Читаем без скачивания Кулак войны - Андрей Левицкий

– Ты ведь помнишь воинскую часть? Лабораторию? Может, видела записи в журналах.

Тиана нахмурилась. У нее была андрогинная внешность: нос, великоватый для такого узкого лица, раскосые черные глаза, черные же брови, на мужской манер сросшиеся на переносице. Небольшие, совсем не чувственные губы. Мальчишка мальчишкой. Только вот слишком высокий голос настораживал.

– Что видела, попытаюсь вспомнить. К сожалению, у меня проблемы с долгосрочной память, со временем многое стирается.

– Логично, – кивнул Дайгер, совершенно некстати вспомнил разговор с Айзеком, который волновал его гораздо больше допроса.

Ему предстоит сформировать четыре отряда по четыре человека для транспортировки под прикрытием. Отряды не должны вызывать подозрений. Четверо суровых мужчин невольно притягивают взгляды. А вот молодая девушка…

Все равно она до самого конца не будет знать, куда именно ее повезут, а значит, слив информации исключен.

– Ты, и правда, хотела бы служить в Легионе?

Вопрос застал Тиану врасплох, она вздрогнула и перевела на Курта осоловелый взгляд, с трудом сфокусировала его.

– Надеюсь, у вас есть женский батальон. Хотя, наверно, женщины более ценны в разведке. И еще, сэр, не называйте меня Тианой. Тиана умерла, остался Ронни. Ну, или осталась – как кому нравится. Да и физия у меня не смазливая для постельной разведки. И не интересно это мне.

С языка Дайгера сам собой слетел вопрос:

– Так уж и не интересно?

Тиана… Так уж и быть, пусть зовется Ронни. Ронни залилась краской до самых кончиков ушей, потупилась и ответила честно:

– Вот с вами, сэр, было бы интересно. Но стремно, конечно же. А с ним, – она кивнула на Базиля, – как-то нет. Совсем нет. Раньше, в лагере, не до того было: то башка трещит, то что-то отваливается. Да и жили мы отдельно от пацанов. После – не со стервятниками же! И вообще, не надо у меня такого спрашивать!

– Так-так-так, – Базиль хихикнул и по привычке потер руки. – Значит, со мной – совсем нет?

– Базиль, хватит балаган устраивать и нервировать ребенка.

Ронни честно ответила на ранее заданный вопрос, вовсе того не желая:

– Ну, а что ты хотел? Пузо отъел – фу. Морда круглая, глаза навыкат, как у совы. Нос сизый, значит, бухаешь… Не то что подполковник. Сразу видно: офицер, белая кость…

– Отставить, – рявкнул Дайгер, и красная Ронни замолчала, зыркнула злобно. Странно, но ответы на личные вопросы давались ей сложнее, чем рассказ о пережитом кошмаре. Бывало такое, что люди, прошедшие через мясорубку, отгораживались от воспоминаний, они были как дрянной фильм. И ощущения похожие: это случилось не со мной!

Он и сам вспоминал бойню в Табризе, когда от военных действий отстранили Джона Тейлора, как где-то подсмотренную череду событий. Как и у большинства солдат, у него не было прошлого, было здесь и сейчас. Потому что если таскать прошлое за собой, помнить каждую смерть, сопереживать покалеченным, то можно сойти с ума.

Ронни тоже отреклась от прошлого, и говорить о нем было несложно.

– Базиль, допрос окончен, вводи антидот. Ронни, как ты себя чувствуешь?

– Как лягушка на вскрытии, – честно ответила девушка.

– Я имею в виду, кружится ли голова, может, тошнит?

– Вроде нормально.

Базиль снова сделал Ронни инъекцию, нажал на кнопку – обруч пополз вверх, щелкнули фиксаторы, и девушка совершенно по-хулигански шумно почесала голову, приговаривая:

– Голова упрела.

– Короче говоря, отдам тебя Гному, пусть оформляет, пока не занят. Что с тобой делать, потом разберемся, а пока есть работенка.

Глаза Ронни блеснули, но она сдержалась, лишь сказала:

– Да, сэр!

Лифт вынес его на третий. На длинном и широком балконе гуляла компания из пяти человек – трое мужчин и две женщины. Поначалу Марк решил, что вполне может пристроиться с краю, не мешая никому.

Однако сосуществования не получилось.

– Выпьешь? – предложил невысокий, худой парень, которого Марк вначале принял за подростка. В его руках была квадратная бутыль виски, судя по перегару – очень крепкого и очень дешевого.

– Не пью, – ответил Марк.

– Ты что, не уважаешь десант? – пьяно поинтересовался самый высокий и крепкий с виду. – Давай, выпей!

– Выпей, докажи, что ты мужчина! – хохотнула одна из женщин и покачнулась – ей пришлось схватиться за перила, чтобы удержаться на ногах.

