Читаем без скачивания Волшебник Колдовского мира - Андре Нортон

— Исчезла! — прошептал брат, и все услышали его в наступившей тревожной тишине.

— Но куда? — это было главным для меня. Когда я вызывал Каттею на озере кроганов, её ответ был слабым и невнятным — между нами лежало огромное пространство, принадлежавшее врагу — и всё-таки мы услышали друг друга. А тут, в защищённой Долине, где нет никаких препятствий, я не мог отыскать её.

Я повернулся к Дагоне:

— Где то место, куда она поехала?

— На восточной окраине Долины, в горах.

В горах!.. Динзиль! Ответ был ясен, словно написан в воздухе огненными рунами. Дагона сразу поняла мою мысль.

— Но зачем? — она не спорила со мной, а искала причину.

— Ну да, зачем? — повторил Кайлан. — Конечно, Каттея не скрывала своего расположения к нему. Но она не отправилась бы к нему вот так, не предупредив меня, и ведь она сказала, что едет узнать твою судьбу.

— Она отправилась к нему не по своей воле, — ответил я, стиснув зубы.

Дагона покачала головой:

— Навряд ли, Кимок. С её способностями никто не выманил бы её из Долины, ведь все ворота защищены.

— Не могла она согласиться…

— Откуда ты знаешь? Мало ли, как её убедили! — сказал Кайлан.

Я повернулся к нему, моё отчаяние перешло в гнев и обрушилось на первого, кто попался под руку:

— Почему ты не поддерживал с ней мысленную связь, почему не узнал, что с ней происходит?

Кайлан вспыхнул от обиды, но сдержался:

— Она этого не хотела; сказала, что должна беречь энергию для колдовства; что хотя она многому обучена, но не давала клятву и не получила Колдовской Камень, поэтому иногда не уверена в себе и должна собрать все силы…

Это было похоже на Каттею; я знал, что брат говорит правду, и всё же… Ведь он мог уберечь её и не уберёг — эта мысль жгла меня огнём.

— Может ли Шил отвезти меня туда? — обратился я к Дагоне.

— Не знаю. Но даже если и отвезёт, что это тебе даст? Ведь ты не защищён от сил, которые там обитают!

— Посмотрим! Я должен попробовать…

Но не успел я договорить, как на плечо Дагоне, пронзительно крича, села птица, извещавшая о какой-то беде. Все вскочили из-за стола и бросились к выходу.

— Кроганка сказала правду! Они идут на Долину, Кимок! — крикнула Дагона.

Так началась осада. Это было тяжёлое время. Хотя все входы в Долину были надёжно защищены магическими знаками, но на мили вокруг тянулись скалы, и вот теперь на них лезли, летели и карабкались всевозможные чудовища. Над скалистой грядой, где мы держали оборону, нависли грозовые тучи, ветер швырял в лицо потоки дождя. Атаковавшего врага скрывал сумрак, вспышки хлопавших боевых кнутов были подчас неотличимы от молний.

Мы отбивали атаку за атакой. Иногда наступала недолгая передышка — ведь и самые жестокие ураганы сопровождаются кратковременными затишьями. А потом неприятель снова обрушивался на нас с удвоенной силой, и всякий раз невозможно было предугадать, когда начнётся следующий штурм.

Расти не могли взбираться по отвесным скалам; серые, используя свой получеловеческий облик, искали лазейки. Гораздо опаснее для нас, эсткарпцев, был клубящийся бесплотный туман, который невозможно было ни изрубить мечом, ни поразить копьём. Огромные броненосные чудовища возились по ту сторону скалистой стены, с мрачной свирепостью подкапывая её мощными коггистыми лапами. В воздухе прямо над головой фланнаны и вранги сражались с какими-то летучими тварями. Эта битва была мрачным кошмаром, ужаснувшим даже тех воинов Эсткарпа, кто прошёл через схватки с пугающей демонической силой колдеров.

Сколько времени длилась эта осада, не знаю: днём было почти так же темно, как и ночью. Утром на вершинах скал вспыхивали факелы; их свет, казалось, сдерживал врага.

Дагона вовсю использовала магию: зелёные собирали и бросали в бой подвластные им одним силы. Она опасалась удара с тыла, с озёр и рек Долины — ведь кроганы были против нас. Ящеры-дозорные патрулировали берега, но ничего подозрительного не обнаружили.

Эфутур считал, что нас осаждают пока только второстепенные прислужники зла, и никто из Великих ещё не вступил в борьбу. В этом ему виделся дурной знак, если только Великие действительно не ушли так далеко в свои другие миры, что их трудно было вызвать снова.

Мы несли потери. Пал Годгар, взяв с собой сразу несколько врагов. Появились бреши в рядах зелёных и их четвероногих и крылатых союзников. Потери никто не считал: некогда было оглядеться, все силы поглощало упорное сопротивление. Хотя Кайлан сражался далеко от меня, я знал, что он цел и невредим. Но мне не давала покоя мысль о Каттее, я был уверен, что сестры в Долине нет.

Среди нас сражались и горцы, но Динзиля нигде не было видно, и это усиливало моё беспокойство, что бы ни говорили по поводу его отсутствия другие.

Может быть, нам помогли силы, призванные Дагоной, или враг, бросивший на нас все свои клыки и когти, вдруг обессилел — как бы то ни было, но, наконец, в тучах появился просвет, засияло солнце, и под его великолепными лучами воинство Тьмы отступило. Враги забрали с собой убитых, и мы не смогли определить, насколько велики их потери. Но в том, что на этот раз мы одержали победу, сомнения быть не могло.

Собрав совет, мы подсчитали свои потери и пришли к выводу, что ещё одна-две такие осады, и нам не выдержать. Поэтому во время представившейся нам передышки решено было соорудить укрепления, произвести разведку и, по возможности, нанести ответный удар.

Но у меня была своя задача, и я объявил об этом совету.

Тогда встал Кайлан и объявил, что идёт со мной: мы трое едины, и когда между нами рвётся связь, каждый теряет частицу себя.

Я обратился к нему одному, сказав, что однажды мы уже были разлучены, когда он как воин исполнял свой долг, я был покалечен, а Каттею заперли в Обители. Теперь настало время каждому снова исполнить свой долг. Он воин, и здесь он нужнее. А Каттея со мной связана более тесно, и идти за ней — моё предназначение.

Думаю, Дагона и Эфутур поняли меня, но эсткарпцы — нет. Для них, привыкших на границе к суровым испытаниям, жизнь одной женщины ничего не значила, тем более — колдуньи: колдуний они не любили и боялись.

Отправляясь на восток, я не рассчитывал на чью-либо поддержку. Со мной был мой меч, небольшой запас еды и толика надежды. Шил предложил мне свою помощь, но я сказал, что поеду на нём лишь до границы Долины, я мог рисковать только собственной жизнью.

Кайлан неохотно отпускал меня одного. Наверное, его задели мои слова о более тесных узах между мной и Каттеей, хотя он знал, что это так и что к тому же его воинское умение необходимо здесь.