Читаем без скачивания Еврейская сага - Пётр Азарэль

— Я хорошо тебя знаю, Женя. Захотелось поделиться со мной чем-то важным? Ну, рассказывай.

— Мама, со мною, наверное, что-то не так. Я всё время отторгаю от себя мужчин. Джоэл вот нашёл себе другую женщину и сказал мне, что, наверное, он мне не подходит.

— Девочка моя, ты ещё слишком молода, чтобы беспокоиться.

— Уайт пригласил меня в свой загородный дом на воскресенье. Я согласилась.

— Будь благоразумна.

— Может быть, если он будет настойчивым, дать согласие? Ведь во многих случаях в браке кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. Мне иногда представляется, что второй вариант лучше.

— Лучше взаимная любовь, дочка.

— Вот у меня с Давидом такая любовь, а счастья и нет, и не предвидится. А мне уже двадцать четвёртый год и я не вижу вокруг себя достойных мужчин.

— Не торопись. Они обязательно появятся.

— Уайт достойный и преданный друг. Не будет ли ошибкой отвергнуть его? В этом случае он не захочет поддерживать со мной отношения. У него тоже есть самолюбие.

— Решай сама, милая. Но будь очень осторожна. Ты же у меня умница.

— Я хоть и психолог, а такие вопросы ставят меня в тупик.

— Любовь, дорогая, гораздо сложней любых теорий. Это как игра в шахматы. Можешь выиграть, а можешь и проиграть. Тут невозможно просчитать все ходы.

В воскресенье он ждал её возле супермаркета на въезде в небольшой элитный городок, расположенный километров в двадцати к северу от Нью-Арка. Двухэтажный старинный особняк со всех сторон окружала рощица высоких лиственных деревьев, расступавшихся перед фасадом, чтобы освободить место зелёной стриженой лужайке.

— Как здесь хорошо, Уайт! Какой воздух!

— Пойдём, я покажу тебе дом.

Они поднялись по широкой лестнице и вошли в прихожую. Из маленькой смежной комнаты вдруг показался сенбернар. Женя вскрикнула от испуга, но Уайт успокоил её и потрепал собаку за шею.

— Не бойся, он очень дружелюбный. Правда, Кинг? — обратился он к псу.

Тот солидно тявкнул два раза и лизнул ей руку.

— А кто-нибудь в доме есть ещё?

— Никого. Домработница по выходным уезжает к себе домой. Но она всё готовит и убирает.

Они оказались в огромном салоне, обставленном мебелью в стиле ретро. Дорогие картины на стенах и вазы китайского фарфора говорили о хорошем вкусе владельцев особняка.

— Дом приобрел ещё в девятнадцатом веке мой прапрадед. И с тех пор в нём почти ничего не менялось.

— Я вижу. Здесь много антикварных вещей. По ним можно изучать историю.

— Я самый младший в семье. Мои братья преуспели и живут в своих домах. Так получилось, что никто не заинтересован здесь остаться. Здание прочное, но нуждается в ремонте. В нём живут родители, а по праздникам сюда съезжается вся наша семья. Они поговорили с нами и написали завещание. Решили поделить дом и участок на всех поровну.

— И мудро поступили. Только так можно сохранить мир.

Они поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в широком коридоре с множеством дубовых дверей.

— Шесть спален. Родительская внизу, а здесь располагаемся мы и наши дети.

— А где твоя?

— Идём, покажу.

Он открыл дверь, и её взору предстала большая комната с огромной кроватью у дальней стенки и старинным деревянным шкафом в углу.

— А твоя спальня напротив, — произнёс он, стараясь избежать неловких вопросов, и пристально посмотрел на Женю.

Она мгновенно это оценила и, положив руку на его плечо, посмотрела ему в глаза.

— А ты уверен, что я останусь здесь на ночь?

— Я предлагаю тебе переночевать. Буду счастлив, если ты согласишься.

— Это зависит от твоего поведения, дорогой, — усмехнулась она.

— Пойдём что-нибудь поедим. Сядем на веранде. А вечером затопим камин.

Они спустились в салон. Уайт прошёл в кухню, открыл огромный холодильник и стал вынимать из него коробки с едой. Битки с картошкой он поместил в большое фарфоровое блюдо и поставил его в духовку, а салаты и бутерброды с кетовой икрой разложил по тарелкам. Вскоре приготовления были закончены, они сели за стол и с аппетитом поели, запивая красным калифорнийским вином. Кинг тоже получил свой обед и, насытившись, лежал у ног Уайта.

— Хочешь пройтись по лесу?

— С удовольствием. Только нужно переодеться. Хорошо, что ты предупредил меня. Я взяла с собой джинсы и кроссовки.

Лес оказался совсем недалеко. Они шли по тропинке, петляющей между деревьями. Сенбернар бежал перед ними, забавно дыша и принюхиваясь к почти неподвижному воздуху. На полянке повернули обратно. Вечером поужинали в салоне. Уайт затопил камин, поставил пластинку, и комната наполнилась музыкой.

— Отец собрал прекрасную коллекцию пластинок, и мы всегда слушали что-нибудь, когда собирались вместе.

— Это Бетховен?

— Да. Пятая симфония. Оркестр под управлением Герберта фон Караяна.

— Отец моей израильской подруги знаменитый пианист и дирижёр Илья Вайсман.

— Я был на его концерте лет пять назад. Он просто воплощение еврейского гения.

— Не ожидала такого от тебя.

— Давай-ка выпьем коньяка.

Он налил ей и себе и протянул бокал Жене. Они слушали музыку и потягивали великолепный «Курвуазье», улыбаясь друг другу. Когда симфония закончилась, он подошёл к ней и взял её за руку.

— Ты согласна выйти за меня замуж?

— Я согласна, — ответила она.

Он поцеловал её, подхватил на руки и понёс вверх по лестнице. Потом была волшебная страстная ночь. Утром она проснулась обнажённая и прекрасная и посмотрела на него, спящего рядом с ней. Она сделала свой выбор.

Глава 15

1

Минуло четыре года. Давид закончил обучение на факультете естественных наук и защитил дипломную работу по математике. Профессор Сегаль, у которого он учился, дал положительный отзыв, написав, что работа выполнена на уровне диссертации, и рекомендовал ему продолжить учёбу на третью степень. Давида, ещё в школе осознавшего свою очевидную предрасположенность к научной стезе, не нужно было уговаривать — он мечтал об этом и его желание, наконец, становилось реальностью. Он легко справился с конкурсным экзаменом, прошёл собеседование и был принят в докторантуру. Дан, его отчим, советовал ему заняться актуальными проблемами математической физики, надеясь вместе с ним на прорыв в вопросах, над решением которых работал. Давид отказался и предложил это своему талантливому коллеге, который без колебаний согласился. А он со всей страстью новичка присоединился к группе аспирантов, занимавшихся теорией искусственного интеллекта. Она уже давно его интересовала и будоражила воображение своим дерзким стремлением познать тайну человеческого мышления. К тому времени университет получил крупный грант от Евросоюза и построил новый корпус, где проходили исследования. В течение года Давид опубликовал несколько статей и приобрёл известность в научном мире. Он выступил с