Читаем без скачивания Химеры — навсегда! Файл №314 - Крис Картер

— Это все химера, агент Молдер. Химера! Кто тут?!

Кто-кто — полковник Патерсон в штатском пальто. Вот пришел…

— Библиотека с минуты на минуту закрывается, агент Молдер. Чем вы так увлеклись?

А! Я и говорю — химера. В смысле, неосуществимая мечта. Вам известно такое определение химеры — в переносном смысле. Всё никак не надышитесь книжной пылью? Что вы там ищете?

— Вы сами говаривали, Патерсон: хочешь познать художника — изучи и, более того, проникнись его художествами. Видите, я наконец-то с вами согласен, иду по пути, указанному великим и ужасным!

— Не знаю, куда вы направляетесь, но сдается мне, что я уже этот путь прошел. Так что не тратьте время зря.

— Тогда вы, прошедший путь, скажите — почему человек вынужден рисовать и лепить одно и то же лицо? Снова и снова.

— Потому что он псих. Его мазня — каракули сумасшедшего.

— Он сказал, что хочет увидеть собственное отражение.

— Он не сказал самого главного — как зовут его сообщника.

— А вдруг он говорит правду?

— О том, что в него кто-то вселяется? Вы действительно так думаете? Я в вас разочарован, Молдер.

— Не хотел бы разочаровывать вас, не дав вам разочароваться во мне.

— Я-то думал, что вы, наконец, опуститесь с небес на землю. Признаю, что ошибался.

— С небес-то я спустился, но хочется заглянуть поглубже, под землю.

— Взгляните лучше на часы. Библиотека закрыта. Собираетесь здесь ночевать? Как угодно! Счастливо оставаться!

Срань господня! Пришел Патерсон и всё опошлил. И ушел ведь уже — а осадок остался. Ну как тут поработаешь мозгами, как! Впору хрестоматийно приникать воспаленным лбом к холодному стеклу окна библиотеки — остудить мозги.

Ан глядь — за окном, опять же, мерзостная рожа химеры! Тьфу! Не химеры. Горгулий. В смысле, gorgullia-водосток. Каменная. Изыски архитектуры, понимаешь!

Предупреждать надо! А то ночью приснится — подушкой не отмахаешься!

Саут-Дакота-стрис, Вашингтон

Впрочем, не спать, агент Молдер, не спать. Дело прежде всего. Ночевать — да, спать — нет. Почувствуйте разницу.

И ночевать — не в библиотеке. Это ж додуматься надо: «Как пройти в библиотеку?» В три часа ночи! Идиот!

Фокс Молдер не идиот. Он спецагент ФБР. Он, знаете ли, в студию-мастерскую на Саут-Дакота-стрит вернется и посидит наедине со всеми — со всеми монструальны-ми воплощениями больного разума Джорджа Магулии. Сам карандашиком по бумаге поводит, глину свежую разомнет, что-нибудь слепить попытается. Не такой уж и бессмысленный постулат «Хочешь познать художника — изучи и, более того, проникнись его художествами» — кто бы его ни изрек.

Творческий процесс требует полной отдачи и отрешения от мирской суеты сует.

Требовательно верещащий мобильник — суета сует.

Взывающий по мобильнику напарник Дэйна Скалли: «Молдер! Это я! Молдер, отзовись! Где ты?» — суета сует.

Брезжащий рассвет — суета сует.

Процесс пошел, а вы с какими-то пустяками! Творческий процесс! Хочешь познать художника — изучи и, более того, проникнись его художествами. У Молдера получается? Получается! И не дурачится он! Творит!

Однако, творец доморощенный, ты твори-твори, а ухо востро! Небось, не какой-то там мальчик Хачулия с нехваткой оперативного опыта. Ибо…

…тень в плаще с капюшоном, почти сливающаяся с полумраком студии-мастерской, — уже не суета сует! Не зашелохнет, не прогремит! Что за птица?! И ближе, и ближе — к увлеченному спецагенту. Молдер, за спиной! Молдер!

А то! Ухо востро! Редкая птица докра-дется до середины дистанции между собой и спецагентом. Чутье у спецагента — еще то! Кто тут?! Без расплошных оглядок через плечо — прыжок с корточек, оборот в воздухе, оружие наголо. Только что — уязвимая поза, провоцирующая на удар по беззащитному затылку, и уже — позиция боевой машины, заряженной на действие. Кто тут?!

Ой, никто-никто! Извините за беспокойство! И тень в плаще стремительной, гм-гм, тенью — назад-назад, бегом-бегом, в глубь, в недра дискомфортного, забытого богом и чертом производственного цеха (или склада неготовой продукции?). Не было тут никого. Тень это, тень, обман зрения.

Не-ет уж! Тень бестелесна и эфемерна. А смутная фигура в плаще с капюшоном на пути отступления в панике сворачивает мольберты, глиняные заготовки, столы-стулья, гремит каблуками по рифленым сту-пеням лестницы — вперед и вверх! А там…

Крыша там, крыша. Попался, «капюшон»?! Спецагент Молдер в затылок дышит! С крыши ты, «капюшон», никуда не денешься! Разве что в небо вознесешься? Вряд ли! Уровень святости-бегрешности не тот! Ага, попался?! Но…

…где ты, «капюшон»?! Крыша — пуста. Звезды над головой. И тишина… Срань господня, не вознесся же «капюшон», в самом-то деле!

Не вознесся, а притаился, спецагент Молдер. Сзади, Молдер, сза!.. Ах, черт! Неуспе…

Удар-р-р! Ах, черт, — затылок! Какая боль, какая боль! Что ж, «капюшон» — спецагент: один — ноль.

И звезды, звезды, звезды… Не над головой, в голове. Вечерний звон…

И был вечер (в голове), и было утро (в голове). И подоспела на место происшествия оперативная группа из Федерального Бюро Расследований. Аккурат после того, как у спецагента Молдера прояснилось сознание. И он таки нащупал мобильник, включил его и воззвал: «Нужна помощь!»

А в группе той…

…и доктор:

— Ничего серьезного, агент. Шишка. Шишка на ровном месте. Я положил лед. Но постарайтесь с неделю не делать резких движений. Хотя бы головой.

…и простые безымянные парни, очередной раз переворачивающие вверх дном студию-мастерскую:

— Молдер! Как он выглядел?! Который тебя долбанул. А куда побежал? Из-под земли достанем! Агента ФБР по затылку отключать — совсем распоясались!

…и напарник Скалли, как же без нее и ее традиционных причитаний:

— Я тебя не могла найти ни в библиотеке, ни в офисе, ни дома. Если честно, я испугалась за тебя, Молдер, не знала, куда ты делся. Твой сотовый телефон молчал.

— Я его выключил.

— Зачем?

А затем и… Чтобы круглосуточно не выслушивать традиционных причитаний!

— Зачем ты вообще его носишь в таком случае?!

А затем и… Престижно, срань господня! Ну, и на помощь позвать, когда приспичит. Но, напарник, помощь — не есть твои традиционные причитания! Затылок и так ломит!

— Молдер? Что ты молчишь? Ты меня игнорируешь?

— Нет.

— Тогда, может, все-таки объяснишь, что ты здесь, в студии Магулии, делал?

— Работал.

— Над чем?

— Над собой!

— Занятие более чем достойное посреди ночи наедине с самим собой! Более тебе нечего сказать?

— Есть что. Эта штука существует на самом деле.

— Штука? Эта? Ты о чем?!

— О том, что или кто убил эту дюжину парней.