Читаем без скачивания Доброволец - Николай Петрович Марчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вообще-то курить на боевом дежурстве западло, – шепотом произнес Ванек, – но если план и правда отличный, то почему бы не курнуть на троих одну папиросу!
– Епта, Ванек, ты меня пугаешь, – засмеялся я. – План не в смысле траву забить в косяк, а в смысле плана действий!
– А-а-а-а, – разочарованно протянул Болтун и поплелся помогать Сереге упаковывать пулеметные коробки в одну сумку.
На дальний блокпост, который располагался на вершине холма, нависавшего над побережьем, нас доставили с ветерком, загрузив всех в старенький грузовичок «Форд». На блоке мы сменили троих парней из первого взвода, которые несказанно обрадовались нашему появлению. Передача позиций оказалась банальна и проста. Нам показали, где стоят мины и куда лучше ходить срать. А с остальным, сказали, не маленькие, разберетесь сами. Связь мы должны были поддерживать по простенькой рации, которая громко шипела при включении и практически не доставала до штаба нашего отряда, расположившегося внизу, в доме главы поселка. Помимо того оружия и запасов патронов, что у нас были, нам оставили десяток запасных магазинов к нашим АКСам, цинк «пятерки», одну коробку – сотку к пулемету и СПШ с шестью сигнальными патронами.
Блокпост представлял собой несколько окопчиков, связанных переходами, и два блиндажа. Один блиндаж использовался для отдыха, он был углублен в землю и прикрыт сверху несколькими слоями мешков, набитых морским песком. В этом блиндаже стояла небольшая печка и имелся запас дров, тут же была пластиковая фляга с водой и несколько ватных матрацев, лежащих на двух широких топчанах. Дверь прикрывало брезентовое полотнище.
Второй блиндаж был похож на ДОТ. Сложен из плоских камней, которые скрепили несколькими слоями глины, узкие окна-бойницы, смотрящие на три стороны. Под окнами – настил из досок и подставки, чтобы можно было разместить пулемет. В этом блиндаже топчан был только один.
Окопчики неглубокие, едва достигали полутора метров, так что в случае обстрела перемещаться по ним придется согнувшись.
Этот блокпост использовался в двух ипостасях: как наблюдательный пункт за прибрежными водами, ведь с вершины холма открывался прекрасный вид на море, и он же прикрывал поселок со стороны плоского плато, которое простиралось на несколько десятков километров в разные стороны. Это со стороны моря плато обрывалось крутыми склонами, а где-то там, за горизонтом, оно постепенно сходило на нет, и, судя по накатанной дороге, сюда частенько заезжали различные машины и повозки. В конце концов, если турки поставили здесь пост, значит, им лучше известно, откуда ждать опасности.
Блокпост стоял хорошо, он оседлал холм, у подножия которого, извиваясь змеей, шла дорога. Хорошо накатанная грунтовка, буквально выдавленная от долгого использования в каменистом грунте плато, шла из-за горизонта, огибала наш холм и, переваливаясь через склон, уходила серпантином вниз, к поселку.
Разведка утверждала, что все мужчины из захваченного нами поселения два дня назад ушли по второй, прибрежной дороге, которая шла вдоль кромки обрыва. Именно отсутствие боеспособных мужчин в селе и стало основной причиной нашего вторжения.
Проследив взглядом, как грузовичок катит вниз к поселку, петляя по извилистому серпантину, я тут же развил бурную деятельность. Солнце уже клонилось к горизонту, и через час должно стемнеть. Первым делом я приказал проверить оружие, набить магазины патронами и распределил очередность несения караула. Сам же я растопил печку и поставил в казане варить кашу. А потом мы пошли с Гариком искать тайник, который, судя по его записям, был здесь организован на постоянной основе. А вы думали, что я просто так вызвался сюда? Наивные!
Тайник представлял собой большой деревянный сундук, закопанный в землю в некотором отдалении от жилого блиндажа. Внутри сундука ничего особо ценного не оказалось. Исмаил знал об этом тайнике, потому что несколько раз ему выпадала честь нести ночные дежурства на этом блокпосте.
Вот что мы нашили: большой тяжелый бинокль, ящик с сигнальными и осколочными гранатами, тут же лежало несколько мотков лески и пара дюжин колышков, был еще РПГ-7 с тремя выстрелами, упаковка рыбных консервов, несколько пакетов с крупой, стопка порножурналов, нарды, замусоленная колода карт… и пластиковая полторашка с прозрачной жидкостью внутри. Свернув крышку и нюхнув, я аж прослезился от нахлынувшего приступа ностальгии: анисовая водка, местный алкоголь. Ох, сколько я его выпил во время бесшабашной молодости, приезжая в Турцию по дешевым турпакетам.
Думаете, именно содержимое этого сундука заставило меня переться на этот чертов холм? Нет, снова не угадали, вернее, угадали, но частично. Раз Исмаил не соврал о тайнике в саду, потом не соврал о тайнике на блокпосте, значит, и про остальное тоже не соврал. Так что ночка нас сегодня ждет весьма и весьма интересная!
Руки я Гарику так и не развязал, лишь немного ослабил и перевязал узлы, чтобы он мог помогать с переноской тяжестей. Найденный тайник вызвал бурю восторгов среди моих собратьев по оружию, причем если Петровича, который обрадовался найденной водке, еще понять можно, то чему радовался Ванек, обнимаясь с противотанковым гранатометом, я так и не сообразил. Оказывается, у него еще с детства мечта была – шарахнуть из РПГ. Странные все-таки желания у этих керчан! Меньше всего эмоций найденный сундук вызвал у Сереги-пулеметчика, он лишь вяло поковырялся в ящике с гранатами и, взвалив его на плечо, пошел устанавливать растяжки. Всю водку я запретил пить, отмерил примерно треть и решил, что на первый раз этого хватит. Как раз по сто граммов на каждого.
– Ну, давай, Гарик, с посвящением тебя в пираты! – Я протянул турчонку небольшую эмалированную кружку, в которой плескалось спиртное. – Пьешь до дна и не закусываешь. А остальные ждут и не пьют! – строго предупредил я. – Такова традиция джентльменов удачи!
– А меня никто не посвящал в пираты! – обиженно произнес Ванек.
– Сиди тихо и молчи! – одернул я Болтуна, внимательно следя за реакцией турчонка.
– Нет, ну все-таки почему меня не посвящали в пираты? – вновь заныл Ванек.
Гарик зажмурился и опрокинул в себя содержимое кружки, потом он жадно схватил широко раскрытым ртом воздух, покраснел, как краснодарский помидор, и громко выругался по-турецки.
– Ай, молодца! – похвалил я турчонка. – Стоять! Никто не пьет, ждем еще пару минут! Такова традиция!
– Что за традиция? Никогда о такой не слышал, – не унимался керчанин.
– Иваныч на турчонке ракию испытывает, вдруг она травленная, – гнусно ухмыльнулся Петрович, разгадав
