Читаем без скачивания Возвращение домой - Робин Хобб

Девятый день Города, как я думаю

Первый год Дождевых Чащоб

Как глупо и драматично выглядит моя последняя запись.

Я пишу это быстро, пока огни не потухнут. Мои друзья ждут меня терпеливо, хотя Челли считает это блажью, но я настояла, что мне надо всё записать, прежде чем мы пойдём дальше.

Меньше десяти дней прошло с тех пор, как я впервые увидела город, но кажется, что минули годы. На дороге осталось много следов грязных ног, везде были видны знаки разорения, которые оставили искатели сокровищ. Словно глупые мальчишки, они уничтожили всё, что не смогли взять с собой, разрушив мозаичные плитки, отбив конечности у статуй и пустив старую мебель на дрова. Как ни пугал меня город, я ещё больше расстраиваюсь, видя его разграбленным и разорённым. Он простоял в болоте в течение многих лет всего лишь затем, чтобы стать жертвой жадности в наши дни.

Его магия разрушается. Только некоторые комнаты ещё освещены. Драконы на потолке стали тусклыми. Статуя великой женщины и дракона оказалась изуродована следами от молотков. Нефрит и слоновая кость на корзине женщины остались вне досягаемости охотников за сокровищами. Остальной части зала не так повезло. Фонтан с рыбками теперь использовался, как хранилище для награбленного. Какой-то мужчина стоял в куче драгоценностей с ножом в одной руке, другой придерживая сокровища. Он кричал, что убьёт любого вора, который приблизится к нему. Его вид был таким диким, что мы сразу поверили. Мне было стыдно за него, когда он смотрел на нас, проходящих мимо. Огонь горел в каждой комнате, полной сокровищ и охранявших их людей. На расстоянии мы могли слышать голоса, а иногда крики и стук. Я мельком видела четырёх мужчин, которые тащили тяжёлые мешки с добычей.

Тримартин зажёг факел от одного из брошенных костров. Мы оставили ту комнату, как и остальные прежде. Карлмин, молчавший с самого утра, стал напевать странные мелодии, от которых у меня волосы на затылке вставали дыбом. Я вела его, а две дочери Челли всхлипывали в полумраке. Они шли за нами, держась за руки.

Мы прошли разрушенную дверь в комнату. Струи грязной воды сочились из потолка. Я заглянула внутрь: широкая трещина на дальней стене позволила грязи заполнить комнату. Тем не менее, кто-то вошёл и искал там сокровища. Заплесневелые картины покосились на стенах, и рисковали упасть в грязь в любую минуту. Мы поспешили дальше.

На пересечении коридоров мы увидели медленно двигавшиеся потоки грязи, и услышали низкий скрип — впереди, где стены постепенно уступали путь земле. Тем не менее, охранник, стоявший рядом, предупредил, что всё там принадлежит ему и его друзьям. Его глаза блестели, как у дикого животного. Мы заверили его, что всего лишь ищем потерявшегося мальчика, и поспешили дальше. Мы услышали, как позади него застучали молотки, и предположили, что его друзья проламывают очередную дверь.

— Мы должны спешить, — сказал Тримартин. — Кто знает, что будет ждать за следующей дверью, которую они взломают? Они не уйдут, пока река не заполнит здесь всё. Я оставил Ритайо перед дверью Опли. Мы оба боялись, что другие могут прийти и подумать, что он охраняет сокровища.

— Я просто хочу найти своего мальчика. Тогда я с радостью покину это место, — ответила Челли. Мы все надеялись на это.

Я хочу немного написать о том, что ещё мы увидели при мерцающем свете. Мы видели человека, который перетаскивал сокровища, но утонул в грязи. На нас напала женщина с дикими глазами. Она кричала:

— Воры, воры!

Я оттолкнула её, и мы побежали вперёд. Пока мы бежали, везде была пыль, вода, и грязь. Грязь хлюпала под нашими ногами, когда мы вошли в небольшую гардеробную, в которой нашли Опли в первый раз. Всё было разрушено, туалетный столик разрублен на части. Тримартин повёл нас дальше по коридору, который я не заметила бы сама, а затем вниз по лестнице. Я чувствовала запах стоячей воды. Я пыталась не думать о подбирающейся грязи, даже наступая на неё. Когда мы спустились вниз по широкой лестнице, нам открылся широкий зал. Двери, которые мы миновали, были из металла. На них остались следы молотков, но они выстояли против искателей сокровищ.

Когда мы проходили мимо перекрестка, то услышали далёкий звук, похожий на гром, и люди закричали в ужасе. Неестественный поток света озарил стены, а затем исчез. Мгновением позже люди бросились мимо нас, убегая назад тем же путём, каким пришли. Поток воды заполнил проход по щиколотку и следовал за ними, растекаясь повсюду. Глухим и напряженным голосом Тримартин приказал нам:

— Вперёд! — и мы послушались, хотя каждый знал, что мы идем к опасности, а не от неё.

Мы дважды свернули. Каменные стены неожиданно изменились и вместо огромных серых блоков стали гладким чёрным камнем с вкраплением серебра. Мы пошли по длинному пролёту, который резко раздался, а потолок стал неимоверно высоким. Похоже, мы оставили помещения слуг и вошли на территорию привилегированных особ. В стенных нишах стояли разграбленные статуи. Я поскользнулась на влажном полу — и едва прикоснулась рукой к стене, чтобы удержать равновесие, как увидела, что большое количество людей снуёт вокруг. Их одежда и поведение были странными. Это был обычный день, наполненный светом, шумом разговоров и ароматом выпечки. Жизнь города мелькала передо мной. В следующую секунду Тримартин схватил меня за руку, и отдёрнул от стены.

— Не прикасайтесь к чёрному камню, — предупредил он нас. — Это приводит призраков в наш мир. Пойдём. Следуйте за мной, — вдали мы увидели яркий огонь от беспокойно мерцающего светильника.

Это был огонь факела Ритайо. Он был перепачкан грязью с головы до ног. Даже увидев нас, он продолжил отчерпывать грязь подальше от двери грубым деревянным черпаком. Водянистый ил потоком стекал по коридору, и даже десять человек не смогли бы справиться с ним. Если Опли не откроет дверь, он скоро будет заперт снаружи, потому что грязь заполнит весь коридор.

Я подошла к Ритайо. Наплевав на грязь и то, что мой сын и его друг смотрят на меня, я обняла его. Если бы у меня было время, я бы сделала то, в чём обвинял меня мой муж. Возможно, я уже неверна ему. Меня это мало заботит, главное, что я не предала своих друзей.

Наше объятие было коротким, у нас было мало времени. Мы позвали Опли через дверь, но он молчал до тех пор, пока не услышал всхлипы своих маленьких сестрёнок. Тогда он сердито сказал нам уходить. Его мать умоляла его выйти, сказала, что город заполняется грязью, которая скоро поглотит его полностью. Он ответил, что его место здесь, он всегда жил здесь и здесь же умрёт. Всё это время, пока мы кричали и просили его, Ритайо мрачно работал, продолжая отгонять грязь от дверного порога. Когда наши мольбы не сработали, Ритайо и Тримартин налегли на дверь, но крепкое дерево не поддавалось ни сапогам, ни кулакам, а у нас не было никаких инструментов. Глухим голосом Тримартин сказал, что мы должны уйти. Он чуть не плакал, когда говорил это. Грязь текла быстрее, а с нами было трое детей, о которых надо позаботиться.