Читаем без скачивания Моя темная "половина" - Ева Никольская

Его запах пьянил, его близость распаляла, а прикосновения лишали даже мысли о возможном сопротивлении. Куда-то на пол улетел мой плащ, а и без того широкий подол летнего платья обзавелся парой разрезов до самой груди. Но все это только больше возбуждало. Стена за спиной исчезла, на лопатки легла мужская ладонь. Придерживая свою ношу, Кир от души громыхнул попавшимся под ноги ведром, что-то рыкнул и сел на деревянный ящик, после чего удобно устроил меня на своих коленях. Запустив руку в мои растрепавшиеся волосы, он чуть сжал их на затылке и потянул вниз, вынуждая откинуть голову назад.

- А если услышат... - облизнув ощутимо припухшие губы, начала я.

- Нет, - оборвал он, вновь склоняясь к моему рту. Прежде чем закрыть глаза и провалиться в эйфорию, заметила ворох голубых искр, метнувшийся к двери.

Этот поцелуй был долгим и по-взрослому глубоким. И хотя понимание того, что игры закончились, немного пугало, я не желала отступать. Да что там... у меня просто не было на это сил. Казалось, отстранись он сейчас - умру, сгорю в том огне, что сжигает тело, растворюсь в яростном потоке неподвластного контролю желания. В этот момент я готова была позволить ему все. И когда мужские пальцы, прочертив странные узоры по моему обнаженному животу, спустились ниже - только вздрогнула, а когда они скользнули за край тончайшего белья - дернулась и застонала.

Меня трясло, как в лихорадке. Кожа горела, чувствительность зашкаливала, и любое прикосновение аше-ара вызывало томительное покалывание, расходившееся по телу, как круги по воде. Мучительно-приятное и соблазнительно-порочное. Я то выгибалась, то вырывалась, то, наоборот, прижималась к Киру, стараясь быть как можно ближе к тому, чье имя повторяла, словно в бреду. А он ловил губами эти вырывающиеся из горла звуки и крепко держал меня одной рукой, в то время как вторая, будто перебирая волшебные струны, учила "петь" мое тело. Финальный аккорд заставил закричать, забиться в его объятиях и... заплакать. Меня развернули, прижали к груди крепко-крепко, шепнули на ухо "Моя", а потом тихо спросили:

- Почему ты плачешь, принцесса?

- Потому что, - сказала, утирая тыльной стороной ладони дурацкие слезы. А потом чуть отстранилась, посмотрела в его почерневшие от расширенных зрачков глаза и, решительно обняв аше-ара за шею, сказала: - Ты ведь хочешь... - что именно он хочет, язык не повернулся озвучить, хотя его тело говорило само за себя.

- Хочу, - удерживая мой взгляд, подтвердил страж.

- Тогда... - от волнения я облизала губы, а он... Он отвернулся! Резко так, словно что-то неприятное увидел. Ладони мои дрогнули, слабея, а к и без того раскрасневшемуся лицу прилила новая волна жара. - Значит, нет? - вопрос больше походил на утверждение.

- Нет, - он снова посмотрел на меня, и снова лицо его было непроницаемым.

- Почему? - вот лучше б мне заткнуться, честное слово! Но любопытство имеет глупость заглядывать в бездну, даже зная, что она может затянуть.

- Потому что дал слово Сэн, - с убийственной честностью произнес Кир-Кули. - Потому что не хочу испортить результаты уникального ритуала. И потому что... - он странно улыбнулся, сильнее притягивая меня к себе, - это не то место, где я намерен сделать тебя женщиной, айка.

- А, - сказала, изо всех сил стараясь сохранить лицо спокойным. - Ясно, - а то, что глаза вновь затянула соленая пелена, так это ж вполне можно было списать на продолжение недавнего приступа плаксивости.

- Опять слезы? - нахмурился страж, взяв меня за подбородок.

- Это мой первый оргазм, Кир. Взрыв эмоций, шквал ощущений, - призналась честно и начала подниматься с его колен. - Потому и плачу, - на этот раз я нагло солгала и с грустной улыбкой добавила, разбавляя ложь приемлемой правдой: - Слезы сами текут. Пройдет.

На первом же шаге ноги подкосились - слабость, все еще царившая в теле, дала о себе знать. Аше-ар подхватил меня мгновенно, удержал на весу, не дав рухнуть на проклятое ведро. И, понимая, что без него не дойду, я попросила:

- Помоги мне, пожалуйста, плащ найти, "башмаки" и добраться до машины.

Он сам меня одел, сам застегнул на все пуговицы, поправил ворот и затянул кушак на талии. Потом повертел в руке туфлю, которая была едва ли не меньше его ладони, усмехнулся чему-то и надел ее на мою ногу. Не будь мне так паршиво, почувствовала бы себя Золушкой, которую нашел ее прекрасный принц. Но сказка, к сожалению, кончилась. А впереди ждала промозглая питерская реальность, в которой принцы не водились, зато был один иномирный "демон" с ледяными глазами.

