Читаем без скачивания Риелтор неуловимый… - Леонид Рудницкий

Во взгляде индуса появилось сочувствие.

– Далековато вас занесло.

Игорь пожал плечами.

– Ничего особенного.

– И как у вас там?

– Где? – не понял Игорь.

– В Митине.

– Нормально, – ответил он, чувствуя, что они разговаривают хоть и по-русски, но все же на разных языках.

– Сочувствую, – сказал индус.

Игорь совсем перестал что-либо понимать.

– Чему? Нормальный район. Воздух почти чистый, и лес вокруг.

– Да, но вы же за стеной.

– Это которая по МКАДу?

Тот кивнул. На всякий случай Игорь решил с ним согласиться.

– Ну и что? – спросил он.

– Приезжие не докучают? – осторожно спросил индус.

– Мне – нет.

– А я слышал, что они, как бы это сказать, подселяются в квартиры.

– Как это? Сами, что ли?

Тот кивнул.

– Да, не спрашивая разрешения хозяев.

Игорь почувствовал, что дальнейший разговор начинает его тяготить. Вспомнилась поговорка, что о вкусе устриц надо говорить с теми, кто их ел. Он же не только их не ел, но даже и не видел. В смысле новых обстоятельств. «Надо быть осторожнее в разговорах, – решил он. – Не стоит привлекать к себе излишнее внимание граждан. Так и на интерес властей можно нарваться, а это ни к чему». Они с Салимом здесь на птичьих правах, и у них очень простая задача – найти бензин и убраться восвояси.

Подошел автобус.

– У тебя деньги есть? – спросил Игорь шепотом у Салима.

Тот кивнул.

– Какие?

– Доллары и евро.

– Давай.

Салим сунул ему десять долларов и пять евро. У дверей сидел кондуктор – маленький бушмен в леопардовой шкуре. На груди у него висело два колеса билетной ленты. На одной буквы были синие, а на другой – красные.

– Вам куда? – спросил он.

– В центр, – ответил Игорь, – до конца.

– Каким классом?

– То есть?

– Первым или вторым?

– Первым.

– Сидячие или стоячие?

– Сидячие.

Кондуктор оторвал два билета от красного рулона. Игорь протянул ему пять евро. Тот презрительно повертел бумажку и вернул обратно.

– Эти уже не ходят.

– Извините, – сказал Игорь и дал ему десять долларов.

– Надо было поменять на рубли, – сказал кондуктор.

– Не успел.

Кондуктор расправил купюру, аккуратно плюнул в середину, затем сложил пополам и отправил в сумку. Потом отсчитал сдачу мелочью. В билетах были указаны места. На полу белой краской были расчерчены квадраты с номерами стоячих мест.

Игорю досталось место у окна. Как и прежде, автобус состоял из двух половин, разделенных «гармошкой» и поворотным кругом. Висела табличка с названием производителя: «Народное предприятие „Самарус“», Средневолжская полуавтономная область, город Самара, ул. Клары Немудрящей, 20». Игорь когда-то бывал в Самаре в командировках на завод аэродромного оборудования, когда еще работал по полученной в МАИ специальности, но улицу с таким названием припомнить не мог. И автобусы тогда там вроде не делали, кроме ужасного урода «волгарь» на шасси от грузовика, в котором пассажиры на малейших ухабах подпрыгивали, словно картошка в кузове. Производитель, чувствуя ущербность своего изделия, именовал его не автобусом и не автомобилем, а «транспортным средством».

Автобус тронулся, и Игорь с любопытством стал смотреть в колышущееся пластиковое окно, стараясь не прислоняться к брезентовой обшивке, чтобы не вывалиться наружу, если она вдруг порвется. Через мутный пластик все виделось искаженным, как рыбки в стеклянной банке. Брезентовый верх автобуса гудел, и создавалось впечатление, что едут они внутри мяча или воздушного шара, который кто-то запулил вдаль хорошим ударом ноги в бутсе.

За окном потянулись незнакомые Игорю строения, появившиеся здесь уже после него. Были они совсем не такими, какими, по его убеждению, положено быть домам будущего. Никаких ажурных высоток с подвесными садами и порхающими геликоптерами Игорь не увидел. Вместо них вдоль дороги стояли унылого вида серые строения не выше пяти этажей. Были они очень длинными и повторяли рельеф местности – опускались в низины и поднимались на пригорки. Каждый дом был не менее километра в длину. Нигде он не увидел балконов. Белье сушилось на веревках, натянутых на кронштейны, прибитые под окнами, его полоскал ветер, и оно напоминало кружащиеся в воздухе обрывки газет. Кое-где веревки натянули через улицу, и автобус проезжал под колышущимися простынями.

«Хорошеет древний край», – с иронией подумал Игорь.

