Читаем без скачивания Джентльмен - Димитр Пеев

– Да, занятно, – сказал полковник, – что известно о сыне чудо-торговца?

– Его биография нехитрая. В пятьдесят первом окончил гимназию. В армии не служил – у него оказалось плоскостопие (а может, не взяли, потому что сын бывшего царского генерала). Поступил на экономический факультет. В пятьдесят шестом, во время венгерских событий, его исключили из комсомола и из университета, но вскоре выяснилось, что по ошибке, по недоразумению, и Бангеев-младший заканчивает университет. Некоторое время занимается финансами в софийском горсовете, а с шестидесятого года трудится в министерстве финансов – сначала референтом, а ныне, как я уже сообщил, он заместитель начальника отдела валютных операций.

– Семейное положение? – спросил Цветанов.

– Дважды женат, но бездетный. Первый раз женился в тридцатипятилетнем возрасте, на некоей Стефке Паневой. В семидесятом году развелся. В семьдесят третьем заключил брак с гражданкой Жанеттой Аврамовой. Через пять лет она умерла от рака, и с той поры Бангеев живет один.

– Вижу, ты немало постарался. Просто удивительно, где раздобыл столько сведений о Бангееве, даже его знаменитого деда Толеску не забыл, – сказал полковник. – Расскажи еще о Цвятко Бангееве. В конце концов, только он нас сейчас интересует.

– Главные сведения – из его личного дела в министерстве. Начальник отдела кадров на диво словоохотлив. Я так и не понял, питает ли он зависть к Бангееву или хотел оправдаться перед нами – за то, что держат на высоком посту «такую фигуру». Встретился я и с первой его супругой, теперь она Стефка Мандражиева, счастливая мать двоих детей. Адвокат, между прочим. Она-то мне и поведала некоторые подробности его происхождения (все эти Толеску и Тологлу). О его генеалогии она говорила то всерьез, то с какой-то скрытой иронией. А на вопрос, почему развелись, ответила кратко: «Великий род меня не принял. Кто я для них? Дочь хлебопека, не более». Я не спросил, почему же русенский аристократ предложил руку и сердце дочери хлебопека. Это и так ясно: с тех пор прошло восемнадцать лет, но и теперь эта женщина – красавица, – сказал Шатев. – Что же касается характеристик Бангеева в личном деле, то в них он – выше всяких похвал. И с кем бы в министерстве я о нем ни заговорил, все дуют в одну дуду: умный, интеллигентный, образованный, воспитанный, услужливый и тэ дэ. Может, и есть люди, настроенные против него, но с такими я не столкнулся.

– А мне сразу попался именно такой, – сказал Бурский. – Иван, сторож. Он обрисовал Бангеева отнюдь не розовой краской. Так что…

– Хорошо-хорошо, – сказал полковник. – Пора нам обобщить результаты розыска и наметить очередные задачи. Начинай, Бурский.

– Нет, товарищ полковник, вам это обобщение лучше сделать самому, – возразил Бурский (он заметил, как при этом расширились от удивления глаза стажера: начальству перечить не положено) и продолжал: – Во-первых, по должности это ваша прерогатива, а во-вторых, во-вторых…

– Память мою испытать задумал, да? – подхватил Цветанов. – Превосходно, я согласен. Итак, условие задачи: исчезнувший найден, но уже мертвым, его утопили в одном месте, бросили в озеро в другом. До этого его держали в подвальной комнатенке на даче – скорее всего, насильственно. Там он, очевидно, и написал свою записку. Дача, где Кандиларова прятали, а затем и лишили жизни, принадлежит Бангееву, прекрасные человеческие качества которого капитан Шатев только что нам обрисовал.

Шатев явно хотел возразить, но Бурский успел наступить ему под столом на ногу (для полковника это, кажется, не прошло незамеченным, но он смолчал).

– Начнем с главного на данном этапе вопроса: кто убил Кандиларова?

– Думаю, ответ ясен, – сказал Бурский. – Тот самый смуглый детина, чьи отпечатки пальцев и следы подошв и на обуви Кандиларова, и на даче, и в пещере.

– Минутку, – остановил его полковник и нажал кнопку селектора. – Почему мне не звонят из картотеки? Вызову-ка я их…

– Стоянов слушает! – послышался голос начальника дактилоскопической картотеки.

– Хотел я, дружище, получить у вас одну справку. И полную формулу твоим подчиненным сообщил, и компьютеров у вас, знаю, переизбыток, а результатов нет как нет. Почему?

– Ты прав, извини, я как раз собирался звонить.

– Значит, уже принесли тебе справку?

