Читаем без скачивания Господин барон - Михаил Дулепа

Странное ощущение легкой не обиды, а скорее — досады на верных подданных. Не то чтобы я сильно хотел сидеть в тесном, как ни крути, зале ратуши и слушать разговоры о местных событиях, интересных лишь самим гравштайнцам, но могли бы и пригласить…

— Господин барон? Завтрак готов, прикажете подавать?

С другой стороны пусть сами там сидят! Видел я смету этих посиделок, пакетик сухариков и банка пива, вот максимум, что достанется при такой бережливости каждому гостю! А у меня будет нормальный…

— Туристы уже ждут, прикажете запускать?

Мда. Первый «платный завтрак туристов». Забыл.

— Запускайте, Эгельберт.

Черт, сходить переодеться я уже не успевал. Ладно, будем делать вид, что так и нужно.

Странное дело, казалось бы, я давно потерял все остатки смущения или неуверенности, но сейчас, идя к стулу с высокой резной спинкой во главе стола у меня вдруг что-то екнуло в животе. Вдруг не справлюсь… хотя что тут справляться, бери да ешь. Подавив панику я доброжелательно покивал на приветствия, широко повел дланью, призывая всех занять места, мол — хозяин последним усаживается, и наконец плюхнулся на свой стул.

Стол был накрыт по-эгельбертовски. То есть рядом с каждым блюдом виднелась аккуратная табличка: «Соус традиционный», «Эскенландская маммалыха» и прочее поясняющее. Я, правда, пригрозил отречением и бегством, поэтому сягдимирля не было, его станут продавать только тем, кто приезжает на личном транспорте, а то провоняют автобусы, и к нам больше никого не затащишь.

А так было все. Рыба, пироги, картошка, подносы с нарезанной «маммалыхой», высокие кувшины с морсом. Тот еще завтрак, если честно, но пожрать было чего. Мандраж наконец прошел, и я кинулся насыщаться, поглядывая на сотрапезников.

Большинство делало вид, что им завтракать в присутствии всяких там баронов приходится так часто, что уже и поднадоело как-то. И лишь из-за своих хороших манер они согласились проделать это еще раз, уже в моей компании. Человек пять неуверенно косились по сторонам, пытаясь понять, все ли они правильно делают, и лишь двое-трое приветливо поздоровались со мной и сели просто позавтракать. Опыт великое дело, именно двоих таких управляющий и посадил рядом со мной, сделав этот странный аттракцион похожим на нормальное принятие пищи.

Наложив на тарелку всего и побольше я взял кусочек вилкой, сунул в рот и застонал. Еще бы я не закатывал глаза! Чесночный соус — вершина моих кулинарных талантов, да и то лишь потому, что там трудно что-то сделать не так. Поэтому последние пять лет я питаюсь или в столовых, или полуфабрикатами, что совершенно не улучшает характера. А тут — настоящая вкусная еда! Следующие минут пять прошли в чавканьи и примечании следующего кусочка, который обязательно надо успеть схватить первым, потому что он самый вкусный. Наконец насытившись, я смог рассмотреть сидящих за столом как следует.

Каждого можно узнать по поведению.

Вот англичане — вилка в левой, ножик в правой и зыркают на остальных, убеждаясь, все ли поняли, что им не впервой завтракать в присутствии аристократов?

Это — американцы. Им точно пофиг на все, они заняты в основном собой, от чего англичане то и дело нервно закусывают длинными зубами вилки: скрежет слышно через весь зал.

Японцы, две пары. Сухонькие старички и старушки, непрерывно извиняясь и кланяясь, запугали своими улыбками окружающих, подгребли к себе все, до чего можно было дотянуться и методично поедают, не забывая восторгаться экзотическим вкусом мамалыги.

Итальянцы. Так жестикулируют, что сквозняком салфетки колышет, и не замечают ни англичан, которые от этого еще больше желтеют, ни американцев, ни проходящей мимо официантки… Зато как пламенно извиняются за опрокинутый поднос!

Семья из Южной Америки. Точно разобрать откуда не возьмусь, но судя по тому, что они даже сладкие сухарики едят с чесночным соусом — латиносы, однозначно.

Индиец, одна штука, молодой. Этот чеснок не мажет, просто поставил соусницу перед собой и ест как суп, гипнотизируя англичанку. Англичанка этого, конечно, не замечает, но старается не замечать так, чтобы ее можно было рассмотреть со всех выгодных сторон.

Непонятная девушка, в количестве трех экземпляров. Сидят вместе, почти не едят, смотрят на меня. Особенно одна уставилась, за каждым кусочком пищи следит! От пристального напряженного взгляда я поперхнулся, подхватил стакан морса, быстро отпил, проливая. Несколько капель покатились по подбородку, упали на салфетку.

