Читаем без скачивания Фер-де-ланс (Острие копья) - Рекс Стаут

— Возможно, — спокойно ответил Вулф и вдруг поманил её пальцем. — А ну-ка вернитесь, мисс, и снова сядьте в кресло! Вы пришли по слишком серьёзному делу, чтобы из-за минутной вспышки раздражения всё погубить. Вот, так будет лучше. Самообладание — это бесценное качество. А теперь, мисс Барстоу, из создавшегося положения есть два выхода. Первый — я категорически, но в вежливой форме отвергаю ваше предложение в том виде, в каком вы его сделали, и мы расстаёмся, сохранив друг к другу неприязнь. Второй — вы отвечаете мне на несколько вопросов, и мы потом вместе решаем, что делать дальше. Какой из них вы предпочитаете?

Она была потрясена, но держалась хорошо.

— За эти два дня я только и делала, что отвечала на вопросы, — наконец вымолвила она.

— Охотно верю. Представляю, какие это были нелепые вопросы и каким тоном они задавались. Но я не отниму у вас много времени и не оскорблю вас глупостью вопросов. Как вы узнали, что я имею какое-то отношение к этому делу?

Она была явно удивлена.

— Как узнала? Да ведь вы всё это и начали, не так ли? Это была ваша догадка. Это всем известно, даже в газетах об этом писали, и не только в Нью-Йорке, но и у нас в Уайт-Плейнс.

Я не мог удержаться от улыбки. Разве Вулф забыл, что Дервин не поленился вызвать Бена Кука и хотел отправить меня в участок?

Вулф кивнул.

— Вы обращались к мистеру Андерсону с той просьбой, с которой обратились ко мне?

— Нет.

— Почему?

Она заколебалась, прежде чем ответить.

— Не считала нужным. Даже не знаю, как это вам объяснить.

— А вы попробуйте, мисс Барстоу. Не потому ли, что мало верили в то, что он способен вам помочь?

Она вся напряглась. Её руки, лежавшие на коленях, очень красивые руки с тонкими сильными пальцами, сжались в кулаки.

— Да! — резко ответила она.

— Хорошо. Но почему вы решили, что я смогу?

— Я не думала… — начала она, но Вулф прервал её:

— Успокойтесь и соберитесь с мыслями. Я задаю вам простой и прямой вопрос. Не потому ли, что вы считаете меня более компетентным, чем мистер Андерсон? Или потому, что я первым догадался о преступлении?

— Да. Да!

— Значит, потому что я каким-то образом понял, что ваш отец был убит отравленной иглой, с силой выброшенной из ручки клюшки для гольфа?

— Я не знаю… Не знаю, мистер Вулф.

— Потерпите, я скоро закончу. Мой второй вопрос. Задаю его из чистого любопытства. Кто подал вам странную мысль, что я именно тот чудак, который согласится удовлетворить вашу идиотскую просьбу?

— Не знаю, право, не знаю. Но я должна была что-то делать. Поэтому, когда я услышала, как профессор психологии Готтлиб — он написал книгу «Современная криминология» — упомянул ваше имя…

— А, это та книга, которую каждый умный преступник должен подарить всем знакомым сыщикам.

— Может быть. Но мнение профессора Готтлиба о вас скорее положительное. Я позвонила ему. Он меня предупредил, что психоанализу вы не поддаётесь, ибо ваша интуиция от дьявола, и ещё что в своём деле вы тонкий художник и порядочный человек. Поэтому я и решила приехать к вам, мистер Вулф. Прошу вас… прошу…

Я испугался, что она сейчас расплачется, а мне бы этого не хотелось. Но Вулф быстро привёл её в чувство.

— Всё, мисс Барстоу. Это всё, что я хотел знать. А теперь сделайте мне одолжение, позвольте мистеру Гудвину показать вам мою оранжерею.

Она насторожилась, но Вулф успокоил её:

— Это не хитрость с моей стороны, мисс Барстоу, и не уловка. Просто моей интуиции надо остаться наедине с дьяволом. Всего полчаса, не более. К тому же я должен сделать несколько телефонных звонков. Когда вернётесь, думаю, у меня будет к вам предложение. — Он взглянул на меня. — Фриц вас позовёт, Арчи.

Она встала и беспрекословно последовала за мной. Я был рад поскорее увести её, измученную страхами и подозрениями. Вместо того чтобы предложить ей подняться на верхний этаж по лестнице, я решил воспользоваться персональным лифтом хозяина. Едва мы вышли из лифта, как она испуганно схватила меня за рукав.

— Почему мистер Вулф велел вам отвести меня сюда, мистер Гудвин?

Я укоризненно покачал головой.

— Не спрашивайте меня, мисс Барстоу. Даже если бы я знал, я не сказал бы вам. А поскольку я не знаю, давайте лучше полюбуемся на орхидеи.

Открыв дверь в оранжерею, я увидел, как в холл вышел садовник.

