Читаем без скачивания Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение) - Евгений Сивков

Глава 16. Не «парьтесь», господа!

В назначенное время, поблескивая тонированными стеклами, к дому Андрея Щербакова подкатил новенький микроавтобус «мерседес». Первыми, не прекращая яростного спора, из него высадились двое мужчин.

Стас услышал возбужденные голоса двух мужчин и долетавшие до него обрывки фраз, по которым без труда определил, что и тот, и другой имеют прямое отношение к разработке нового Гражданского кодекса.

– Вот я не понимаю, для чего вы ввели в первую часть «обход закона»? Судьи и бандиты и так беспредельничают, а вы им – на, такой подарок! Да после этого наш народ вообще перестанет в законы верить! – громко и напористо излагал свое мнение первый мужчина.

– Не вижу в этом ничего страшного! – довольно спокойно парировал другой.

– Что значит, вы не видите? Вот как вы народу объясните, что такое «обход закона»? Как? – эмоционально отреагировал первый.

– Как, как… На примерах! – держал оборону второй.

– И какой пример вы хотите им подсунуть? – ехидно заглядывая в глаза второму, протарабанил первый.

– Какой?. – на секунду задумался второй. – Да пожалуйста! Далеко ходить не надо! В «Википедии» говорится о некоторых особенностях мусульманского права, относимого к доктринальному и поэтому считающегося всепроникающим и всеохватывающим. Вы знаете, мой друг, что Коран запрещает ростовщичество?

Первый промолчал и воззрился на своего оппонента.

– А знаете ли, что для обхода этого запрета была разработана комбинация предоставления займа под проценты? – продолжал второй. – Должник «продает» кредитору какой-либо предмет, который кредитор тут же «продает» обратно своему партнеру по сделке за цену, превосходящую первоначальную как раз на сумму заранее оговоренных процентов. Причем оплата производится в момент истечения срока кредита. Такая уловка вполне соответствует нормам шариата и требованиям оборота и практики.

– Так, значит, и Коран можно обойти «законно» и это не грех? – недовольно покосился на рассказчика первый.

– Да при чем тут вообще Коран? Это же дело принципа! – встрял в разговор догнавший их третий попутчик. – И этот принцип называется «добросовестность»!

– В очередной раз вы все путаете! – закричал первый, не в силах сдержать эмоции. – Люди вообще скоро нас понимать не будут! Откройте Ожегова – эталон русского языка! И что вы прочтете? «Добросовестный» означает «честный, выполняющий свои обязательства». А у вас в законе что написано: если юридическое лицо не сдает отчетность и у него нет движений по расчетному счету то он может быть, – эти слова он особенно выделил голосом и интонацией, – ликвидирован. Вы требуете добросовестного поведения, а сами даже гарантировать не можете, что в Реестре юридических лиц не будет фирм-однодневок. Написали: «может быть»! Третий рассмеялся и подхватил разговор:

– Все может быть, все может статься: Подруга может изменить, Машина может поломаться…

Но чтоб не пить – не может быть!

Не участвовавшие в прениях остальные члены экспедиции поддержали его почти дружным хохотом. Тем более что у них на глазах здоровенный мужик выгружал из багажника «мерседеса» призывно позвякивающие ящики с вином и водкой.

Тот оглянулся на замешкавшихся гостей и, легко подхватив свою ношу, махнул головой в сторону красивого бревенчатого дома.

– Прошу вас, господа, проследовать в лучшую баню Российской Федерации!

Сказал – и направился в глубь участка, неся перед собой по ящику водки и вина.

Первой за ним последовала Анжела «Б». Не могла же она упустить случая поближе разглядеть привлекательного банщика. Анжела давно, не скрывая интереса, наблюдала за Стасом, а он делал вид, что не замечает.

– И к чему такой пафос? – подумала она. – Симпатичный, конечно, но ведь качок. И откуда только Щербаков таких добрых молодцев раздобывает? Эх…

Баня удалась на славу. После парилки все сидели в предбаннике розовые, как поросята. Освобожденные от грязи тела и от стресса души пели благодарственный гимн своим хозяевам. Не отказывались от песен и глотки, чему способствовали регулярно раскупориваемые бутылки с водкой.

Стас смотрел на компанию с сожалением и вспоминал деда: «Да, с такими гостями квас сгодится разве что только для печи».

Гость под кодовым номером «два» прервал его мысли.

– А вы знаете, что раньше водка ценилась, как вино, и пить ее могли только дворяне?

– А что же русские люди пили тогда? – в голос спросили три человека. – Не могли же они совсем не пить, да еще при жизни такой.

– Брагу! – ответил кто-то.

