Читаем без скачивания Менуэт святого Витта, Властелин пустоты - Александр Громов

Теперь они объединились. Не все, но многие. А он еще радовался, что драки на борту стали редкостью! Они объединились против него, своего капитана. Он проморгал тот момент, что было непростительно. Теперь уже поздно что-либо исправлять, любое решительное действие пойдет во вред, нужно ждать, когда вскроется этот нарыв, и тогда…

Тогда — посмотрим.

— Не на дядю работаете, — буркнул он. — Отсюда до огорода — ваша сегодняшняя норма. Если не управитесь, будете ишачить вместо праздника. Качество проверю сам. Ясно?

Идя к трапу корабля, он чувствовал на себе ненавидящие взгляды. Пусть, пусть… Ему захотелось прибавить шагу. Нет, нельзя. Им ничего со мною не сделать. Никогда. Пусть все останется так, как есть, и продолжается как можно дольше…

Глава 9

Сидя на корточках перед грубой станиной пружинного стреломета, закрыв ладонями лицо, Инга плакала так, как плачет девятилетняя девочка, не получившая ко дню рождения обещанного подарка. Появись сейчас из леса цалькат, она не успела бы поднять тревогу. Ее никто не видел — у кого найдутся время и желание подняться на верхнюю площадку донжона? Разве что явится Стефан… похлопать по плечу, поздравить от имени тех, кого он, как ему кажется, ведет и направляет.

Она упустила момент! Помешал проклятый червь, очень крупный и подвижный. Испугавшись за Людвига, она выстрелила в червя. И лишь когда со звонким щелчком новая стрела, выскочив из магазина, легла на ложе стреломета, Инга поняла, что теперь поздно. Червя надо было бить вторым выстрелом. А первым… Она сказала бы потом, что не учла поправку на ветер. Или что дрогнула рука. Ей, конечно, не поверили бы, она знала, что не умеет врать. Но сделали бы вид, что верят, а разве не это главное? Э, что теперь об этом думать! Стефан ушел, и надо было начинать все сначала: убедить себя, настроиться, решиться… Невозможно больше терпеть. На дистанции в двести шагов она бы не промахнулась, а Стефан все-таки ушел и еще непременно захочет выразить благодарность и похлопать по плечу…

Всхлипнув, она вытерла слезы. Прошлась по периметру площадки — пусть видят, что часовой не спит. Можно сказать, что глаза заслезились от ветра — наверху всегда ветер, не то что снизу.

Долго-долго, до нестерпимой рези в глазах она смотрела на спокойное, в искрах слепящих бликов озеро. Она шептала слова молитвы, не вникая в их смысл. Питер должен вернуться. Он не может пропасть — это было бы больше, чем несправедливость. Это было бы предательством. Во что бы то ни стало он должен вернуться.

Дрынннь!..

— Опять ты?

(А кто еще станет звонить в третьем часу ночи?)

— Опять я.

Давить тяжелые вздохи я уже давно разучился.

— Нет, ничего, я так. Просто захотелось поболтать.

Шалтай-Болтай. И вся королевская конница.

Галоп по аксонам.

— Слушаю.

— Поправка. Та, кого ты называешь Ингой, стреляла не в червя. Она стреляла в Стефана и промахнулась. Кстати, именно потому, что не учла поправку на ветер.

— Ну и что?

— Как что? Навертел выше меры дутой психологии, а все было гораздо проще. Неужели ты думаешь, что маленькое чудовище в возрасте сорока девяти лет остановилось бы перед хладнокровным убийством? Да еще после того как она и другие столько вытерпели от Стефана?

— Но ведь не убила?

— Случайно не убила, а имела редкий шанс. Кстати, и Стефан для самосохранения использовал отнюдь не только тот наив, который ты описал. Убрать его не так- то просто.

Не понимает жанровой специфики, а советует. Если я начну убивать своих героев прямо со старта — с кем я останусь? Мне жаль их всех, и я никому не желаю зла. Не исключено, что даже попытаюсь поддержать кое-кого до поры до времени.

Что это ему — триллер?

Размышляю о том, что, чем слово отвратнее звучит, тем легче прививается на отечественной почве, а почему — загадка… Триллер — похоже на трейлер.

А он-то при чем? Скребу в затылке.

Ага, вывозить трупы. Из триллеров.

Мучительные потуги к остроумию.

— Кстати сказать, ты к Стефану присмотрись. Как- никак он твой прямой потомок.

— ??

— Твоя правнучка выйдет замуж за прибалта, ну и вот…

Удружил… Притом наглеет на глазах:

— Подсказать тебе, кого надо грохнуть в первую очередь?

Вот так, да?

— Не старайся, — пресекаю. — Обещаю и торжественно клянусь, что во всем повествовании ты не найдешь ни одного трупа.

Довольно-таки опрометчивое заявление с моей стороны. И кто дурака за язык тянул?

— Спорим?

Назвался груздем — продолжай лечиться.

— Спорим. На щелабан.

— За каждый труп?

— Еще чего, — спохватываюсь. — Оптом.

— Дешево отделаться хочешь. Ну ладно, черт с тобой. Кто разобьет?

Некому. Жену разбудить разве? Гм… пожалуй, не стоит. Я своей супруге не враг. Рука, высунувшаяся из стены, имеет цвет обоев — зелененькая в цветочек. Меня и то вгоняет в пот.

— А если об угол стола?

— Ой!..

— В чем дело?

— Больно об угол-то…

— Потерпишь. Стенку поправь.

Глава 10

Они потеряли много времени, вылавливая вещи по всему плесу, но так всего и не спасли. У Веры уплыла куртка, у Питера — лук, и рация таки утонула. Питер нырял, но не смог ее найти.

— Хорошо, что вторая фляжка уцелела, — сказала Вера.

Йорис молчал. У него шла носом кровь, он стеснялся и отворачивался.

— Ляг на спину, — посоветовал Питер. — И куртку сними, пусть просохнет.

Везло ли ему, сказывался ли опыт — не имело значения. Главное, цел и невредим, а ссадина на спине не в счет. Даже когда лодку кувыркало в потоке, как глупое бревно, и несло на гранитный зуб, а он подставил себя, все обошлось, хотя ударило крепко и могло бы сломать спину. Да и потом, за водоскатом пенный котел хотел его утопить, только он не дался и выплыл, выдернув следом и Йориса. Того ударило головой, но не сильно — отойдет.

Вере повезло меньше. Питер, осмотрев ушибленное место, сказал, что перелома нет, но рука все равно распухла и не гнулась в локте. Ее пришлось подвязать, но боль не проходила, а на весло не хотелось смотреть и вовсе. Девочка успокаивала себя: до озера осталось всего ничего, Питер справится один, а там можно будет поставить парус…

При ударе о гряду сильнее всего пострадал левый борт лодки. Корпуса развед-ракет «Декарта» выдерживали, как следовало из документации, до тридцати «g», однако предпочитали равномерно распределенные нагрузки.

Опять принесло мошкару, она обнаглела и лезла в глаза. Кто-то страстно урчал и хлюпал в болоте за бугром, может, опасный, а может, нет. На плесе вода сделалась темнее и холоднее. На вид здесь было глубоко. Большие прозрачные насекомые гонялись за мошкарой, стараясь держаться подальше от воды. Там их поджидали. Шумно плеснула, выпрыгнув на мгновение, крупная рыбина и снова ушла в глубину, хищная тварь.