Читаем без скачивания Гоголь - Борис Соколов

статья. Впервые опубликована (в сокращении): Сочинения и письма Н. В. Гоголя под ред. П. А. Кулиша. СПб., 1857. Т. 6. Первая полная публикация: Сочинения Н. В. Гоголя под ред. Н. С. Тихонравова. 10-е изд. М., 1889.

22 ноября (4 декабря) 1846 г. Гоголь из Неаполя послал О С. издателю и редактору «Современника» Плетневу, отметив в письме: «Посылаю тебе при сем прилагаемую статью, которую ты прочти внимательно и дай на нее чистосердечный и немедленный ответ…» Он не знал, что П. А. Плетнев еще в октябре 1846 г. передал право на издание «Современника» Н. А. Некрасову и И. И. Панаеву. По этой причине О С. не была опубликована. В статье, написанной в форме письма П. А. Плетневу, Гоголь утверждал, что «„Современник“ вышел плохой журнал, несмотря на прекрасную цель, которую ты имел в виду… Тощее содержание его тоненьких книжек, неживой, безучастный, вялый и неопределенный слог его суждений обо всем современном задавал только загадку решать: зачем он назван „Современником“? Будем говорить откровенно. У тебя нет качеств журналиста: ни юношеского живого участия ко всем волненьям современным, ни того трепета любопытства к вопросам, раздающимся в массе общества, ни, наконец, энциклопедического науколюбивого стремления обнимать с равной охотой всё, что ни относится к развитию познаний человеческих во всех родах. Твоя антологическая душа получила только на долю себе один возвышенный дар — услаждаться благоуханьем прекрасных цветов поэзии и обонять аромат высших движений души человеческой».

«О СРЕДНИХ ВЕКАХ»,

статья, вошедшая в сборник «Арабески». Впервые опубликована: Журнал Министерства Народного Просвещения, 1834. Ч. 3. № 9. Отд. 2, с подзаголовком: «Вступительная лекция, читанная в С.-Петербургском университете адъюнкт-профессором Н. Гоголем».

Статья была написана по заказу С. С. Уварова. 8 июня 1834 г. Гоголь сообщил М. А. Максимовичу: «Сергей Семенович благоволит ко мне и очень доволен моими статьями». После того, как О с. в. была одобрена С. С. Уваровым, Гоголь 5 июля 1834 г. подал прошение о зачислении в Санкт-Петербургский университет адъюнкт-профессором средневековой («средней») истории, которое 24 июля было удовлетворено. Публикация О с. в. в журнале была отложена до сентября 1834 г., чтобы Гоголь мог открыть ей как вводной лекцией свой курс средневековой истории.