К "Ласточке" Кир отнес меня на руках. Усадил за руль и, спросив, смогу ли вести автомобиль, собрался занять соседнее кресло. Однако я остановила.

- Там зонт... в зале. Папин подарок, не могу оставить. Принесешь? - и улыбнулась. Вымученно, конечно, но это вполне можно было списать на слабость.

Какое-то время он колебался, а я усердно копировала взгляд кота из "Шрека". Блондин, вновь похожий на человека, тряхнул мокрыми от дождя волосами и, сдавшись, решительно зашагал обратно. Как только спина стража скрылась за дверью "Студней", я повернула ключ, зажгла фары и, переключив скорость, надавила на газ.

По дороге домой...

Вечер плакал проливным дождем, хлестал холодными струями по стеклу, настойчиво стучался в окна. А я, врубив на полную катушку "дворники", музыку и силу воли, старалась не разреветься за рулем. Рабская метка на груди все больше разогревалась. Меня искали, да. Впрочем, я и не сомневалась, что так будет. Но сейчас мне хотелось побыть одной, и ради этого я была готова потерпеть боль, причиняемую аше-аровским клеймом. Туфли, скинутые с ног, валялись где-то под сидением, порванные в двух местах чулки заметно испачкались на ступнях, но мне так было удобней: давить на педаль, рулить, ехать и... вспоминать.

Он сказал, что дал слово Сэн ...

Предсказуемо и обосновано, логично даже! Как раз в духе "динозавров". Вот только отчего же так грустно на сердце? Не потому ли, что мнение гая куда больше значит для стража, чем я и его собственное желание? Или последнее и вовсе было не достаточно сильным?

Он сказал, что не хочет испортить результаты уникального ритуала...

Что ж, тоже понятно. Ведь я для них всего лишь сейлин - ходячий инкубатор для будущего Древнего. Удачный результат проклятого эксперимента. Гарант чьей-то свободы и чьей-то силы, а не живая девушка, у которой (о ужас!) посмели зародиться какие-то там чувства.

Все-таки я еще ребенок: глупый, восторженный и безрассудный. Потянулась к "красивой игрушке" с воистину детской мотивацией - просто потому, что хочу. Ха! Вот и огребла ледяной душ действительности на свою дурную голову. Как бы сильно мне не хотелось, эти ходячие древности уже все давно решили, поделили нас с ребенком, договорились и даже спелись. Я только пешка в их великой игре, кукла, для которой уготована отдельная роль. Хоти - не хоти... кого это волнует?

Он сказал, что намерен сделать меня женщиной совсем в другом месте ...

Мило, ага. И до противного самоуверенно. Будто вопрос уже решен, и моя грядущая дефлорация внесена в список важных, но не первостепенных дел. Даже дата в календаре, небось, помечена. Месяцев эдак через десять, чтоб уж наверняка. Хотя, если столько тянуть, то роды эту проблему устранят куда раньше. Или доставшаяся с ритуалом Эо регенерация вернет потом все в прежнее состояние? Проклятье!

Я тряхнула влажными волосами, не желая думать о подобных перспективах. По-хорошему на всем этом вообще не хотелось циклиться, но мысли сами лезли в голову, а фантазия рисовала печальные картины моего ближайшего будущего. Любила ли я Кира? Не знаю. Хотела ли его? Определенно, да! И он это теперь прекрасно знал.

Вот только "радостный" момент нашей будущей близости я, судя по всему, должна была терпеливо ждать, сидя дома, вышивая крестиком и даже не глядя в сторону других мужчин. В то время как сам братец крови периодически доводил бы себя и меня до ручки, а напряжение шел снимать в объятиях всяких Ирэн, Лилий и прочих левых девиц, ибо со мной не положено... слово ж дал, угу. Прекрасная схема... для "динозавра".

И я даже не зла на него, просто грустно. Он во многом прав, логичен, у него собственные приоритеты и далеко идущие планы. И умом я его прекрасно понимала, вот только сердце плакало. А еще было безумно обидно и противно, что каких-то пять-десять минут назад я была готова отдать Киру всю себя. В грязной каморке, напрочь позабыв о контрацепции и о том, что снова девственница. Дура! Ни гордости, ни мозгов! Вела себя как легкодоступная шлюха, так кто мне после этого враг?

Из динамиков лилась заунывная песня, дождь смывал грязевые разводы с лобового стекла, а по моим щекам катились слезы. И они тоже что-то вымывали из души. Я буквально чувствовала, как становится легче.

Дорога к нашему поселку в субботний вечер и раньше-то большой загруженностью не отличалась (чай, не пятница, все, кто хотел, давно добрались до дач), но сегодня она казалась особенно пустынной. Решив, что виной тому погода, я выбросила тревожную мысль из головы. Ровно до того момента, как увидела за поворотом пламя. Его не могла погасить даже падающая с неба вода. Горели несколько разбитых в хлам машин, уродливыми кучами раскиданных по краю шоссе.