Читаем без скачивания Петр Великий и его гений - Павел Ковалевский

Ему отвечали:

– Где нашим ребятам опознать морские хитрости! Жили отцы наши без них, проживем и мы!

Царь с горячностью стал объяснять все зло, все бедствия, всю пагубу невежества. Ему указали трудность и невозможность изучить заморские хитрости.

– Где нам научиться, говорите вы!.. Но разве не такими же людьми создал нас Бог! Разве Он лишил нас ума и дарований!..

Когда же и на это возразили, то царь произнес уже что-то совершенно невозможное:

– Я сам еду с вашими детьми!.. Я сам покажу им, чему должно учиться, что должно и чего не должно перенимать!

Царь земли русской идет к еретикам в науку!.. Святые угодники!..

Но царь был царь. Что сказал, то и сделал.

Сам Петр назначил юношей, каждому назначил, что и где он должен учить, с наказом по возвращении дать строгий отчет. Посылаемых снабдили деньгами и рекомендательными посланиями. Первая партия отправилась в январе 1697 г. Она должна была посетить и изучить Англию, Голландию, Германию и Италию. В числе отправленных были: Куракин, Долгорукий, Голицын, Толстой, Хил ков, Трубецкой, Оболенский, Урусов, Черкасский и др. Разумеется, не без горя и не без слез отправлялись они в дальние края, где не бывали их ни отцы, ни деды, для мудреного, тягостного, несообразного со званием и положением дела, да и языки-то иностранные едва ли кто из них ведал… А еще более тужили остающиеся дома. Не было ни одного знатного дома, который не повергался бы в траур… Едва ли все это создавало царю сторонников.

Вместе с тем Петр решил послать на запад великое посольство. Оно должно было посетить Вену, Варшаву, Берлин, Гаагу, Лондон, Дрезден и Венецию. Сам царь отправлялся в этом посольстве, но только под именем простого дворянина Петра Михайловича. Задача посольства была заключить с государствами союзы торговые и политические, а также осмотреть все, достойное внимания. Кроме того, каждому из членов посольства поручено было изучить ту или другую отрасль знания. Предметами изучения были: науки, ремесла, искусства и художества. Предпочтения отдавались полезному перед приятным. Царь хотел сперва прямой положительной пользы, а не роскоши просвещения; готовил он сперва не ученых, не литераторов, но мастеровых корабельных и литейных, механиков, лекарей, рудокопов, инженеров и архитекторов.

Как только узнали, что сам царь отправляется в обучение, появилось много охотников следовать за ним, ибо этим создавалась карьера… Первыми бросились давнишние друзья царя – потешные. Более всех порадовал царя почтенный боярин и воевода Борис Петрович Шереметев, который, несмотря на свои лета и положение, просил царя позволить ему на время сложить свои высокие чины и уехать за границу учиться военной науке. Во главе посольства стояли Лефорт, Головин и Возницын. Свита была большая и блестящая. Царь не щадил расходов. При Петре были Меньшиков, сын имеретинского царя Арчила, племянник Лефорта, дети князей и бояр, а рядом с ними дети простых дворян.

Управление государством поручалось государственному совету, состоявшему из Нарышкина, Прозоровского, Голицына и Стрешнева. Главнокомандующим всех войск был назначен Шеин, Гордон его помощником. На гетмана Мазепу возлагалась обязанность хранить Малороссию и сдерживать крымских татар. Все было готово к отъезду. Простая мелочь едва не рушила все планы. Стрельцы Циклер, Соковнин и Пушкин составили заговор убить Петра. Находясь на прощальном вечере у Лефорта, царь узнал о заговоре и о том, что заговорщики собрались в квартире Соковнина. Ни слова никому не говоря, Петр отправляется в логовище заговорщиков, собственноручно с ними расправляется, велит арестовать и предать казни.

Стрельцы, видимо, не могли успокоиться: они являлись защитниками старых предрассудков, старого невежества и старого порядка, а следовательно, противниками всего того, что вводил Петр, а равно и противниками самому Петру. Оставлять стрельцов у Москвы, да еще в отсутствие из государства царя было невозможно. Стрелецкие полки были совершенно преобразованы, стрельцы с их женами и семьями были разосланы по городам. В Москве их заменили регулярные полки. Горестно расставались стрельцы с Москвою, озлобленные они понесли в своих сердцах семена возмущения на окраины. Еще не раз пришлось гидре рубить голову…

9 марта 16 97 г. царь выехал за границу.

