Читаем без скачивания Мой напарник - хакер (СИ) - Герасимова Галина Васильевна oginen

Пока они пробирались сквозь толпу, очередная музыкальная композиция закончилась, и бородатый гитарист на сцене уступил место рыжеволосому пареньку, неуверенно сжимающему в руках микрофон. Хлоя вдруг остановилась как вкопанная, глядя на сцену.

– Эй, что случилось? – от резкой остановки, Адриан едва не сбил её с ног, и тоже посмотрел на исполнителя. Парень как парень, ничего особенного: высокий, худой, с собранными в хвост ярко-рыжими волосами и одет по-простому, в джинсы и белую рубашку с коротким рукавом. Единственной интересной особенностью можно было считать татуировку на правой руке, от кисти до локтя, но ведь не она привлекла внимание Хлои!

– Эм… добрый вечер, – неуверенно начал рыжий, глядя на заполняющийся зал. – Я хочу посвятить эту песню самой прекрасной девушке, которую знаю. Девушке, которая пришла со мной как друг, но которую я давно люблю. И надеюсь, что однажды она ответит мне взаимностью. Маринетт, эта песня для тебя! – краснея, произнёс он в микрофон, и в тот же момент помогающие ему басисты заиграли громче, и Адриан узнал мелодию: «Aux Champs Elysees».

Зал восторженно засвистел, мелодия, несмотря на её «древность», оставалось популярной, а голос парня оказался неожиданно приятным, мягким и бархатистым, идеальным для такой песни.

Тебя случайно повстречал,

Не помню, что тебе сказал.

Хватило нам и пары слов,

Зажглась чтоб любовь.

Рыжий пел и смотрел за их спины, в сторону выхода. Смотрел не отрываясь, словно зала вокруг не было, и он видел одну единственную, которой говорил эти слова. Смотрел туда, где оставалась Алья и его напарница, и Адриан внезапно подумал, что это, наверное, тот самый Нат, которого искала Маринетт.

Отчего-то стало обидно. Глупо, конечно, Агреста и Маринетт ничего не связывало. Но она успела ему приглянуться, а с хакером подобное бывало не часто. Он помнил, как приятно было обнимать её, как не хотелось отпускать и каким соблазнительным был окутывающий Маринетт аромат ванили. А этот рыжий мог стать серьезной помехой для интрижки. Ведь он выбрался на сцену, заранее записавшись в «разогрев» и отрепетировав песню, и явно не собирался уходить с пустыми руками!

Под солнцем или под дождем,

Глубокой ночью или днем,

Все, что захочешь пожелать,

Может явью стать.

Хлоя неожиданно всхлипнула, и Адриан только сейчас заметил, что с подругой что-то не то. И без того белое лицо побледнело, а губы дрожали. Маска безмятежности слетела с лица, и Агрест увидел маленькую потерянную девочку, с которой когда-то давно подружился.

– Хло, что случилось? Что-то болит? – встревоженно спросил он, но блондинка только сжала губы и помотала головой. При этом она с такой тоской смотрела на сцену, что у Адриана разом сложилась картинка. В старших классах Хлоя была влюблена в какого-то Ната, которому нравилась другая девочка, Маринетт. И сегодня Адриан повстречал всю честную компанию. Вот чёрт.

«Я тороплюсь, – сказала ты, –

На встречу с сумасшедшими,

Что на гитарах день и ночь

Играть бы не прочь».

– Думаю, нам лучше уйти, – Адриан взял Хлою за руку, но она выдернула ладонь, не сдвинувшись с места.

– Дай дослушать, – тихо попросила она, и от горечи в её голосе Адриану стало не по себе. Сейчас Хлоя выглядела такой слабой и беззащитной, что ему захотелось закрыть её от посторонних взглядов. А ещё дать по роже обидевшему её парню. Пусть даже он сделал это не специально.

Тебя я проводил туда,

Мы танцевали до утра,

Не смел тогда я и мечтать

Тебя целовать.

– Хло…

– Заткнись, – блондинка тяжело дышала, с такой силой сжав кулаки, что казалось – ещё секунда, и натянутая кожа лопнет. В такой напряженной позе она достояла до конца, пока не прозвучал последний аккорд, и ни на секунду не отвела взгляда от сцены.

Рыжий закончил песню и, отдав микрофон следующему исполнителю, спрыгнул со сцены и решительным шагом направился в сторону выхода, туда, где стояли девчонки. И только когда его яркая шевелюра затерялась в толпе, Хлоя выдохнула и как-то обмякла. Адриану даже пришлось подхватить её, чтобы она не упала. Ноги её совсем не держали.

