Читаем без скачивания Лабиринт отражений - Сергей Лукьяненко

— И что же?

Информацию приходится тянуть клещами. Не потому, что Гильермо что-то от меня утаивает. Он просто не поймёт, что именно меня интересует, привык общаться с подготовленными, понимающими с полуслова дайверами.

— Объясните всё по порядку, Вилли.

Гильермо кивает.

— Игрок вошёл на уровень двадцать девять часов назад. Пять раз пытался пройти, его убивали. Быстро.

— Демон?

— Нет, демона он… пах-пах! Другие игроки. Потом он уселся и стал сидеть. Мы послали Анатоля, тот повёл Неудачника. Их убили. Анатоль пошёл второй раз, но им опять не повезло. Клиента убили, Анатоль очень сердился. Всех пострелял, кто там был, — Гильермо снисходительно смеётся. — Сегодня дайверы должны были пробовать вместе. Я запрошу отчёт, да?

— Да, — говорю я, не отрывая взгляд от экрана. Молодой парень в комбинезоне и с пистолетом. Что испугало человека без лица? Почему он считает, что происходящее не имеет аналогов? Почему предлагает за несложное задание Медаль Вседозволенности в награду? — Вилли, а ещё что-нибудь странное происходило?

У меня появляется робкая надежда, что речь шла совсем о другом задании.

— Нет.

— Ничего?

— Ничего-ничего! — Гильермо разводит руками. — Мы беспокоимся о своих клиентах. В «Лабиринте» всё под контролем.

Я смотрю на экран и жду.

— Так… — говорит Агирре с любопытством. — Так-так… Утром его пробовали вывести ещё два раза. И днём… три раза. Не получилось.

— А вы об этом не знали? — не удерживаюсь от язвительности.

— Мы не сковываем инициативу служащих, — с достоинством отвечает Гильермо. — Ситуация пока не критическая.

Он прав, конечно. Но у меня возникает лёгкая, невнятная тревога. Кто он, влипший в неприятности игрок? Президент США, папа римский, Дмитрий Дибенко?

— Кто он? — спрашиваю я вслух. Гильермо пожимает плечами:

— Это неизвестно…

— Вы не контролируете пользователей?

— Мы — центр развлечений, а не КГБ, — со вкусом отвечает он. — Информация может быть похищена. Как вы думаете, обрадует солидного директора корпорации или арабского шейха статья в газете про его похождения в нарисованном мире?

— Ну и что…

— Для вас — ничего. Простой человек будет смеяться. А солидные люди очень-очень не любят, когда над ними смеются!

— Вы можете отключить его вручную?

— Как?

Действительно, как? Даже если отследить линию, по которой игрок вошёл в «Лабиринт», и оборвать связь — ничего не изменится. Человек повиснет в пустоте, или мир вокруг него замрёт, как фотография, это уж как его подсознание решит. Всё равно, что накрыть утопающего непрозрачным колпаком — чтобы не тревожил остальных купающихся.

— И всё-таки отследите его канал… — говорю я.

— Это очень сложно, — Гильермо картинно указывает на город за окном.

— Там — две тысячи тридцать шесть… простите, уже две тысячи тридцать пять игроков. Это — две тысячи тридцать пять… нет, теперь семь! телефонных линий. Всё это поступает на двадцать восемь основных серверов, потом делится на уровни, обрабатывается нашими и арендованными машинами на всех континентах. Мы используем четыре спутника для синхронизации обмена данными. Войти в «Лабиринт» может как абонент «Интернета», так и неорганизованный пользователь, позвонивший на один из семисот телефонных номеров компании…

— Понятно, — говорю я. Нет, конечно, отследить Неудачника всё равно можно. Но стоить это развлечение будет так дорого, что уговаривать Гильермо бесполезно. — Вы можете вызвать ваших дайверов?

— Они сейчас не в сети.

Тоже понятно. Если они и впрямь пытались вытащить Неудачника целые сутки, то сейчас просто дрыхнут. Один в Украине, другой в Канаде. Может быть, ругаются сквозь сон.

— Хорошо, — решаю я. — Возможно зайти сразу на тридцать третий уровень?

Гильермо отводит глаза.

— Вы давно играли? У вас сохранились записи?

— Нет…

— Тогда вам придётся идти с самого начала.

Вот такого я не ожидал.

— Что за ерунда? Все игры имеют служебные каналы для перемещения между этапами! Вы что — исключение?

— Да.

— Но почему?

— «Лабиринт» имеет крупный призовой фонд за установление нового рекорда уровня или скоростное прохождение всей игры.

— Я помню, ну и что… большой фонд?

— Главный приз — полмиллиона долларов. Эти деньги получит тот, кто сумеет пройти все уровни и уничтожить Принца Пришельцев за сорок семь часов пятьдесят девять минут, — в голосе Гильермо начинает звучать рекламная торжественность.