— Всё в порядке, Хорстман, — успокоил я старика. — Можно нам посмотреть на орхидеи?

Он кивнул и опять скрылся в своей каморке.

Сколько бы раз я ни вступал в это царство тропических растений, у меня неизменно захватывало дух, как при виде головокружительной петли в воздухе или полёта копья, подобного прочерку молний, скрестившихся в небе, как два клинка. Вулф предпочитал каменные скамьи и железные угловые стеллажи для своих красавиц, а систему орошения придумал сам Хорстман. Оранжерея была как бы поделена на три части: в первой комнате находились каттлеи лелиас и их гибриды, во второй царствовали одонтоглоссумы онсидиумы и мильтонии, в третьей — другие тропические растения. На этом же чердачном этаже находилась каморка садовника, кладовка для хранения грунта и небольшое помещение, где Хорстман и мой хозяин выращивали новые сорта, проводили опыты по селекции и прочее. В самом дальнем углу чердака, у шахты грузового лифта, было отдельное помещение для хранения садового инвентаря, цветочных горшков и компонентов грунта — песка, торфа, глины, угля и прочего.

Стоял июнь, циновки на стеклянных стенах теплиц были подняты, и шаловливые солнечные зайчики бегали по листьям и гордым головкам цветов. Меня всегда завораживала эта игра красок и света, и мне не терпелось узнать, какое впечатление это произведёт на Сару Барстоу. Но, видимо, нам с ней одинаково трудно было полностью переключиться на созерцание этого великолепия. Я догадывался, о чём она думает, а у меня из головы не шло объявление её матери в газете. Правда, девушка из вежливости сделала вид, что заинтересовалась рядами каттлей, теми, что были к ней поближе. Я, следивший за выражением её лица и сразу заметил, когда интерес стал искренним. Она вдруг подошла к боковой скамье, где стояло не более двух десятков горшков с лелиокаттлеями светозарными. Это меня обрадовало, ибо это был мой любимый сорт орхидей. Я остановился за её спиной.

— Невероятно, — тихо промолвила она. — Никогда ещё не видела таких удивительных красок.

— Да, это гибрид двух сортов. В природе их не существует.

С этой минуты она уже по-настоящему заинтересовалась всем, что видела. Когда мы остановились у брассокаттлелий трюфотиана, я срезал для неё два цветка. Экскурсия по оранжерее, как положено, сопровождалась моими краткими комментариями, как был получен тот или иной сорт, но, кажется, её это мало интересовало. Мы прошли в следующую комнату, и тут меня ждало разочарование. Саре, оказывается, больше понравились одонтоглоссумы, чем каттлеи и их гибриды. Я решил, что это потому, что одонтоглоссумы ценятся дороже и их труднее выращивать. Но я ошибся. Оказалось, она ничего этого не знала. О вкусах не спорят, огорчённо подумал я. Но самым большим сюрпризом было другое. Покидая оранжерею, она вдруг увидела малютку мильтонию голубую и пришла в неописуемый восторг от изящества её лепестков. Я рассеянно соглашался, думая уже о другом, ибо моя голова была занята догадками, что Вулф намерен делать дальше. Наконец появился Фриц. С почтительным поклоном он объявил, что Вулф ждёт нас. Ухмыльнувшись про себя, я хотел было легонько ткнуть его пальцем под ребро, но передумал, ибо знал, что уж этого он мне не простит никогда.

Вулф сидел в той же позе, в какой мы его оставили, и, казалось, что он не покидал своего кресла. Он кивком пригласил мисс Барстоу и меня сесть и, не выказывая нетерпения, ждал, когда мы это сделаем.

— Вам понравились цветы? — спросил он, когда мы уселись.

— О, они просто великолепны! — воскликнула девушка, и я увидел, что теперь она смотрит на Вулфа совсем иными глазами. — Но слишком много красоты…

Он довольно кивнул.

— Да, первое впечатление всегда такое. Но при длительном общении с ними понемногу теряешь это чувство красоты, тем более что знаешь их коварный характер. Впечатление, которое они на вас произвели, — это иллюзия, обман. Слишком много красоты, а ведь так не бывает…

— Возможно, вы правы, — ответила девушка, которая, как я понял, уже не думала о цветах. — Да, возможно.

— Во всяком случае, вы неплохо провели время, и вам, разумеется, не терпится узнать, как провёл его я. Прежде всего я позвонил в банк и попросил подготовить мне справку о финансовой благонадежности Эллен Барстоу, вашей матери, а также о подробностях завещания, оставленного вашим отцом, Питером Оливером Барстоу. Затем позвонил доктору Брэдфорду и попытался убедить его нанести мне визит сегодня во второй половине дня или же вечером. Он сослался на занятость и отклонил моё приглашение. Пять минут назад мне звонили из банка и сообщили всё, что меня интересовало. Тогда я послал Фрица за вами. Вот и всё, что я успел сделать за эти полчаса.