– Принесли, сейчас тебе перешлю. И прости за опоздание, мы тут бьемся над одной задачкой. А пока записывай – чувствую, горит там у тебя… Итак, Ангел Асенов Насуфов родился в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году в селе Филиповцы, образование среднее незаконченное, под судом и следствием не состоял. Второго марта тысяча девятьсот семьдесят восьмого года задержан за хулиганство четвертым отделением милиции, оказал сопротивление и был направлен сроком на пятнадцать суток на принудительные работы. Место принудительных работ – кирпичная фабрика. Сбежал оттуда, был пойман и снова получил пятнадцать суток.

– Это все? – спросил полковник. – Неужели стали заносить в картотеку мелкие проступки?

– Не обязательно. Просто здесь к карточке пришпилен рапорт капитана Консулова, который тогда дежурил в четвертом отделении.

– Знаю Консулова. Прочитай, пожалуйста.

– «Физически чрезвычайно силен, – читал начальник картотеки, – морально полностью безнравствен, лишен сдерживающих центров. Без определенных занятий. Он со своей компанией отлавливает по дворам собак и кошек. Уличен в сдирании кожи с живых животных, с целью продажи шкурок скорнякам. В преступном мире известен под кличкой „Нанай Маро“, утверждает, что на цыганском жаргоне это означает „нет хлеба“. Потенциальный убийца. Поэтому я снял у него отпечатки пальцев. На всякий случай».

– Классная работа! – воскликнул полковник, переведя взгляд на Шатева. – Надо же, и раньше, оказывается, были среди капитанов умные и предусмотрительные.

– Что-нибудь еще? – спросил голос в селекторе.

– Ты не скажешь, дружище, где теперь подвизается Консулов?

– Не знаю. Не мой кадр… Попробую позвонить в четвертое отделение.

– Ладно, спасибо, это моя забота. – Цветанов отключил селектор и сказал задумчиво: – Да, Консулов… Такие не часто встречаются. Вот кто может нам пособить. А как вам понравился, ребята, Нанай Маро, у которого хлеба нет?

– Как по заказу, – сказал Шатев мрачно. – Лицо Кандиларова – это его работа…

– Фактический материал недвусмысленно наводит на мысль, что этот Ангел и есть убийца, – согласился Бурский.

– Что-то больно много ангелов слетелось, – заметил полковник. – Бангеев с этим его джентльменством, Нанай Маро по имени Ангел…

– Если допустить, что Ангел Насуфов – убийца, – размышлял вслух Бурский, – остаются по крайней мере три вопроса: почему убили Кандиларова, зачем перед этим его похитили и держали полмесяца в изоляции, зачем убийцам необходимо было оттянуть розыск, посылая открытки даже из Стамбула?

– Правильно, – сказал полковник. – Но не пора, ли объявить о смерти Кандиларова и передать тело вдове для похорон?

– Мне кажется, – сказал Шатев, – не менее важно выяснить связь Бангеева с Насуфовым. Ведь скорее всего Кандиларова убили на даче, а не только держали там, как в тюрьме. Я бы предложил продолжить расследование допросом Бангеева.

– Или Насуфова, – уверенно сказал Тодорчев.

– Как и все молодые, ты целеустремлен и прямолинеен, – отметил полковник. – Итак, с сегодняшнего дня Насуфов становится объектом номер один. Договорились?

На первых порах следим за ним спокойно, не особенно приближаясь: такие типы тоже не сидят сложа руки.

– Не знаю насчет рук Нанай Маро, но прежде всего мы сами не должны опускать руки! Надо реагировать на изменившуюся обстановку, – запальчиво возражал Бурский. – Хотя, разумеется, ни о каких допросах Бангеева или Насуфова пока и речи быть не может.

– Посмотрим, понаблюдаем – авось что-то и проклюнется, – спокойно сказал полковник. – До сих пор мы имеем дело только с уликами… А вдруг Бангеев и Насуфов вообще не знакомы?.. Теперь представьте: вызываем мы повесткой Бангеева, человека со связями, с положением в обществе, и заявляем ему в упор: «Ты зачем давал ключи от дачи Нанай Маро»? Тем самым сразу выкладываем ему частные моменты расследования – и как добрались до его дачи, и что в ней обнаружили, и так далее. Значит, надо покуда выждать. Сейчас, на мой взгляд, надо сделать вид, что мы успокоились, выполнив главную задачу: Кандиларова просила найти пропавшего мужа – мы его нашли, хотя и мертвого. Пора сообщить ей, пора… От нас уйдет при этом минимум информации… На кого возложим печальную эту миссию? Капитан Шатев? Вы были у вдовы дважды – тропа, как говорится, протоптана.

– Вижу, вижу, куда дело клонится. А что я ей скажу? Что мы уже давно обнаружили его тело, однако не могли ей раньше его передать? Значит, в прошлый раз, товарищ капитан, скажет Кандиларова, вы врали мне в глаза…