Девушка прерывисто вздохнула, расширенными глазами глядя мне на грудь, и…

— Эгельберт! Тут гостье плохо!

Черт, может аллергия? Подскочив я кивнул одному из американцев, мы быстро подняли девицу, вторая, странно на меня смотря, протиснулась к двери и оттуда, прижавшись спиной к каменной кладке, наблюдала, как я… черт, тоже обморочная. Я же просто проверил пульс у первой?

Третья сидела тихо смотря перед собой и только вздрогнула, когда я ее окликнул.

— У вашей подруги со здоровьем все хорошо? Она ничем не больна? — Девушка затрясла головой, почему-то с ужасом на меня глядя. Черт, странные какие-то.

Прибежал Эгги с официанткой, я отошел. Завтрак неожиданно закончился, туристы тянулись к выходу. Не желая привлекать еще внимания, и так рубашку под кафтаном выжимать можно, я спустился вниз.

Фон Шнитце стоял у лестницы, лично прощаясь с каждым гостем. Увидев меня он подошел, мечтательно улыбаясь, взял меня за отворот боярского кафтана:

— Я думаю, Александэр, что вам, молодому и полному сил мужчине, следует больше и чаще питаться. Второй завтрак, ланч, обед, пятичасовой чай, ужин… и каждый с туристами! — старик окончательно оторвался от реальности, пресловутый бриллиантовый дым переливался в его глазах.

Вздохнув, я молча отцепил его руки и пошел в башню, переодеваться.

«ДА, ОН НАСТОЯЩИЙ! Точно как в книге! Как он пил! Не знаю, что это было красное — НО ДОГАДЫВАЮСЬ!!! Минни упала без сознания от одного взгляда в ее сторону, я тоже хотела, но не упала!! Он душка, он подошел и говорил ДЕВОЧКИ КАКОЙ У НЕГО ГОЛОС!!!!! Записалась на еще одну экскурсию, но она только через две недели, какие-то сволочи разобрали все билеты! Ищу планы музея КТО ЗНАЕТ ГДЕ ОН СПИТ?!!!»

— Эгельберт, что в городе?

— Празднуют, Александэр. Я, все-таки, полагаю, что следовало перенести посвящение на другой день. Мы могли бы построить дополнительные трибуны для туристов, установить ларьки, заготовить сувениры… — Старик перечислял со все тем же воодушевлением. Видимо, идею с многократной кормежкой своего барона на потеху публике он так и не оставил.

— В следующий раз, может быть. Мой мобильник не нашли?

— Увы. Странно, как вы ухитрились ничего не сломать, падая с такой высоты…

— Там чистое место, камни и песок, нечего ломать.

— Я имел в виду — у себя не сломать.

— Я везучий.

— Определенно! Тем не менее рядом с проломом ничего нет, а дальше я пока никому не разрешаю ходить, там, знаете ли, совершенно неизвестные проходы.

Я вздохнул. Третий день без связи, надо, что ли, хоть по скайпу побеседовать. Дочек вниманием порадовать, бывшую позлить. С другой стороны отпуск же, можно расслабиться.

С боярской униформой оказалось неожиданно трудно расстаться. Во-первых сшито было во времена не столь халтурные, как нынче, так что носить можно без опаски, что развалится прямо на мне, а во-вторых стоит зайти в тенёк, и сразу становится значительно прохладнее.

— Эгельберт, у вас тут лето чем-нибудь от зимы отличается?

— М-м… да, конечно. — Старик утвердительно закивал. — Дожди летом обычно теплее зимних.

На мой мрачный взгляд он не отреагировал, считая, что сказал все верно.

— Ну хорошо. Теперь поясните, мой дорогой управляющий, почему это часть гостей вела себя так странно?

Фон Шнитце заюлил. Говорить ему не хотелось, он теребил папку, поправлял манжеты и воротник, смотрел по сторонам в поисках спасения, глубокомысленно мычал — в общем проделывал все то же, что и большинство сотрудников стройуправления, которых я поймал на горячем. Наконец, решившись, он еще раз откашлялся и, убедившись, что я не растаял в воздухе, наконец соизволил ответить:

— Ну, видите ли, после той вашей шутки, с налоговым инспектором… Ну, о Трансильвании. Почему-то она прижилась. К тому же кто-то услышал, как герр Шрайбер жаловался на ночной вой и шум. Одно за другое… в общем теперь считается, что… м-м… в замке водятся потусторонние существа. Я подумал, что это нисколько не повредит нашей репутации… О, не надо так хмыкать, Александер, я не в том смысле! Но смотрите — у нас уже три ежедневных экскурсии, и я получил предложение ввести еще! Полагаю, стоит увеличить ассортимент сувенирного магазина. Мы даже сможем себе позволить нанять новых служащих! — Он огляделся по сторонам, поправил под мышкой папку и спросил: — Вы не сердитесь?