе админский доступ и синхронизировался с ней. Несмотря на то, что такие аппараты не использовались в городских больницах уже лет десять, этот, судя по данным, был полностью исправен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Из последних сил скинул комбинезон и забрался в оранжевый «бульон» биоактивного вещества. Натянуть кислородную маску и защелкнуть ее на затылке одной рукой — оказалось вообще сущим испытанием. Добившись своего, я закрыл глаза и окунулся с головой в теплую жидкость. Вызвал через интерфейс меню и начал задавать необходимые мне параметры для сеанса регенерации.

Время процедуры? Пять суток. Должно хватить, чтобы восстановиться в достаточной мере. Если таймер дверей снова обнулился, то за первые сутки можно не волноваться. А вот дальше — четыре дня я буду в опасности. Обвал обвалом, но кто знает, какие гости могут посетить лабораторию. Не хотелось валяться в бессознанке, пока наверху творится невесть что, но я едва ли буду готов к сопротивлению в таком жалком состоянии.