– Прости, если бы я не привел тебя сюда… – начал Адриан, но Буржуа помотала головой.

– Я бы до сих пор сомневалась, нравится она Нату или нет. Но теперь, когда я в этом уверена, я не сдамся, – Хлоя украдкой вытерла слезы и вытащила зеркальце, проверяя макияж. Адриан едва слышно вздохнул: раз подруга вспомнила о внешности, то она пришла в себя. – Клянусь, он будет моим.

– Ты так уверена?

– Разве я когда-то ошибалась? – Хлоя снова натянула маску холодной и расчетливой стервы, улыбнулась и пошла к вип-местам.

– Чувак, это было круто! – Нино хлопнул Натаниэля по плечу, когда тот сумел-таки протиснуться к выходу, провожаемый любопытными взглядами. Художника даже пару раз окликнули смешливые девчонки, предлагая пообщаться, но он только вежливо улыбался в ответ. На самом деле, он мало что слышал из их разговоров, потому что сейчас в его голове билась одна единственная мысль: «Как Маринетт отреагирует на его признание?». И вот когда он, наконец, добрался до места, оказалось, что ни её, ни Альи там не было.

– Не волнуйся, она слышала, – предвосхитил его вопрос Нино, открывая банку с джин-тоником и протягивая художнику. Тот глотнул не глядя, закашлялся – он вообще не употреблял алкоголь, а после всех переживаний дыхание перехватило. – Просто Маринетт нужно время, чтобы успокоиться, – закончил Ляиф, посматривая в сторону улицы, куда ушли подруги.

– Она разозлилась? – растерялся Натаниэль.

– Немного, – приврал Нино, преуменьшая реакцию Дюпэн-Чэн. Конечно, девушке было приятно получить столь своеобразное признание, но она терпеть не могла, когда на неё давили. А такое публичное выступление было сильным давлением. Хорошо, что люди не знали, к кому именно обращается Нат, и просто оглядывали зал в поисках «счастливицы», иначе Маринетт убила бы его на месте.

– Я думал, ей понравится, – тихо сказал Куртцберг, разом помрачнев. Он действительно старался. Выйти на сцену было для него настоящим подвигом! А получается, он сделал только хуже…

– Уверен, что рано или поздно Маринетт это оценит, – попытался утешить его Нино, но Натаниэль прекрасно расслышал фальшь в его голосе и с такой силой треснул рукой по колонкам, что по залу пронесся гулкий звук.

– Не ломай, – негромко сказала Алья. Блоггерша вернулась, ведя за собой Маринетт, и Нино мысленно смахнул со лба пот: Дюпэн-Чэн выглядела намного спокойнее, чем во время песни.

– Нат, мы можем поговорить? – спросила Маринетт художника. Тот сглотнул и кивнул.

– Она не убьет его? – шепотом поинтересовался Ляиф у Альи, когда друзья скрылись из виду.

– Нет, – блоггерша покачала головой. – Она уже успокоилась.

– Ты тоже?

Алья молча забрала у него банку, сделала внушительный глоток.

– Теперь – да, – вдумчиво произнесла она и подозрительно посмотрела на Нино. – Надеюсь, это не ты его надоумил?

– Я похож на сумасшедшего? – поднял брови Ляиф, и Алья фыркнула.

– Вы, парни, всегда так – сначала делаете, а потом думаете.

– О, прошу, давай обойдемся сегодня без лекции на тему полов! – закатил глаза Нино. – Кстати, я ещё не сказал, как круто ты выглядишь!

– И если скажешь ещё хоть слово, я тебя придушу, – пообещала шатенка, и Ляиф сделал вид, что безумно увлечен происходящим на сцене.

Маринетт и Натаниэль вернулись через десять минут, оба понурые, но старательно изображающие, что всё в порядке. Друг на друга они не смотрели, а когда Маринетт случайно толкнули, и она невольно прижалась к Нату, девушка поскорее постаралась «отлипнуть» от друга. Алья и Нино благоразумно решили не расспрашивать, как прошёл задушевный разговор – и так было ясно, что ничего хорошего у них не вышло. К счастью, неловкую тишину разрушил звонкий звук гитары и громкие радостные крики приветствия, разнесшиеся по залу. На сцену вышел Джаггед Стоун, и фанаты восторженно встречали певца.