Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Догадки оживляли память прямо на глазах. Вот оно как получилось… Акико, скорее всего, тоже замешана в этом деле. Предположим, она человек хороший и зла мне не желает. Но, напрасно прождав меня тогда в кафе, могла рассказать обо мне на работе кому-то из подруг, а те передали шефу. Или она сама донесла Ихаре? Я этого уже не узнаю. Наверное, она так и не смогла простить меня за то, что я не откликнулся на ее нетерпение?

Я сам оттолкнул ее от себя. Тогда, у пруда в парке Уэно, когда она хотела, чтобы я ее поцеловал, а я так и не смог. Возможно, это и послужило спусковым крючком. Во всяком случае, меня не покидает такое чувство, когда я возвращаюсь к тому дню. Неужели тогда Акико и решила рассказать обо мне Ихаре?

Но почему Ихара не убил меня? Зачем оставил в живых и пристроил на скамейку в скверике Коэндзи?

Потому что до 31 мая ему не нужны были лишние проблемы. Вот он и подарил мне жизнь. В ту ночь на задворках Гиндзы, услышав возню у себя за спиной, он просто удалился, сделав вид, что это его не касается.

Но как получилось с памятью? Они что, нарочно мне ее отбили? Есть такие способы? Если есть, зачем они это сделали? Или просто так получилось из-за того, что меня избили?

Так или иначе, теперь, когда ситуация прояснилась, многое стало понятно. Например, что с машиной. Когда я очнулся в Коэндзи, у меня не было сомнений, что моя машина припаркована где-то поблизости. Когда меня избили до потери памяти, она была совсем недалеко, на стоянке, где я ее оставил. И этот факт долго сидел у меня где-то в подсознании.

Отыскав свое убежище в Кухиро, машины в заросшем сорняками тесном дворике я не обнаружил. Лишь следы от шин. Получается, моя машина с 17 марта стояла на той самой парковке на Гиндзе. Не думаю, что она до сих пор там. Скорее всего, ее отбуксировали куда-нибудь на задний двор полицейского управления в Симбаси или Синагаве[155]. Или с ней разобрались телохранители Ихары? В любом случае тот, кто убил человека, не полезет к полицейским искать у них свою машину. По незнанию я думал пойти в управление полиции района Сугинами. Хорошо, Бог не попустил…

Вчера ночью, прочитав до конца тетрадь, я, стараясь ступать бесшумно, вернулся в окруженный зарослями бамбука мрачный домишко, спрятавшийся от соседей, и, не зажигая света, проверил все ящики стола. В самом нижнем нашел конверт с деньгами. Ровно триста тысяч.

Я покрутил головой. Все сходится. Это деньги, которые я выгреб из бумажника Ямаути. Всего было четыреста семьдесят тысяч. Когда я пришел в себя в скверике, у меня оказалось семьдесят. На купюрах остались пятна крови. Хотя я только вчера ночью понял, что это кровь. За обрез отдал сотню. Если все сложить, как раз получается четыреста семьдесят. На жизнь тратил из собственных накоплений, которые 17 марта как раз кончились.

В тетради, кроме скрепленных степлером страничек дневника Тикако, еще лежали сложенные вчетверо схема, на которой был отмечен дом Ихары, и вырезанная из журнала черно-белая фотография. Только фото, без подписи, крупное. Лицо точь-в-точь как описывала Тикако. Широкоскулое, круглое. Лысоватый, большие глаза с двойными веками, крупный приплюснутый нос. Густая щетина, редкие волосы прикрывают плешь. На первый взгляд – эдакий весельчак, дамский угодник. С виду – актер-комик, а по натуре – зверь.

За спиной у Ихары, привалившись к стене, стоял короткостриженый тип, Котаро Ямаути. Его больше нет на этом свете. И убрал его я.

Как во сне, я закончил работу и, замешавшись в толпу рабочих, разъезжавшихся по домам, по линии Тоёко вернулся в Мотосумиёси. В голове засел вопрос: каким путем следовать дальше?

Впрочем, как мне представляется, есть только один вариант. Ничего не предпринимать, затихариться на окраине Кавасаки и жить. Ничего другого я не хотел.