Глава VI

Первый город, лежавший на пути царского посольства, был Рига, находившийся тогда во владычестве Швеции. Несмотря на то что генерал-губернатору было известно, что в числе членов посольства находится сам царь, посольство принято было очень нелюбезно, содержалось скудно, осмотр крепости был не позволен, а когда Петр хотел обойти ее, то в него хотели стрелять. Все это крайне возмутило Петра, и он вперед предрешил осмотреть эту крепость силой. Впоследствии неприличный прием, оказанный в Риге царскому посольству, послужил поводом объявления войны Швеции. Отсюда посольство направилось в Курляндию и было принято очень радушно. При приятном времяпрепровождении царь и курфюрст заключили дружеский и торговый трактаты. Царь был крайне любопытен и старался ничего не пропустить, чтобы не осмотреть. Однажды во время прогулки он увидел на даме маленькие эмалевые часы. Это его крайне заинтересовало. Он остановил даму, снял часы, осмотрел, извинился и с благодарностью возвратил.

Когда хотел, Петр мог быть даже вежливым дамским кавалером. Ему понравилась жена курфюрста, София-Шарлотта. Однажды курфюрст спросил Петра: что ему больше всего здесь понравилось?

– Можете ли вы спрашивать меня, если ваша супруга находится перед глазами?!

Этот ответ царя-молодца едва ли мог понравиться довольно мизерненькому курфюрсту.

В Пруссии Петр осмотрел крепости. В Берлине брал уроки у лучших артиллеристов и требовал себе строгого экзамена и аттестата. По дороге осматривал железные заводы.

На пути в Голландию Петру готовился сюрприз. В Коппенбригге его неожиданно приехала встретить курфюрстина София-Шарлотта с дочерью и пригласила на ужин. Петр долго отказывался, затем прибыл и очень весело провел время. Между прочим, София-Шарлотта пропела по просьбе Петра итальянскую арию и спросила его, любит ли он музыку.

– Как не любить, когда вы поете, а впрочем, я не охотник до нее. Моя забава фейерверки и, кроме того, я знаю четырнадцать других ремесел и все работаю сам.

– Сами!

– Да, посмотрите на мои руки, с них не сходят мозоли.

По пути в Голландию царь покинул свое посольство и поспешил в Амстердам, а оттуда в Саардам, чтобы поскорее заняться излюбленным кораблестроением. Там он встретил своего приятеля по Переяславскому озеру плотника Киста и остановился у него на квартире. Вместе с немногими своими спутниками царь обедал в трактире и вел себя крайне просто. Он купил себе топор, пилу, инструменты и записался работником на верфи мастера Роле, куда ежедневно исправно отправлялся на работу и работал усерднее других.

В свободную минуту он забегал в трактир и вместе с другими саардамскими рабочими выпивал кружку пива.

– Кто вы такие? – спрашивали его.

– Мы русские плотники и приехали сюда учиться.

Память о плотнике царе останется на вечные времена у саардамцев. Вспоминают, как он отличался искусством между всеми плотниками и мастерами и получил за то звание баса, или мастера, как он работал на пыльной мельнице, на маслобойне и на бумажной фабрике. Царь сам носил дрова на кухню, топил печку и стряпал кушанье.

Однажды он вошел в дом плотника в грязных башмаках. Сварливая чистунья хозяйка остановила его. Петр снял башмаки и тихо остался в чулках.

Царь посетил мать одного бывшего своего мастера и запросто обедал с нею. Другой раз он завтракал у жены другого мастера.

– Почему ты знаешь моего мужа?

– Мы работали вместе с ним у московского царя.

– Но кто же ты сам?

– Я плотник.

Видимо, скромная внешность не могла прикрыть мощной по природе натуры Петра.

Идя однажды по улице, Петр толкнул не давшего ему дорогу мальчишку, за что получил от него в физиономию гнилое яблоко.

– Виноват, я все думаю, что я еще в Москве, – сказал царь.

Царь купил себе бот и яхту и в свободные минуты разъезжал по морю.

Вскоре в Амстердаме узнали, что в Саардаме работает царь в качестве простого корабельного плотника. Масса народа бросилась смотреть на диво. Это крайне озлило царя. Он бросил Саардам и переехал в Амстердам. На пути одному уж слишком любопытному царь закатил на память хорошую плюху.

Саардамский домик Петра хранится как святыня. Его посетили Наполеон I, император Иосиф, Густав III и потомки Петра императоры Павел, Николай и Александр.

В Амстердаме Петр вновь начал работать на корабельной верфи и имел полное право писать: «Следуя слову Божию, сказанному праотцу нашему Адаму, трудимся в поте лица, видит Бог, не из нужды, но желая блага, дабы искуситься в науке и быть полезным отечеству».