Читаем без скачивания Чемпионы Темных Богов - Джон Френч

— Мы всегда уважали Пятый Легион, — произнес Кхарн. — Более, чем можно сказать насчет Третьего.

Посол Детей Императора ощетинился, но Кхарн отвернулся от него, выискивая взглядом Дрегера. Его глаза горели.

— Ты хочешь увидеть объединившийся Двенадцатый Легион, да? — спросил он тихим голосом.

— Больше всего на свете, — ответил Дрегер.

Все еще стоя к лорду-посланнику спиной, Кхарн ослабил хват на Дитя Крови. Рукоять поехала между пальцев, массивный клинок с зубьями слюдяного дракона скользнул к земле. Прежде чем оружие успело упасть, он сжал хватку, крепко стиснув обмотанную кожей рукоять.

В руках Детей Императора мгновенно появилось оружие, стволы и клинки нацелились на Кхарна.

Трое Палатинских Клинков, охранявших посла, плавным движением шагнули вперед, встав между своим господином и Кхарном и держа наготове тяжелые мечи. Аргентус запел, покидая ножны — Галерий обнажил свое оружие, направив острие в шею Кхарна.

Пожиратели Миров отреагировали на автомате. Понужденные ожить цепные топоры гортанно взревели, а болтеры, плазмометы и автопушки навелись на цель.

Баруда приставил свой гладий к спине Галерия, готовясь всадить оружие тому в позвоночник.

— Это безумие, — прошипел Аргус Бронд.

— Ты приведешь наши Легионы к войне, советник? — бросил посол Детей Императора. Его лицо исказилось, насупившись. — Я полагал, что ты должен быть рационален. Или эти отвратительные имплантаты у тебя в голове наконец-то превратили твои мозги в кашу, в точности как сделали с твоим безумным генетическим отцом?

Кхарн, не мигая, уставился на посла. Он ответил не сразу. Он не пытался предпринять дальнейших враждебных действий, но и не выпускал рукоять Дитя Крови.

Дрегеру было известно, насколько быстр Кхарн. Известно, что тот мог за долю удара сердца перейти от бездействия к убийству. Даже без оружия он был опасен, имея же в руке оружие примарха, он был практически неудержим.

Все были сосредоточены на Кхарне. За ним следили все глаза, все чувства заострились на нем, ожидая, когда он сделает свой ход.

Когда он, наконец, заговорил, то не стал повышать голоса.

— Я не стану тем, кто начнет войну, — произнес он. — Но стану тем, кто ее закончит.

Казалось, будто все случилось в замедленном времени, словно происходило под водой.

У Дрегера в руке был его болт-пистолет. Он вскинул оружие, нацелив его в голову послу III Легиона.

Все так сконцентрировались на Кхарне, что не отреагировали на подлинную угрозу с достаточной скоростью.

Направленное на Кхарна оружие качнулось в сторону Дрегера. Трое Палатинских Клинков, шагнув вперед навстречу Кхарну, невольно дали Дрегеру возможность стрелять наверняка. Он не мог промахнуться. Они разворачивались, заметив — слишком поздно — неминуемую опасность для их повелителя. Никому из них было не успеть.

Галерий повернулся, замахиваясь Аргентусом и метя Дрегеру в шею — но и он двигался слишком медленно.

Дрегер вдавил спуск — два раза, один сразу за другим.

Бум. Бум.

Голова посла взорвалась.

— Ничто так не объединяет, как война, — выдохнул Дрегер.

А затем все начали стрелять.

Глава 15

Рев выстрелов оглушал. В эти первые, начальные мгновения погибли многие.

Аргентус описал дугу, метя в горло Дрегеру — у того не было ни малейшего шанса уклониться — но так и не попал в цель. Поющий и требующий крови клинок перехватила массивная бронированная рукавица.

Искривленные цепные кулаки, пристегнутые под огромными механизированными перчатками Руоха, взревели, но еще до того, как он смог вогнать их в тело Галерия, ему в лицо ударили выстрелы из тяжелого болтера. Их было недостаточно, чтобы пробить угловатый шлем, но он отшатнулся назад под натиском, разжав хватку на Аргентусе.

Разрушитель развернулся к источнику стрельбы и прыгнул в схватку. Вне всякого сомнения, он вопил и ревел, будто зверь, но его вокс все еще был заглушен.

Галерий снова замахнулся, но на сей раз его клинок встретился с широким лезвием гладия Дрегера. Они на мгновение сцепились, противопоставляя свои силы. Дрегер был крупнее и сильнее, но ему все равно приходилось напрягаться, чтобы удержать потрескивающий клинок Аргентуса.

— Что ты сделал? — вопросил Галерий.