Судя по тому, что я прочел в тетрадке, шансов, что меня обвинят в убийстве Ямаути в Хиёси, практически нет. Так что надо сидеть тихо. Ничего не должно случиться. Будем и дальше жить вместе с Рёко, как жили.

«Нет! – возразил я самому себе. – Будет ли так на самом деле? День подачи налоговой декларации! Как сказала Акико, месяца через два после этой даты от Ихары можно ожидать всего… Два месяца. С 31 мая два месяца – это 31 июля. Сегодня!»

Что бы я стал делать на месте Ихары? Оставил бы я в покое человека, который убил моего компаньона и покушался на мою жизнь? Нет. И никто, наверное, не оставил бы. Мне под ноги будто подкатилась граната с выдернутой чекой.

Возможно, он хотел выиграть у меня эти два месяца и потому каким-то образом лишил памяти. Не об этом ли говорил Митараи? Это можно сделать с помощью фармакологии. Как вам такая мысль? Разве Ихара не должен был думать о том, чтобы обезвредить врага на время, пока он не может с ним разобраться? В общем, операция прошла успешно. Ровно два месяца я не предпринимал никаких попыток напасть на Ихару.

Что касается моего положения, то оно совсем не завидное. Я оказался в полном одиночестве. Семьи нет, братьев и сестер нет, родителей – тоже. Даже где живет Сюдзи Масико, никто не знает. На заводе все смотрят на меня, как на чудака, не умеющего ладить с людьми. Ко всему прочему, я еще и живу под чужим именем. Кэйсукэ Исикава. Прихлопнуть меня проще простого.

Я один-одинешенек в этом необъятном мире. Без друзей, которые могли бы встать на мою защиту. Можно выдать убийство за самоубийство и пустить тело вниз по Тамагаве. Никому до этого дела не будет. Вряд ли кому-то интересно искать причину смерти человека без имени, разбираться, что за всем этим стоит. То есть фактически сейчас я подобен человеку, который держит над собой табличку «Можете убить меня, когда вам удобно» и безропотно ждет, когда с ним это сделают.

По спине пробежал холодок. Убийство – дело чрезвычайно серьезное и хлопотное, потому что потенциальную жертву обычно окружают родственники и многочисленные друзья-приятели. У меня же – никого.

Черт знает что! Я тряхнул головой, возвращаясь к реальности. Я был дома и сидел посреди комнаты, обхватив колени руками. Странно, что люди Ихары до меня еще не добрались. Сейчас мне нечего им противопоставить.

Я поднялся, как автомат, и, подойдя к двери, напряг слух и сосредоточился. Потом приоткрыл дверь. В коридоре никого не было.

Пересек комнату и встал у окна. Глянул вниз – на улице тоже ни души.

Сделал выдох. Плохо дело. Хуже не придумаешь. Теперь до конца своих дней придется бояться убийцы. Правда, остается возможность, что люди Ихары не знают, где я сейчас. Но насколько можно на это надеяться? Узнать – не велика проблема, это всего лишь вопрос времени.

«А-а!» – вырвалось у меня. Митараи. Когда позавчера мы сидели в «Лэмп хаус» и я выслушивал его объяснения насчет потери памяти, он указал на молодого парня и спросил, не помню ли я его. Это и есть человек Ихары. Они уже у меня на хвосте сидят!

Я содрогнулся. Из этой ситуации просто так не выбраться. Затаиться как мышь и жить затворником не получится. Можно даже не мечтать.

А раз так, я должен добраться до Ихары раньше, чем он до меня. Получится ли? Вот в чем вопрос.

Если подумать, ничего другого мне не остается. Слишком глубоко я увяз. Как ни странно, в этот момент я почувствовал физический подъем. Я в отличной форме. Если действовать, то сейчас. Потому что сейчас – самое подходящее время. По следующим причинам.

Первое – Ихара наверняка думает, что я еще не опамятовался. Именно поэтому он настроен оптимистически и на меня не нападает. И я должен этим воспользоваться. Есть основания надеяться, что охрана Ихары потеряла бдительность и расслабилась – и может пропустить неожиданный удар.

Второе – завтра начинается август. Если верить Акико, каждый год летом, утром или вечером, Ихара бегает марафон на дамбе Аракавы. Он вполне может забыть обо мне на время и захотеть побегать без охраны. Большего и желать нельзя. Задача еще проще, чем с Ямаути.