Марк, не отвечая, развернулся спиной и пошел к выходу с балкона. В другой ситуации это было бы рискованно, но сейчас луна светила сзади, а потенциальные противники были слишком пьяны, чтобы воспринимать их серьезно.

Одна из теней быстро приблизилась. Марк не отследил, а скорее почувствовал намечающийся удар, – он присел, развернулся и резко ткнул кулаком под дых громиле. Тот хрюкнул, чуть согнулся, но не упал.

Марк, не выпуская их всех из поля зрения, сделал шаг назад и сказал:

– Без обид, девочки. Можете выпить за военную разведку.

Двинувшиеся было на него остальные двое мужчин – худой коротышка и чуть полноватый – тут же остановились. Про военную разведку Синдиката ходили разные слухи, но даже самые благожелательные истории включали в себя пытки, подставы и абсолютную беспринципность.

Конечно, их все еще было трое на одного, а с женщинами и все пятеро, но имя зверя, названного Марком, мгновенно отрезвляло и заставляло задуматься: а так ли важно заставить выпить незнакомца, если это чревато неприятным пробуждением в камере, а то и немедленной командировкой в какую-нибудь горячую точку с минимальными шансами на возвращение?

Если бы Марк был с другой стороны, он бы первым делом задумался: что делает элитный боец в бесплатной больнице на окраине захудалого Стратфорда? Но нынешние его неудавшиеся собутыльники были, что называется, «далеки от мысли».

– Выпейте за разведку, – тихо и настойчиво порекомендовал Марк еще раз.

– За разведку! – глухо ответил громила из десанта, вырвал бутылку из рук низкорослого и сделал большой глоток.

Марк развернулся и быстрым шагом покинул балкон. Теперь он уже жалел о секундной вспышке – можно же было и глотнуть, в конце концов, не такой уж он и трезвенник. Опыта общения с солдатами – да даже и с уголовниками – у него было хоть отбавляй, наверняка бы поговорили с полчаса и разошлись довольные друг другом…

В любом случае теперь он не собирался проводить здесь слишком много времени – ровно столько, сколько понадобится на то, чтобы найти паспорт и договориться, чтобы верный друг и хороший хакер организовал ему фальшивый перевод в другое учреждение.

Марк зашел в лифт и поехал до седьмого, последнего этажа. Там его встретили тишина и покой. Как ему показалось вначале, там никого не было.

Прошло не меньше десятка секунд, прежде чем Марк – отнюдь не жаловавшийся на свою невнимательность – заметил в углу широкого и длинного балкона девушку на черном пластиковом стуле.

Она смотрела в небо.

– Терри, – утвердительно сказал он. – Добрый вечер.

– Рихард Бланш, – на удивление она помнила его имя. – Как вам у нас?

– Не так уж и плохо, – ответил он. – Но чувствую, что быстро заскучаю.

Она улыбнулась. Марк видел немало женских улыбок – и фальшивых, и призывных, и издевательских. Терри же просто радовалась. Было в этом что-то безумное и одновременно детское.

Да, отсюда далеко до линии фронта, но легкомысленно забывать, что мир охвачен войной, и в любой момент ситуация может измениться. Марк не симпатизировал ни одной из сторон. Кто бы ни выиграл, все равно новая система рухнет и погребет под завалами своих лидеров, ведь все империи рано или поздно рушатся. Но если раньше от взлета до падения проходили сотни лет, сейчас достаточно десятилетий.

На фронте каждый день умирали люди в нейтральной зоне. Шпионы, разведчики, контрабандисты, кое-как выживающие местные, отказавшиеся покинуть родные дома. А здесь все спокойно и тихо. Здесь не перевелись еще те, кто верит, что солдаты Легиона – сплошь озверевшие полулюди кровожадные, с перекошенными мордами, как их рисуют на плакатах Синдиката. Здесь играют на бирже и в казино, наживаются на военных контрактах.

Здесь бордели соседствуют с монастырями, правда, и те и другие нынче – из бетона и нержавейки. И реклама их прорывается в коммуникаторы вместе с бесплатным Интернетом.

Но открытые, искренние улыбки на лицах кого-то старше восьми лет нынче – большая редкость. Марк нерешительно улыбнулся в ответ.

– Тебя здесь не обижают? – спросил он. Это была первая совершенно непродуманная фраза за многие годы.

– Нет, конечно, – покачала головой Терри. – Это мой дом. Ты понимаешь… ведь на самом деле мы с тобой похожи. Если хочешь, я расскажу.

Он хотел. Она начала рассказывать, и чем больше говорила, тем больше Марк удивлялся этой странной судьбе.

Вот уже три года мир сотрясался от войны Легиона и Синдиката. Люди лишались крова и гибли тысячами. Кто-то озлоблялся и принимал одну из сторон, но большинству было плевать на войну, обыватели хотели мира и искренне надеялись, что война обойдет их дом.