Читаем без скачивания Студент по обмену (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна

У соседки жена ректора вызывала сдержанную неприязнь. Без какой бы то ни было причины.

Действительно явилась. Не кого-то вместо себя прислала — сама приехала, лично. Такая важная птица просто так бы не прибыла, интерес Дафны Бхатия вызвало бы только дело глобальное. Ну, или же дело, важное для ее семьи. А семейка велика: в девичестве начальник столичной полиции носила фамилию Фелтон, так что женщина оберегала всех Фелтонов, а заодно и Лестеров, которые с Фелтонами состояли в родстве.

Кай заворочался на постели и что-то простонал сквозь зубы.

— С чего ты с ним такая милая? — бросила Гарриет, посмотрев спящего однокурсника. — Вы же как кошка с собакой.

— Ну не выставлять же его было в таком состоянии. У поганца шок, куда он пойдет? Пусть лучше очухается немного.

Гарри поглядела на Тайлера с сентиментальной нежностью. Ну да, красавчик все-таки, не отнять, а во сне так еще и милым выглядит. Не парень — картинка.

— Пусть очухается… — не стала спорить подруга. — Но, знаешь, на твоем месте я бы все-таки выкинула гаденыша в окно, пока есть такая возможность.

План был хорош… Но не проделывать же все это буквально на глазах полиции?

Примерно через час, в дверь постучали, и я уже представляла, какая делегация явилась по наши души. Навестить простых студентов явилась лично Дафна Бхатия, которую сопровождал Уильям Лестер.

Вблизи ректорская супруга поражала еще больше — и совершенством черт, и стальной прямотой взгляда, и горделивым разворотом плеч, за которыми словно бы виднелась вся череда донельзя благородных предков.

Поздоровавшись, женщина огляделась и увидела спящего Тайлера. Сразу стало понятно, кто именно интересовал полицию. Непонятно было только, как миссис Бхатия поняла, где искать свидетеля.

— Он? — осведомилась она у Лестера.

Преподаватель молча кивнул.

— Что ж, подождем, когда бедняга проснется, — обронила Дафна Бхатия и, кивнув на стул, спросила: — Позволите?

Я с неуклюжей поспешностью предложила этой леди сесть, чувствуя себя по-настоящему не в своей тарелке. С другой стороны, я ведь не предполагала, что миссис Бхатия соблаговолит задержаться. Гарри вообще сперва прижалась к подоконнику, а после вовсе на него уселась, и возникло ощущение, что подруга хочет спрятаться за шторами от пристального взгляда голубых глаз.

— Не смущайтесь, девушки, не смущайтесь, — мимоходом обронила полицейская, но успокоить нас не вышло. Мало того, что находиться в обществе служителя закона всегда как-то неуютно, так еще и аура аристократки в черт его знает каком поколении пригибала к земле.

— Выпил молодой человек много? — спросила жена ректора, поведя носом. Стало быть, коньяк она учуяла.

— Не так чтобы… — пробормотала я, чувствуя себя еще более неловко, чем до того.

Официально алкоголь в университете находился под запретом, а попустительство своим слабостям порицалось. Тому способствовал беспорочный аскет Киран Бхатия, чей образ жизни осенял белыми крылами все учебное заведение… Но студентов всегда тянет в загул, и наличие определенной заначки никого не могло удивить.

— Тогда придет в себя быстро, — подвела итог женщина, и не подумав читать нотации. Лицо ее могло соперничать безмятежностью с лицом ее родственника, Лестера-младший, который безмолвно взирал на происходящее, застыв у двери как изваяние. — Что успел разболтать?

Разболтать?..

Лично я начала подозревать, что из-за пары произнесенных Тайлером слов у нас с Гарри могут появиться проблемы.

— Сказал, что увидел тело. И сказал, что кого-то порвал на части монстр, — пропищала я, проклиная себя на чем стоит за излишнюю сердобольность. Не следовало пускать в комнату Тайлера, черт бы с ним. Ведь действительно даже не друзья.

Миссис Бхатия хмыкнула.

— Какой впечатлительный юноша, не так ли, Уилли? — поинтересовалась у Лестера женщина, удостоив Кая долгим взглядом. — Кто бы мог подумать. Впрочем, про Брэндона тоже никто не мог подумать.

