Читаем без скачивания Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин

Раздался треск, шамана отбросило так, что не удержался на ногах, отступил, чтобы не упасть, а там дико орал Дрэмер и остервенело рубил громадным мечом, там сверкают клинки Кусима и мрачно вспыхивает багровый огонь из рук Лориэли.

Шаман повел рукой, четверо снова стали двигаться медленнее, а потом и вовсе застыли.

Ютланд прошипел люто:

– А я не по зубам?

Он ударил снова в голову, еще и еще. Шаман отступал под ударами, четверо очнулись и снова набросились, нанося мелкие раны. Ютланд прижал шамана к стене и свирепо бил в голову, а когда шаман начал закрываться руками, бил по рукам, плечам. Наконец тот согнулся, то ли пряча лицо, то ли собираясь ускользнуть, но дубина деда Рокоша с силой ударила в затылок.

Раздался сухой треск, шаман упал на колени, а затем лицом вниз. Ютланд опустил палицу, сердце колотится, едва не выпрыгивает, а четверо набросились, как муравьи на жука, били часто и, как показалось Ютланду, бестолково. Шаман еще дважды пытался встать, но кровь хлещет из глубоких ран от трех клинков. Под ним образовалась широкая лужа темно-красной пузырящейся крови, что на глазах становится зеленой, как малахит.

Дрэмер наконец оперся на меч, уперев острием в каменный пол, в груди сипит и клокочет, словно в большом котле, где под тяжелой крышкой варится баранья похлебка.

– Видать, – прохрипел он с трудом, – он защитил себя заклятиями от всех видов мечей, топоров и ножей…

– …как и от боевых стрел и магии, – вставила Лориэль.

– А вот про дубинку, – закончил Дрэмер с веселым изумлением, – как-то не подумал!

Грудь Кусима вздымается часто, словно подпрыгивает, он дважды раскрывал рот, но не мог выговорить слова, наконец прохрипел:

– Дык кто же… сюда сунется… с дубиной?

– Ют молодец, – сказала Лориэль. – Его дубина всех нас спасла.

Бер проворчал задумчиво:

– В следующий раз и мне палицу взять, что ли? Или пусть с нею Лориэль ходит, ей больше к лицу…

Лориэль водила руками в воздухе, сплетая исцеляющие заклятия, и хотя Ютланд вроде бы не пострадал, но ощутил себя свежее, а другие вообще взыграли, как кони, наевшиеся свежего клевера на утреннем лугу.

Дрэмер перестал дышать, как загнанная лошадь, сказал бодро:

– А вообще-то все идет лучше некуда. И без неожиданностей.

– Да, – поддержал Кусим, – пришли, увидели, убили. Снова пришли, увидели, убили. И так все время. Интересно, когда же все наконец обломится.

– Типун тебе на язык, – сказала Лориэль сердито.

– А что, – спросил Кусим обидчиво, – я такой глазливый? Или ты так странно и романтично хочешь признаться в безумной любви ко мне, такому красавцу?

Лориэль зло зашипела:

– Лучше рараха пущу в постель!

– Я про постель ни слова, – запротестовал Кусим. – Я про любовь, красивую, светлую и возвышенную!.. Жаль, ты о такой даже не слыхала.

Лицо его стало скорбным, плечи поникли, вся фигура выражала бесконечную печаль. Лориэль задрала надменно голову и фыркнула, красиво раздувая тонко вырезанные ноздри.

– Так фыркает моя лошадь, – сказал со вздохом Кусим. – Она у меня породистая, у самого Тахая купил!.. Может, за это я и Лориэль так безумно и преданно люблю?

Лориэль фыркнула громче, уже в самом деле как породистая лошадь, повернулась к Дрэмеру.

– Идем дальше?.. Или не будем искушать судьбу?

Дрэмер с Бером старательно обыскивали тело убитого, с трудом переворачивали огромного шамана, снимали многочисленные амулеты, талисманы, золотые украшения, застежки с драгоценными камнями, вытащили ножи из-за голенищ сапог, а из сумки забрали все непонятные, но явно ценные для колдунов вещицы.

Дрэмер разогнулся наконец, взгляд его суровых глаз обежал всех членов группы.

– Я бы вернулся, – сказал он, – но у нас никто даже не ранен. Все идет настолько хорошо, что просто стыдно будет вернуться, даже не поцарапавшись.

Лориэль кивнула на его доспехи из толстых листов стали.

– Да? Их исцарапали так, что кое-где уже насквозь. Хорошо, не мою тунику… Но, как скажешь. Мое слово можно в расчет не брать, я всегда сзади.

– Хвостиком, – уточнил Кусим.

– Лучше быть хвостиком льва, – отрезала Лориэль, – чем головой барана.

Кусим расплылся в счастливой улыбке.

– Спасибо, Лориэль! Хотя и нечаянно призналась в своей буземной и безудержной любви ко мне, но я рад… В общем, готов идти дальше.

– Тоже, – скупо сказал Бер.

– И я, – сказал Ютланд.

На него посмотрели так, словно каждый сказал молча: «А тебя никто и не спрашивает». Дрэмер подумал и бросил коротко:

– Тогда идем.

И сразу же двинулся тяжелый, как бык, насупленный, подозрительный к любому чиху. Остальные двинулись следом, но теперь ход перешел в залы и гроты, а дальше, как чувствовал Ютланд, будет еще шире, но и противники там будут пострашнее. Кусим шел почти рядом с ратоборцем, чтобы побыстрее забежать за спину врага, как только тот набросится на Дрэмера, с другой стороны идет Бер, Ютланд почти наступал ему на пятки, наконец Бер перестал оглядываться в неудовольствии и жестом разрешил Ютланду идти впереди.

Глава 10

Широкий и просторный ход продолжал, несмотря на зигзаги, уходить вниз. Ютланд заметил, что даже беспечный Кусим иногда косится на свод и ежится, словно за шиворот сыплется мелкая крошка. Ощущение, что над ними уже чудовищная масса камня, настоящий горный хребет, почему-то угнетает на глубине больше, хотя умом и понятно, что для того, чтобы быть раздавленным в лепешку, достаточно вызвать обвал еще на входе в Черную Бездну.

Дрэмер иногда поводил глазами, почти не поворачивая головы. Ютланд идет уже с ним рядом, наконец Дрэмер проговорил негромко:

– Ют, я уверен, ты станешь великим героем. Но сейчас хочу, чтобы ты дожил до того времени.

– Понял, – ответил Ютланд. – Обещаю, вперед не полезу.

– Вот и хорошо, – с облегчением проговорил Дрэмер. – Надо, чтобы я только на дива смотрел, понял?

– Понял, – повторил Ютланд. – Кого встретим?

Дрэмер буркнул:

– Скорее всего, Корга. Это шаман, но… великий шаман. В общем, самый могучий из шаманов. Не люблю с такими драться, всегда чувствую себя беспомощным, когда либо превращают в камень… пусть ненадолго, либо заставляют врастать в землю… Это для Бера или Лориэль неопасно, бьют издалека, а если меня заставляют пустить корни, то стою, как вкопанный по пояс в землю дурак, и как дурак же машу мечом, а меня спокойно бьют с пяти шагов. Обидно и скверно… А как у тебя с магией?

Ютланд сдвинул плечами.

– Не знаю.

– Почему?