Читаем без скачивания Рассказы о Сталине - Сборник Сборник

На моих глазах рождались стахановские методы. Ведь я парторг того участка, в котором работает Стаханов.

— Жить стало лучше, жить стало веселей, — говорит Сталин.

Сталин улыбается. Как должна тревожить наших врагов веселая сталинская улыбка! Как радует она нас!

Сталин говорит о счастливой, веселой жизни. Ведь он первый кузнец этой жизни. Все во мне пело, когда я слушал его.

Перед моими глазами родное Ирмино. Стахановский поселок, который мы выстроили для лучших рабочих. Здесь светлые, удобные, просторные квартиры. Дома залиты электрическим светом. Весело поет молодежь на улицах «Центральная-Ирмино».

Грустную шахтерскую песнь, как правильно рассказывал на совещании старый донецкий шахтер Никита Сергеевич Хрущев, песнь нищеты и горя, не поют больше на нашей сегодняшней шахтерской улице. Комсомольцы складывают иные песни — о новой, счастливой шахтерской жизни.

Хорошо стало жить. Замечательно! Шахтеру уже нехватает не хлеба, как в былые годы, — ему нехватает книг, музыкальных инструментов, патефонов, радиоприемников.

Мы провели небольшое обследование наших рабочих. Опросили, какую кто в чем ощущает нужду. И вот результат.

Рабочим шахты «Центральная-Ирмино» сейчас требуется двести велосипедов, десять пианино, сто патефонов, сто радиоприемников, а удалось нам выявить запросы только у нескольких сот наших рабочих.

Когда появился наш Сталин на трибуне, аплодисментам не было конца. Все запели «Интернационал». И я запел. Я видел, как вместе с нами дружно пели пролетарский гимн наши любимые руководители. Товарищ Сталин так душевно и просто благодарил нас за учебу-наш учитель, наш вождь!

Мало слов у шахтера. Прежняя жизнь сделала шахтера молчаливым, скупым на слова. Но самые лучшие я хочу найти, чтобы сказать ими о Сталине, нашем дорогом, любимом.

…Я выступал на совещании и особо остановился на том, как мы организовали труд в забое; товарищ Сталин подал короткую реплику:

— В этом суть!

Два слова, а как обогатили они меня! Еще больше буду работать над тем, чтобы правильно организовать труд не только на участках нашей шахты, но и чтобы передать наш опыт другим шахтам нашего Союза.

М. Дюканов

Б. Иванов. Сталин хвалил нас, железнодорожников

Я был приглашен 30 июля 1935 года вместе с другими железнодорожниками в Кремль. Мы собрались в огромном Георгиевском зале. Стояли группами; каждый из нас находился в каком-то радостном возбуждении.

В зал вошел товарищ Сталин.

Трудно рассказать, что мы пережили в эти минуты. Лично о себе скажу, что я еще никогда не переживал такой радости.

Сталин говорил о транспорте, о наших железных дорогах, о наших паровозах, о наших железнодорожниках. Каждое слово его глубоко западало в память.

Сталин открыл перед нами такие горизонты, что просто дух захватывало. Наша страна-великая железнодорожная держава! А мы, железнодорожники, стоим на ответственном государственном посту. Мы цементируем великую страну, связываем ее города и села, ее грандиозное хозяйство в одно целое.

Сталин хвалил нас, железнодорожников.

В самый разгар вечера мы с машинистом Гордышевым подошли к Лазарю Моисеевичу Кагановичу. Он взял нас за руки.

— Это — наши лучшие машинисты, — сказал Лазарь Моисеевич, обращаясь к товарищу Сталину.

…Дома у меня висит карта страны. Я подолгу разглядываю ее.

Густыми радиусами расходятся от Москвы тонкие разноцветные нити. Это стальные пути. Они режут страну вдоль и поперек. Если бы сверху охватить взглядом нашу родину, мы увидели бы бесконечные вереницы товарных поездов, которые день и ночь движутся по нашей земле.

Молодые железнодорожники жалуются, что будто скучно им работать на транспорте, негде проявить свое геройство. Я тоже раньше так думал, но после речи товарища Сталина, после того как меня наградили орденом Ленина, я понял, что честно выполнять свой государственный долг, работать без аварий, работать, как часы, — и есть героизм.

Я шагаю по улицам Москвы. На моей форменной фуражке блестит значок с мчащимся вперед паровозом. Я хочу, чтобы все видели этот значок:

— Я — железнодорожник!

Б. Иванов

П. Кургас. В комиссии со Сталиным

Я сам из середняков. Известно, как жили середняки. Нередко приходилось подтягивать туже пояс, чтобы сохранить хозяйство. В колхоз я пошел с опаской. Теперь оглядываюсь назад. Чего я опасался?

Отчасти не верилось, что мужик с мужиком может вместе ужиться. Отчасти казалось, что я, объединяясь, вроде передаю часть своего хозяйства бедняку. Отчасти не понимал коммунистической партии и ее задач. Мне казалось, что партия заботится об одних партийцах, ну, и о социализме, а какой такой социализм-я не мог наглядно представить и стремления к нему не имел.

За четыре года колхозный труд перевоспитал меня. Я увидел, что как хозяин я не разорился, вступив в колхоз, а выиграл, потому что колхоз приумножил то, что мы обобществили.

Конечно, с помощью государства.

Я стал бригадиром, и моя бригада вышла вперед других, ей присвоили звание сталинской бригады, и вот я заседаю на колхозном съезде. В последние годы я уже понимал, как работает коммунистическая партия и чего она добивается, но вижу, что не все понимал до конца.

Конечно, я и мечтать не мог, чтобы мне, беспартийному колхознику, пришлось участвовать в таком всемирном деле, что я буду заседать в Кремле, а Кремль ведь стоит выше всего мира.

А я не только заседаю на съезде, меня избрали в комиссию для рассмотрения проекта нового устава. «Чем ты гордился? — спрашиваю я себя с насмешкой. — Тем, что имел плуг? Тем, что голодал только раз в три года? Хозяин плуга — еще не хозяин жизни. Вот когда пришла пора твоей хозяйственной гордости».

15 февраля первый раз заседала комиссия. Участвовал товарищ Сталин, а также товарищи Молотов, Ворошилов, Каганович, Калинин и другие дорогие нам товарищи.

По каждому пункту проекта выступало много делегатов, и товарищ Сталин почти каждому задавал вопросы и делал замечания.

Наш азово-черноморец Поликарп Заикин, с которым мы жили в одной комнате Третьего дома советов, говорил по поводу прикрепления к бригадам земли на время севооборота. «Надо и к животноводческим фермам прикреплять землю», сказал он. Товарищ Сталин спрашивает у остальных, правильно ли, мол, говорит Заикин, или неправильно. И потом высказывается сам.

Товарищ Сталин не только ставил все на правильную политическую линию, но с хозяйственной стороны так тонко предусматривал всякую подробность, будто у него никогда никаких дел не было, кроме колхозных, а он ведь возглавляет всю международную революцию. На всей земле по его указаниям будет строиться жизнь, а он не забывает таких вещей, как тяпка и коса, когда говорит об инвентаре, необходимом каждому колхознику дома.