– А давайте выпьем за хозяина этого дома, за его волшебную баню и нашего профи-банщика! – предложил номер «два».

– Да как вы смеете поднимать такой тост! Как у вас совести хватает! – снова вступил в разговор первый. – Вы же этого самого хозяина дома голым по миру пустите со своим Гражданским кодексом!

– Да бросьте вы, Иван Максимыч! – постарался урезонить его второй.

– А что бросать? Правда, что ли, не нравится? Вот кто, к примеру… – Иван Максимович поднял над головой указательный палец и сделал многозначительную паузу, – закрепил за понятием «владение» определение, что это «фактическое господство лица над объектом до тех пор, пока владелец имеет к нему свободный доступ»? Получается, что не по документам у нас собственность будет определяться, а по «свободному доступу». Готовите инструмент «законного» отъема честно нажитого имущества?

И он окинул собравшихся лукавым взглядом. – Сколько вы ввели новых видов вещных прав? Шесть?! На земельку русскую покушаетесь? Вот вам, – Иван Максимович показал фигу одному из разработчиков кодекса. Но коварная фигура будто перевесила тело, и он стал клониться вперед, теряя равновесие. Все, не сговариваясь, метнулись к неугомонному оратору, подхватили и уложили его на диван, который стоял недалеко от стола.

Тут в разговор вступил не на шутку испуганный гость. Судя по его речи, он принадлежал к руководству одного из местных банков.

– Извините! – проговорил он, борясь с волнением. – А почему же вы так банки-то обидели? Чем мы вам мешаем? Ведь не будет нас – не будет и вас!

Банкир с укором оглядел собравшихся и покачал головой.

– Уберите хотя бы пункт, по которому мы несем ответственность за несанкционированные платежи. Представьте! Кто-то деньги специально не на тот счет перечисляет, а мы отвечаем! А кредитки?

Кто-то код взломает, деньги снимет, а мы компенсируем! Как вам такая арифметика?

Вдруг с дивана вскочил Иван Максимович и, размахивая руками, начал орать:

– Да банки нужно вообще убрать из оборота! Они – гибель России!

Губы его затряслись, последние слова он произнес всхлипывая:

– Бедная Россия! – простонал он, бросился обратно на диван, поплакал пьяными слезами и вскоре захрапел.

Неожиданно заговорил еще один гость, который до этого все время молчал. С напускной важностью он «пролил свет» на ситуацию, коротко роняя весомые фразы:

– Предлагаю, господа, закончить демагогию! Все мы тут знаем, что и для чего написано, кому и сколько заплачено. Поэтому не надо из себя страдальцев делать. Спасибо немецко-американскому фонду за то, что финансировал весь этот проект!

С этими словами он потянулся к бутылке, налил себе рюмку и со злостью залпом вогнал в себя жидкость. Тряхнул головой и обратился к Стасу:

– А что, мил человек, где тут у вас воздухом подышать можно?

– Прямо и налево, – ответил Стас, – увидите пруд, вокруг него есть тропинка.

Гость кивнул и начал подниматься со своего места.

– Кто со мной? – окинул он взглядом товарищей по бане и расстроено констатировал: – Никого!

– Я пойду! – вставая, отозвалась Анжела Б. и, обращаясь к остальным гостям, добавила: – Отдыхайте, господа, через два часа за вами приедет машина и всех отвезут в отель. – Посмотрев на Ивана Максимовича, она с улыбкой добавила: – Будьте готовы!

Глава 17. Перевертыши

– Помогите! Кто-нибудь остановите их! Они схватили ее! Скорее! Скорее же! – с истошными криками в баню ввалился Эдуард Петрович, который всего лишь пять минут назад вместе с Анжелой Б. гордо покинул теплую компанию. Все ахнули, увидев красную манишку на рубашке Эдуарда и расквашенный нос, из которого лилась кровь. Тут же мигом протрезвели и бросились к товарищу. Но он отмахивался от помощи. Корчась от боли и заливая кровью дощатый пол, мужчина яростно жестикулировал, показывая на дверь.

– Бегите! Скорее! – выбиваясь из сил, пробормотал он и рухнул со стоном и грохотом, переворачивая тяжелый табурет. Сначала все подумали, что за ним кто-то гонится, но тут он наконец смог произнести что-то внятное:

– Они забрали Анжелу! Схватили!

Все обалдели и растерялись окончательно.

Тем временем в голове у Стаса пронеслась своевременная мысль:

– А ведь это предназначалось моему носу!

Но мысли бежали в его голове ничуть не медленнее его самого: в одной простыне он уже несся что было мочи к воротам, где в желтом свете фонарей виднелись несколько фигур, две из которых волокли что-то довольно тяжелое.