Первые этажи длинных домов занимали лавочки с вывесками на всех языках мира. Игорь разглядел китайские иероглифы, арабскую вязь, буквы иврита, слова эсперанто и просто фанерные руки, зазывающие войти в «шоп» неведомого назначения. «Бардак пришел в Москву, – подумал Игорь. – Или он тут и был всегда?»

Салим толкнул его локтем и показал глазами назад, в ту часть автобуса, что находилась за «гармошкой». Игорь посмотрел туда и вначале ничего не понял, но потом до него дошло, что приятель имел в виду лица пассажиров второго класса. Они были очень сосредоточенными, люди сидели с полуопущенными веками. Большинство из них смотрели в пол. Все дружно ели чипсы. При этом они ерзали и слегка подпрыгивали, хотя никаких ухабов на дороге не было.

– Как ты считаешь, что они делают? – шепотом спросил Салим.

– А я откуда знаю? – пожал плечами Игорь. – Думают, наверное.

– Хорошо, что мы не взяли билеты во второй класс, – сказал Салим, – а то нам тоже пришлось бы «думать».

– Не отвлекайся по пустякам, – посоветовал Игорь. – Лучше сосредоточься на нашей главной задаче и прикинь варианты – ты же ученый.

Они опять стали смотреть в пластиковое окно. Игорь подумал, что для полного сходства с каким-нибудь африканским транспортом этому автобусу не хватает только чемоданов на крыше и клеток с живыми курами внутри. Впрочем, брезентовая крыша веса чемоданов не выдержала бы, хотя каркас здесь и был из металлических трубок.

За длинными километровыми домами на возвышенностях видно было другие, точно такие же. Они стояли параллельно и перпендикулярно дороге, и вся эта картина здорово напоминала гигантский лабиринт. Судя по плотности застройки, население Москвы перевалило за сорок миллионов человек и приближалось к пятидесяти или даже к шестидесяти.

– Похоже, – тихо сказал Игорь, – Москва дала приют целым тропическим и горным странам. Интересно, как теперь там используют освободившиеся территории?

Приятель промолчал. Он не был москвичом, и судьба города его не особенно волновала. Кроме того, в этот процесс он внес и свою весьма значительную лепту сто лет назад.

– Чего молчишь? – спросил Игорь.

– Больше людей – больше возможностей, – отозвался тот.

– Может, оно и так. Вопрос только в том – для кого?

– А ты как думаешь? – спросил Салим.

– Для тех, кто приехал. Но не для тех, кто уже здесь был. Вот ты, например, никогда не задумывался, хорошее ты делаешь дело или не очень, перевозя дворников?

– Нет.

– А стоило бы, – заметил Игорь.

В автобусе стоял страшный гам на разных языках, на них никто не обращал внимания, и надо было как-то коротать время, пока этот брезентовый Вавилон не очень быстро трюхал к центру.

– Ты думаешь, – продолжал Игорь, – сто лет назад москвичи не хотели работать дворниками?

Салим пожал плечами.

– Наверное, нет, – неуверенно сказал он.

– Как бы не так. Хотели бы, да не могли. Потому что вы демпинговали и тем самым подкармливали нашу коммунальную коррупцию. Благодаря вам наши жэушники получили возможность воровать столько, сколько им и не снилось в прежние времена.

– Я был всего лишь перевозчиком, – возразил Салим.

– Ты участвовал в процессе. И не говори мне, что ты не понимал, что делаешь.

Салим не сразу нашелся что ответить. Наконец он сказал:

– Значит, у вас были такие законы, которые позволяли это делать. Предъявляй претензии к тем, кто их принимал. Кроме того, это уже дела давно минувших дней.

Игорь почувствовал, что если будет продолжать спор, то разругается с приятелем вдрызг. Он ничего не ответил и отвернулся к окну.

Автобус сделал остановку у станции метро «Теплый Стан». Здесь почти никто не вышел, как это бывало раньше у любой станции метро, когда салон покидала большая часть пассажиров. Наоборот, людей значительно прибавилось. Сама станция за сто прошедших лет никак не изменилась – павильонов над ступеньками переходов так и не построили. Только изрядно поржавевшие буквы «М» указывали, где вход в метрополитен, но народ туда не шел. На ступеньки набросали мусора, и никого это, похоже, не заботило.

Люди в проходе стояли уже густо: по два, а то и по три человека на одном белом квадрате. Игорь испугался, не развалится ли от такой нагрузки их брезентовое чудо. Но автобус после недолгого натужного гудения двигателя все же тронулся и покатил вперед.

Еще ему было интересно, пойдет ли выручка от сверхнормативных пассажиров автобусной компании или же ее разделят между собой кондуктор и водитель?