Гоголь утверждал в О с. в.: «Главный сюжет средней истории есть папа. Он — могущественный обладатель этих молодых веков, он движет всеми силами их и, как громовержец, одним мановением своим правит их судьбою… Не стану говорить о злоупотреблении и о тяжести оков духовного деспота. Проникнув более в это великое событие, увидим изумительную мудрость Провидения: не схвати эта всемогущая власть всего в свои руки, не двигай и не устремляй по своему желанию народы — и Европа рассыпалась бы, связи бы не было; некоторые государства поднялись бы, может быть, вдруг и вдруг бы развратились; другие сохранили бы дикость свою на гибель соседам; образование и дух народный разлились бы неровно; в одном уголку выказывалось бы образование, в другом бы чернел мрак варварства; Европа бы не устоялась, не сохранила бы того равновесия, которое так удивительно ее содержит; она бы долее была в хаосе, она бы не слилась железною силою энтузиазма в одну стену, устранившую своею крепостью восточных завоевателей, и, может быть, без этого великого явления Европа уступила бы их напору, и магометанская луна горделиво вознеслась бы над нею, вместо креста… С мыслию о средних веках невольно сливается мысль о крестовых походах — необыкновенном событии, которое стоит, как исполин, в средине других, тоже чудесных и необыкновенных. Где, в какое время было когда-нибудь равное ему своею оригинальностью и величием? Это не какая-нибудь война за похищенную жену, не порождение ненависти двух непримиримых наций, не кровопролитная битва между двумя алчными властителями за корону или за клочок земли, даже не война за свободу и народную независимость. Нет! ни одна из страстей, ни одно собственное желание, ни одна личная выгода не входят сюда: все проникнуты одною мыслию — освободить Гроб Божественного Спасителя! Народы текут с крестами со всех сторон Европы; короли, графы в простых власяницах; монахи, перепоясанные оружием, становятся в ряды воинов; епископы, пустынники с крестами в руках предводят несметными толпами — и все текут освободить свою веру. Владычество одной мысли объемлет все народы. Нет ли чего-то великого в этой мысли?» Концом Средневековья Гоголь называет XV век, когда «власть папы подрывается и падает, власть невежества подрывается, сокровища и всемирная торговля Венеции подрываются, и когда всеобщий хаос переворота очищается и проясняется, пред изумленными очами являются монархи, держащие мощною рукою свои скипетры; корабли, расширенным взмахом несущиеся по волнам необъятного океана мимо Средиземного моря; в руках у европейцев вместо бессильного оружия — огонь; печатные листы разлетаются по всем концам мира; и все это результаты средних веков. Сильный напор и усиленный гнет властей, казалось, были для того только, чтобы сильнее произвести всеобщий взрыв. Ум человека, задвинутый крепкою толщею, не мог иначе прорваться, как собравши все свои усилия, всего себя. И оттого-то, может быть, ни один век не представляет таких гигантских открытий, как XV; век, которым так блистательно оканчиваются средние века, величественные, как колоссальный готический храм, темные, мрачные, как его пересекаемые один другим своды, пестрые, как разноцветные его окна и куча изузоривающих его украшений, возвышенные, исполненные порывов, как его летящие к небу столпы и стены, оканчивающиеся мелькающим в облаках шпицем».

«ОБ АРХИТЕКТУРЕ НЫНЕШНЕГО ВРЕМЕНИ»,

статья, впервые опубликованная в сборнике «Арабески». Ее название встречается уже в первом плане этого сборника.

В Об а. н. в. Гоголь признавался: «Мне всегда становится грустно, когда я гляжу на новые здания, беспрерывно строящиеся, на которые брошены миллионы и из которых редкие останавливают изумленный глаз величеством рисунка, или своевольною дерзостью воображения, или даже роскошью и ослепительною пестротою украшений. Невольно втесняется мысль: неужели прошел невозвратимо век архитектуры? неужели величие и гениальность больше не посетят нас? или они — принадлежность народов юных, полных одного энтузиазма и энергии и чуждых усыпляющей, бесстрастной образованности? Отчего же те народы, перед которыми мы так самодовольно гордимся, которым едва даем место в истории мира, — отчего же они так возвышаются перед нами созданиями своего темного, не освещенного дробью познаний ума? Отчего же колоссальные памятники индусов так величавы и неизмеримы, отчего аравийские так роскошны и очаровательны? отчего у нас в Европе в средние века так много воздвигалось их в изумительном величии?.. Когда дикий и малоразвившийся человек, которому одна природа, еще грубо им понимаемая, служит руководством и вдохновением, создает творение, в котором является и красота, и тайный инстинкт вкуса, — отчего же мы, которых все способности так обширно развились, которые более видим и понимаем природу во всех ее тайных явлениях, — отчего же мы не производим ничего совершенно проникнутого таким богатством нашего познания? Идея для зодчества вообще была черпана из природы, но тогда, когда человек сильно чувствовал на себе ее влияние; теперь же искусство поставил он выше самой природы, — разве не может он черпать своих идей из самого искусства, или, лучше сказать, из гармоничного слияния природы с искусством?»