Читаем без скачивания Сильвио Берлускони – Премьер Италии - Михаил Ильинский

Октябрь 2002 года. Когда Сильвио Берлускони имел аудиенцию с Владимиром Путиным в апреле 2002 года в Сочи, итальянские газеты, комментируя результаты визита, писали, что Рим сумел вымостить дорогу на Восток с минимальными затратами благодаря новому курсу во внешней политике. Эта оценка звучала как признание дипломатических талантов Берлускони, работающего «за двоих» (за премьера и за МИД).

Соглашения, достигнутые в Бочаровом ручье, дали повод говорить о прорыве в российско-итальянских отношениях, об их универсальности, об установившемся доверительном характере, о стратегическом партнерстве и т. д. Казалось, для оптимизма имелись основания. Товарооборот между нашими странами вырос до 10 млрд евро (это второй после Германии показатель). По объему инвестиций в российскую экономику итальянский капитал занимает ведущее место среди европейских стран, он поступает в регионы – Московскую, Волгоградскую, Астраханскую, Воронежскую области, Краснодарский край и т. д. Заключены крупные сделки в нефтегазовой отрасли. Пример тому – газопровод «Голубой поток». Итальянской публике было приятно узнать, что Путин и Берлускони сдружились настолько, что «их теперь и водой не разольешь». Даже из Бочарова ручья. Взаимные симпатии премьера и Президента, отмечала в этой связи «Коррьере дела сера», внушают надежду на долгосрочное партнерство.

Дружба дружбой, но, как оказалось, одних личных симпатий недостаточно, чтобы демонстрировать единство взглядов по тем или иным направлениям внешней политики. Что заставило Берлускони просить аудиенции на сей раз? Москву и Рим сближало многое. Но не все так просто. Нас обещали поддержать в вопросе о будущем Калининграде, в Совете Европы по чеченской проблеме, при вступлении в ВТО… Надо сказать, как правило, такая поддержка оказывалась. Спасибо, конечно. Неважно, что она не всегда была решающей. В конце концов, не все от Италии зависело. Европейские структуры действуют на основе консенсуса и гордятся этим. Всякое «инакомыслие» расценивается как отступничество и недозволительная крамола. Тут поневоле начнешь работать на два фронта. Двойные стандарты, раздвоенность позиций – в общем-то, обычное явление в современной дипломатии и политике. В той или иной степени этим грехом страдают все. На Западе и на Востоке.

Но почему-то именно к «благочестивому Риму», как называет еще правительство Берлускони западная пресса, больше всего претензий по этой части. Чаще других его упрекают в отсутствии четкой, последовательной линии. Кабинет старается балансировать, чем навлекает на себя еще больший гнев Еврокомиссии и лично Романо Проди.

Антивоенный фронт в ЕС дрогнул именно благодаря Берлускони, который первым заявил (Англия не в счет), что поддержит операцию США против Ирака. На обеде в ООН, когда Джордж Буш после своей речи на Генассамблее садился за стол, сразу не нашлось желающих составить ему компанию. Первым согласился отобедать с американским Президентом Сильвио Берлускони. После было объявлено, что у Италии «свой взгляд на иракскую проблему». Какой именно? На этот вопрос и пытался найти ответ Кремль. Москве важно было знать, на кого она может рассчитывать в своей политике, каким должен быть ее очередной дипломатический ход.

Ситуация чем-то напоминала события четырехлетней давности, когда готовилась натовская операция против Югославии. Левоцентристский Рим не долго оставался пацифистом и с готовностью предоставил свои базы для ударов по Белграду. Военные говорили: если начнется война на Ближнем Востоке, американским летчикам также потребуются аэродромы на Апеннинах. Но уже для полетов на Багдад. Во-первых, потому, что Турция, расположенная, кстати, гораздо ближе к Ираку, высказалась против использования своих баз. Во-вторых, как полагали знающие люди в правительстве, Берлускони слишком заинтересован в лояльности Вашингтона. Но не меньше нужда и лояльность Москвы. Вся штука в том, что интересы Москвы и Вашингтона были прямо противоположными. Получалась задача со многими неизвестными. Все мои собеседники в Риме отмечали, что на данном этапе Берлускони вел тонкую игру, стараясь сохранить ровные отношения с теми и другими.

Накануне визита в Москву, стали говорить о «психологической несовместимости» Кавальере Сильвио и Путина, за которым закрепилась слава «охотника за олигархами». В октябре 2002 года, обсуждая итоги московской встречи, скептики еще больше сгущали краски и утверждали, что между Москвой и Римом пробежала кошка. Не перехитрить бы самих себя. Кошки-то не было, но была… ее тень… Эзоповский язык…

29 июня 2003 года с зондирующим рабочим визитом в Москве вновь находился председатель Совета министров Италии Сильвио Берлускони.

Как отмечали римские наблюдатели, глава итальянского Кабинета из всех западных партнеров Москвы – самый частый и всегда желанный гость российской столицы, а в 2003 году хозяин римского палаццо Киджи (резиденции правительства) значительно «прибавил в весе», выполняя функции главы Евросоюза. С этим портфелем Сильвио Берлускони уже летал через Атлантику, где на техасском ранчо Кроуфорд он сумел убедить Джорджа Буша в том, о чем в условиях иракского кризиса и общей обстановки в мире было почти не возможно убедить, – у Западной Европы и США, мол, нет военно-политических противоречий, а экономические и финансовые «шероховатости» найдут способы «сглаживания» поверхности и притупления острых углов.

И вот теперь с этим «багажом» и, безусловно, получив определенные заявки Вашингтона, самый активный и надежный посланник ЕС прилетел на Восток, в Москву. Главная задача – выяснение позиций Кремля по иракскому вопросу. Берлускони с этой задачей справился.

Центр тяжести напряженности имеет тенденцию смещаться: маятник международной безопасности качнулся от Афганистана к Ираку, а теперь угрожает и Дальнему Востоку, где Вашингтон настойчиво ищет «ядерную угрозу» со стороны Пхеньяна. В США и ЕС считали, что наличие ядерного оружия у Северной Кореи должно вызывать настороженность и России. Ведь Владивосток находится всего в 250 километрах от ближайшей северокорейской ракетной базы. Судя по всему, Берлускони зондировал почву, чтобы высказать свое мнение и рекомендации атлантическим и московским партнерам, подтвердив тем самым свою роль важного и необходимого международного дипломата-посредника.

Большое значение визит Берлускони имел и для дальнейшего развития российско-итальянских отношений. Так, по мнению наблюдателей, к концу десятилетия будет отменен визовый режим между нашими странами, что упростит общение россиян и итальянцев.

Июль 2003 года. В. В. Путин активно готовился к визиту в Италию осенью 2003 года. «Мы готовимся к этому визиту», – сказал он во вторник 29 июля 2003 года на встрече в Кремле с премьер-министром Италии Сильвио Берлускони. «Мы внимательно следим за ситуацией, которая развивается в Евросоюзе, смотрим за накалом страстей в европейских структурах, в Европарламенте». При этом Президент выразил надежду, что «все политические страсти и внутренние проблемы, характерные для демократических стран, не помешают в конструктивном ключе развитию отношений России и Евросоюза». «Наша заинтересованность понятна, потому что на долю ЕС, особенно после его расширения, будет приходиться до 50 % нашего товарооборота». И для Европы Россия приобретает все большее значение и становится одним из важнейших торгово-экономических партнеров, прежде всего в области энергетики. «Наши источники энергетики будут представлять важное значение для Европы в ближайшие десятилетия», – сказал В. Путин.