Читаем без скачивания Легенда о трех мартышках - Дарья Донцова

- Ради вашей кулебяки я готова бежать на край света, - сказала я. - Ни у кого так не получаются пироги с мясом.

Если честно, это не правда, готовит Ада Марковна отвратительно. Встречаются такие женщины, у них вечно каша подгорает, тесто не поднимается, а макароны слипаются в монолитный комок. Но ведь нельзя обижать милую даму! С мамой Ефиму крупно повезло, насколько я знаю, она всю жизнь работала, но находила время и на единственного сына. Есть женщины, которые душат детей своей любовью, постоянно следуют за ними, поучают и даже в пятидесятилетнем возрасте считают их неразумными отроками, встречаются и матери-калькуляторы, они любят повторять чаду:

- Родила тебя, в люди вывела, теперь отдавай долг, ухаживай за мной, исполняй мои просьбы, сиди дома, читай мне газеты вслух.

И уж совсем часто попадаются дамы, уверенные, что лучше них на свете никого нет, ни одна невестка не может приблизиться даже на километр к идеалу, все отвратительно готовят, убирают, рожают неполноценных детей, думают только о деньгах и пристают к мужьям с сексуальными домогательствами. Ясно, что сыночку лучше всегда жить с мамой, только она способна на истинное чувство и является безупречной хозяйкой, идеальной во всех отношениях женщиной.

Ада Марковна не принадлежала ни к одной из этих категорий. По рассказам Фимы, когда он закончил десятый класс, она ему сказала:

- Иди в армию, потом без проблем поступишь в любой московский вуз, бывшим солдатам предоставляют льготы.

- А как же ты? - засопротивлялся Ефим. - Папа умер, ты останешься одна.

- У меня подруг полно, - отмахнулась Ада Марковна, - а тебе непременно надо поступить в институт в Москве, в нашем захолустье нет никаких перспектив.

Фима потерял два года в казарме и очутился на студенческой скамье. Ада Марковна изо всех сил помогала сыну, она ухитрялась присылать ему деньги.

Когда Ефим получил работу, приличную зарплату и обзавелся своей квартирой, он стал звать мать в Москву, но та наотрез отказывалась, говорила:

- С насиженного места трудно сдвинуться, здесь подруги, дом, налаженный быт. Ты найдешь жену, не стоит съезжаться.

Как Фима ни уламывал мать, та не слушала сына. Но лет пять-шесть назад Ада Марковна упала и сломала шейку бедра. Не желая беспокоить Ефима, она ничего ему не сообщила, однако состояние ее здоровья не улучшалось, и одна из подруг дамы позвонила Пузикову в Москву с выговором.

- Ада лежит в палате с десятью соседками, - гневалась она, - врачам на нее наплевать, сыну, похоже, тоже!

Ефим мгновенно вылетел на родину, нашел мать в очень плохих условиях и, ужаснувшись, увез ее в столицу. Почти год у Ады Марковны ушел на реабилитацию. Фима трепетно ухаживал за ней, нашел медсестру, домработницу, покупал деликатесы и исполнял все желания матери. В конце концов она оправилась от травмы и осталась в столице. Тогда я с ней и познакомилась. Ефим продолжает заботиться о матери, квартиру убирает молодая девушка-украинка, Ада Марковна только готовит, ей собственная стряпня кажется очень вкусной. Фима стоически поглощает ее варево и не забывает хвалить матушку. Ефим не женат, но периодически в его квартире появляются невесты. Аде Марковне нравятся все претендентки на роль супруги сына, и она бывает крайне разочарована, когда он дает им отставку. Самое интересное, что несостоявшиеся жены потом быстро и весьма удачно устраивают свою судьбу и поддерживают дружбу с Адой Марковной, приглашают старушку в гости и советуются с ней. Один раз она, вернувшись от очередной бывшей девушки Пузикова, сказала мне, случайно заглянувшей на огонек:

- Ефим, как трамплин, оттолкнутся от него девочки и летят вверх.

Одно время Ада Марковна усиленно пыталась свести нас с Фимой, но потом поняла, что мы просто хорошие друзья, и прекратила работать свахой. Но все равно, стоит мне очутиться у Пузиковых, как хозяйка с самым невинным видом интересуется:

- Дашенька, тебе не кажется, что современные женщины зря отворачиваются от брака? Личное счастье можно обрести в любом возрасте, даже при наличии взрослых детей и внуков!

Но сегодня, когда мы с Адой Марковной поднялись в квартиру, она испугалась и воскликнула:

- Ох, незадача!

- Что-то случилось? - пропыхтела я, ставя ящик с бутылками на тумбочку у вешалки.