Ой-ей-ей…

Почему я не игрок?

— Это крупная сумма, — зачем-то заметил Гильермо. — Да? Любые коды, дающие игроку неуязвимость или полный арсенал и снаряжение, будут вскрыты, когда речь идёт о полумиллионе. Любые служебные каналы — найдены и использованы. Нам пришлось бы выплачивать призовые суммы часто… точнее — не выплачивать никогда.

— А как же работают ваши дайверы?

— Они предварительно прошли «Лабиринт». У них имеются записи на всех уровнях, во всех опасных местах. Пара минут — и они там, где надо.

Хорошее начало.

— Сколько времени уходит на прохождение к тридцать третьему уровню?

— От двадцати пяти часов — и до бесконечности.

На что, собственно говоря, рассчитывал человек без лица? Если за сутки дайверы «Лабиринта» не сумеют вытащить Неудачника, то его вообще невозможно спасти…

Гильермо молчит, наблюдая за мной.

— По крайней мере, я могу получить карты уровней? — спрашиваю я. — Полные карты?

— Нет. Полных карт не существует. «Лабиринт» меняется постоянно и самостоятельно. Ведь это не фильм, не книга, Стрелок. Это целый мир, мир чудес! А чудо не может быть неизменным.

Часть вторая

Лабиринт

00

Портал, через который «Лабиринт» сообщается с остальной глубиной, красив. Это исполинская, уходящая в небо арка из чёрного мрамора. По ней скользят сиреневые искры, а от камня идёт неприятный низкий гул, перемежающийся тяжёлыми, нечеловеческими вздохами. Проем арки заполнен клубящимся алым туманом.

И в этот туман медленно, как загипнотизированные, идут люди. Нескончаемый поток. Может быть, и не все из них — настоящие, часть просто создана сисопами «Лабиринта» для большей торжественности. Но всё равно — эффектно.

Вливаюсь в общий поток.

— Эй…

Идущий рядом паренёк трогает меня за плечо.

— Как тебя звать?

— Стрелок.

— Я — Алекс.

— Очень приятно… — отворачиваюсь. Но паренёк не отстаёт.

— Ты на первый уровень?

— Да.

— Пошли вместе? Гораздо проще, честное слово!

Оглядываю его. Внешность явно штучной работы, манеры нагловатые, но уверенные.

— Первые пять-шесть этапов пройдём в паре, — продолжает парень. — Они простые, но легче будет втянуться. А дальше, если хочешь, разбежимся. Ну?

— Ладно.

Хлопаем по рукам, идём рядом. Кровавый туман обволакивает, уже ничего не видно. С неба доносится голос:

— Режим?

— Парный вход! — говорит Алекс. — Алекс и Стрелок!

— Парный вход, — повторяю я. — Стрелок и Алекс!

Туман слегка рассеивается. Мы стоим у дрезины, водружённой на ржавые рельсы. На дрезине валяются два комбинезона, шлем-маски, два пистолета. Все наши попутчики куда-то исчезли. Проверяем обоймы, переодеваемся.

— У вокзала будет засада, это непременно, — бормочет Алекс. — Расслабляться нельзя… Ты откуда, Стрелок?

— От мамы с папой.

Больше вопросов не возникает. Встаём на дрезину, начинаем качать рычаг. Старая колымага быстро ускоряется, едем сквозь рассеивающийся туман.

— Стрелок, ты что, Кинга любишь?

— С чего это?

— Ну, прозвище… или просто стреляешь хорошо?

— Увидишь.

Мы выезжаем из тумана. Дорога идёт по осыпающейся насыпи, впереди — обгоревшее, как рейхстаг после штурма, здание вокзала. Похожесть усиливает развевающийся на куполе красный флаг. То ли деталь антуража — многие западники до сих пор сводят счёты с коммунизмом, то ли наоборот, кто-то из большевиков решил отметить годовщину революции. Скорее, последнее, через три дня — седьмое ноября.

— Сейчас смотри внимательно, готовься, — говорит Алекс из-за спины. — Засада непременно будет. Понимаешь, лишняя обойма всем нужна…

— Понимаю, — говорю я, поворачиваясь. Стреляю два раза, и наведённый уже пистолет падает из руки моего недолгого союзника. Наклоняюсь к нему. Алекс глотает ртом воздух, бессмысленно глядя на меня. Программа даёт ему ещё секунд пять, чтобы осознать своё поражение. — Кинга, впрочем, я тоже люблю, — сообщаю я, поднимая его пистолет.

Вот и всё. Был у меня пистолет и восемь патронов, стало два пистолета и четырнадцать патронов.

Перекидываю тело через бортик дрезины, под насыпь, на груду таких же тел. Это я там должен был оказаться, по плану Алекса.