Последовала неловкая пауза, наполненная неким тайным смыслом для двух родственников, однако не для меня и Гарриет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Все, что наболтал, — забудьте. Мальчика просто слишком сильно шокировал вид мертвого тела, — приказала Дафна Бхатия, недобро сощурилась. — Дело расследует полиция, и распространять слухи и домыслы не следует. Ни единого слова никому. Даже подругам. Особенно подругам. Надеюсь, вы уяснили, юные леди?

Юные леди, разумеется, все уяснили, впечатлились и даже самую малость струхнули.

— Да, мэм, — пролепетала я, мечтая, чтобы гости как можно скорее убрались, — мы все уяснили. Все-все уяснили!

Жена ректора обозначила на лице не слишком добрую улыбку: уголки губ поднялись, но глаза оставались такими холодными, что даже если бы миссис Бхатия оскалила зубы, и то бы страшней не стало.

Тайлер действительно проспал недолго — не больше четверти часа. Когда же открыл глаза и осознал, где и с кем находится, растерялся и смутился. Особенно поразила его Дафна Бхатия, которая тут же приказала парню подниматься и следовать за ней.

Услышав повеление полицейской, однокурсник действительно встал, поглядел на меня и Гарри почти с мольбой, а после отправился за миссис Бхатия. При этом выглядел так, слово его пригласили не на допрос, а сразу на казнь.

— Ты думаешь, он видел больше, чем сказал нам? — спросила Гарри, когда мрачная процессия покинула нашу комнату.

Пожала плечами.

— Кто знает. По-моему, он просто самую малость рехнулся со страху. Монстры… Нес редкостную чушь, Гарри.

Рехнулся Кай или нет, однако каталку с тактично застегнутым черным пакетом на ней видел весь университет, как и росчерки черно-желтых полицейских лент, отделивших место преступления от прочего мира.

Наш факультет стыдливо радовался: на стадион от греха подальше тоже было решено никого не пускать ради сохранности следов и улик, которые там могли находиться. Значит… тренировок в ближайшее время можно было не ждать. Любых тренировок! Этот факт радовал безмерно, пусть наше ликование и имело явственный привкус стыда.

Личность убитого или убитой никто и не подумал сообщать общественности, однако общественность сама неплохо потрудилась и уже к одиннадцати вечера прошел слух, что не досчитались Мэри Уайтвотер. Той самой Мэри, с которой мы еще вчера ходили по магазинам.

— Может, не она? — с неуверенной надеждой пробормотала Деб, когда мы, испуганные и взволнованные, обсуждали перед сном последние новости.

— Может, и не она, — не стала спорить я. Хотя и утверждать, что нет, с нашей знакомой просто не могло произойти ничего дурного, язык не поворачивался.

К полуночи по всем сетям прошло уведомление о введение комендантского часа, что окончательно подорвало моральный дух. Если администрация университета пошла на такие меры, наверняка дело нешуточное.

Утром замок просыпался тихо, куда тише обычного. Привычное утро в университете — это гвалт часов с шести утра, который просачивался даже сквозь толстые каменные стены. Но тут университет словно затаился, ожидая очередных дурных вестей.

Слава богу, за ночь новой порции кошмаров не подоспело, и нам осталось иметь дело с теми, что есть. Но и этого хватило. Созвонившись с Патрицией, Дебора удостоверилась, что Мэри так и не вернулась, зато к ней в комнату заглянули полицейские, среди которых была и сама Дафна Бхатия.

Именно Мэри увезли вчера в черном пластиковом мешке. И девочки, и я поняли это, но не произнесли вслух — слишком страшно было озвучить чудовищную правду, даже если она стала очевидной.

На занятия опять же шли в гробовой тишине, которая кое-где отступала, давая дорогу еле слышному шелесту шепота. Он возникал в темных закоулках, проносился сквозь толпу, исчезал — и снова становилось тихо как на дне колодца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По расписанию первой парой стояла лекция, и мы с подругами воспользовались тем, что можно не разлучаться — сели так плотно, словно пытались стать сиамскими близнецами.

Перед нами упал на скамью Тайлер, поспешно начавший возводить вокруг себя баррикады из канцелярии. В мою сторону он не смотрел, однако я не сомневалась, что однокурсник отлично знал, рядом с кем он сидит. Именно здесь, рядом со мной, сидеть он и хотел.