Ада Марковна ткнула пальцами в здоровенные грязные ботинки, стоявшие под вешалкой, и прошептала:

- Фима пришел! Дашенька, не говори ему, где меня встретила! Мальчик рассердится, заругается, он против разумной экономии, вечно мне нотации читает: «Мама, два выгаданных рубля не стоят подорванного здоровья. Помни о своей ноге!» А чего про нее думать, я даже не хромаю!

- Ладно, - понизив голос, ответила я, - молчу, как пиранья. Скажу ему, мимо ехала, решила зайти, кофейку попить!

Ада Марковна расплылась в улыбке и крикнула:

- Фима! Смотри, кого я привела! Фимушка!

Но в ответ не раздалось ни звука.

- Похоже, его нет, - констатировала я, глядя на ботинки, заляпанные глиной.

Ада Марковна всплеснула руками и пошла по коридору, я сняла куртку, сапожки, вытащила пластиковые тапки и услышала укоризненное ворчание Ады Марковны, возвращавшейся в холл.

- Вот безобразник! Все расшвырял! Рубашка в одном углу, носки в другом, нет бы в бачок положить! Жена ему нужна, чтобы привила аккуратность, у матери не получилось!

Я постаралась не рассмеяться, Ада Марковна в своем духе.

- А эти жуткие ботинищи! - продолжала возмущаться старушка. - Изгваздался по уши! Прилетел домой, кинул грязь и на работу! Нет, ему нужно срочно жениться, вот умру я, кто его приструнит? Дашенька, как считаешь, брак - это хорошее дело?

- Интересно, где Фима так извозился, - я увела беседу подальше от свадебной темы.

- Участок ищет, - пояснила Ада Марковна, - надумал дачу строить, вот и ездит по пригородам.

- Зимой? - удивилась я.

- В холодное время сотки дешевле отдают, да и нету теперь морозов, слякоть, как осенью, - деловито отметила Ада Марковна и стала орудовать веником, заметая на совок комочки глины и небольшие камушки серо-розового гравия, которые валялись у входа. - Нет бы ему ботинки-то обстучать, - не успокаивалась она, - ох уж эти мужчины! До седых волос дети! Дашенька, мой руки, чайник скоро закипит. Я штиблеты пока на балкон вынесу, потом почищу. Что за погода, январь, а слякоть! Снега нет, и тепло!

- Зато летом мороз был, - усмехнулась я, направляясь в ванную.

Через час, напившись ароматного цейлонского чая и с трудом проглотив жесткий, словно картонный, пирожок, я стала прощаться.

- Дашенька, давай не скажем Фиме, что ты приходила, - попросила Ада Марковна, - а то он начнет интересоваться: где встретились, как вместе оказались. Ефим пытливый, а у меня врать плохо получается, нафантазирую и забуду, через десять минут совсем другое скажу. Фима до истины докопается, злиться будет!

- У женщин должны быть свои секреты, меня тут не было, - ответила я, застегивая сапоги.

- Ох спасибо, Дашенька, ты милая девочка, - обрадовалась Ада Марковна, моргая очень яркими для преклонного возраста карими глазами.

Я поцеловала старушку и спустилась к машине. Приятно, что на свете еще остались люди, для которых я «милая девочка», а не хорошо сохранившаяся бабушка, радостно ощущать себя неразумным дитятей.

Позвоню Оксане, надеюсь, они с медсестрой уже закончили колдовать над гусем, нафаршировали его и сунули в духовку. Ксюта знает огромное количество врачей, с одними вместе училась, с другими работала, с третьими встречалась на семинарах и конференциях, она непременно мне поможет.

Больница имени Расторгуева оказалась армией корпусов-близнецов, построенных из красного кирпича. Побродив по аллеям и продрогнув от промозглого сырого ветра, я наконец добралась до нужного здания и сказала секретарше, бдительно стерегущей дверь в кабинет начальника.

- Меня зовут Дарья Васильева, господин Харченко предупрежден о нашей встрече.

Помощница нажала пальцем кнопку селектора.

- Хр-бр-бр-фр, - донеслось из динамика.

- Владимир Сергеевич, к вам Васильева.

- Хр-бр-бр-фр, - повторила коробка.

- Вас ждут, - секретарь перевела фразу на понятный язык, - проходите.

Следующий час я моталась по больнице, словно мяч, который пинают расшалившиеся дети. Харченко отправил меня к Ильцеву, своему заместителю, тот перебросил к начальнику архива, оттуда я поспешила в травматологию и была переадресована в неврологию, где милая Мария Степановна, порывшись в компьютере, воскликнула:

- Все верно. Анна Львовна Королькова, скоропомощный случай, перелом шейки бедра, черепно-мозговая травма, выписана пять лет назад в удовлетворительном состоянии с частичной амнезией. Лечащий врач Борис Петрович Молотков.

- Доктор по-прежнему здесь работает? - с отчаянием спросила я, устав от беготни.

- Конечно! - воскликнула Мария Степановна. - У нас практически нет текучки, коллектив замечательный.