— То… что… должен, — ответил Дрегер.

А затем в обоих попали. Болты и высокоскоростные снаряды автопушки врезались в них, отшвырнув друг от друга.

Посреди грохочущей перестрелки стоял чудом не задетый Кхарн, и какое-то мгновение он не двигался. Так же повел себя и змееподобный демон… по крайней мере, на миг.

Предатель, — произнесло существо, и его голос услышал каждый воин на поле, несмотря на оглушительный рев оружия и крови. А затем оно исчезло во влажном взрыве ихора и пламени, разорванное огнем крупнокалиберных орудий.

Предатель.

— Черепа для Трона Черепов! — на бегу проревел Кровавый Жрец, Баруда, сокращая дистанцию между собой и Детьми Императора.

У него в руках была его тяжелая шипастая булава, хотя он и не помнил, как достал ее. Бойня уже началась, и стоять без дела было не вариантом. Не оставалось ничего, кроме как идти вперед.

Его доспех был забрызган кровью. Стоявший рядом с Барудой Пожиратель Миров погиб одним из первых — в первые же секунды внутри его черепной коробки разорвались массореактивные снаряды.

Между двух армий дождем сыпался огонь трассерами, хотя из рядов III Легиона его было заметно больше. Выстрелы давили сплошной стеной. В Баруду попали полдюжины раз, не пробив насквозь, но заставив пошатнуться, хотя напор Пожирателей Миров продолжал по инерции продвигать его вперед. Ряды XII Легиона пронзил жгучий луч бело-синей энергии — лазпушка — сваливший шестерых воинов. Ракеты, за которыми следовали дымящиеся инверсионные следы, с воем проносились через быстро сокращающийся разрыв между двумя Легионами, а затем взрывались, раскидывая в воздух тела и конечности и взметая пламя в атмосферу с низким давлением.

Звуковое оружие создавало в воздухе рябь, разрывая органы и раздирая барабанные перепонки. Автопушки рвали плотно построившиеся ряды, перемалывая силовую броню и мясо. Быстро палящие болтеры непрерывно отстукивали глухое стаккато, словно град падал на бронированную крышу. Сгустки плазмы, пылающие с жаром солнечного ядра, с шипением уходили в строй Пожирателей Миров, убивая все, во что попадали.

Теперь между Легионами оставалось меньше двадцати метров, и Пожиратели Миров покрыли бы это расстояние в два прыжка. Враг приготовился к столкновению — часть держала наготове клинки, остальные палили очередями, чтобы проредить волну за оставшиеся до встречи линий мгновения. За считанные секунды погибли многие. На такой дистанции было просто невозможно никуда не попасть. Воин возле Баруды упал лицом в землю, словно ему подрубили ноги, из тыльной стороны его шлема вырвался болт.

Отделение поддержки III Легиона шагнуло вперед, все как один вскидывая стволы огнеметов. Того, что должно было произойти, было никак не избежать, так что Баруда просто взревел, несмотря на то, что Дети Императора выпустили стену горящего прометия, обрушившуюся на ряды Пожирателей Миров.

Жгучее жидкое пламя окутало его, покрывая броню пузырями и стремительно повышая температуру внутри. Прорезиненные уплотнения доспеха расплавились, целостность брони нарушилась, и в углу визора замигали предупреждающие значки. Его плоть загорелась, но он едва это чувствовал — организм заливали стимуляторы и болеутоляющие, а Гвозди начинали делать свою работу.

Какую-то секунду Баруда ничего не видел, обзор заслоняли языки пламени и едкий черный дым, однако он не нуждался в глазах, чтобы знать, насколько близко к врагам находится.

Баруда прыгнул, вырываясь из трескучего огня и высоко занося окутанную энергией булаву. Продолжая гореть — пламя лизало руки и тело — он приземлился перед одним из Детей Императора. Он обрушил оружие на плечо врага, свалив того наземь. Отшвырнув изломанного воина ударом ноги, Баруда метнулся вперед, углубляясь в ряды Детей Императора и молотя во все стороны.

Пожиратели Миров врезались в ряды в пурпурных доспехах, словно приливная волна. Звук удара брони о броню был оглушителен. Ревели цепные топоры, трещали силовые мечи, разрезающие доспехи и плоть. Клинки сталкивались с клинками, резко вышибая искры, пистолеты и болтеры рявкали, сбивая воинов с ног.

Баруда впечатал оружие в лицо врага — теперь Дети Императора действительно являлись их врагами, этого было нельзя отрицать — заставив легионера отшатнуться. Он двинулся следом, вогнав обух воину в горло и раздавив трахею, а затем обнаружил, что перед ним один из огромных, закованных в терминаторскую броню представителей элиты III Легиона.